Состоявшийся в конце января с. г. в швейцарском Давосе очередной “Всемирный экономический форум” оказался примечательным в нескольких аспектах. Отметим, прежде всего, что его девиз “Глобализация 4.0” прямо отсылает к появившейся десятилетием ранее в Германии концепции “Четвёртой промышленной революции”, один из ключевых инструментов которой обозначается словом (ставшим уже мемом) “цифровизация”.
О чудесных последствиях (включая общественно-социального плана) практической реализации этой концепции написано много интересного. В частности, рисуются удивительные картины времяпрепровождения “освобождённого от рутинного труда” обывателя, которому (с помощью всё тех же “цифровых” и “искусственного интеллекта” технологий) будет по силам творить не хуже Баха и Рафаэля.
На авторский же взгляд, мы имеем дело с очередной социальных утопий последних столетий, в формировании которых весьма активно поучаствовал “сумрачный германский гений”.
Вызывает, например, сомнение, что подавляющее большинство индивидуумов будут тратить освободившееся время именно на арт-творчество. Ибо, как известно, одно из главных искушений человека связано как раз с обилием “свободного” (от добывания хлеба насущного) времени. Опять же, “бахи-рафаэли” – штучный продукт эволюции человечества. Их много не надо.
Вообще, обсуждение заманчивого будущего человечества в связи с концепцией “Четвёртой промышленной революции”, на фоне всё более невесёлых экономических прогнозов (уже на текущий год), вызывает ассоциации с группой литературных героев эпохи Раннего Возрождения, которые чувство ужаса от очередного нашествия чумы перебивали рассказами друг другу забавных историй из серии “16+”.
Кстати, слово “ужас” использовался в комментариях общего настроения участников ещё предпоследнего давосского форума. В которых, впрочем, скорее интуитивно ощущался источник панических настроений, но отсутствовало сколько-нибудь вразумительное его описание. На форуме 2019 г. исполнительный директор МВФ Кристин Лагард предположила, что таковым может оказаться факт отставания на порядок располагаемых возможностей всех международных финансовых институтов от удовлетворения самых необходимых потребностей мировой экономики.
Всё меньшее соответствие давосского форума реальным мировым проблемам объясняет его игнорирование на этот раз главами США, Великобритании, Франции. Для последних гораздо большую значимость имеют обострившиеся текущие национальные проблемы (у каждого свои), требующие приоритетного внимания. В отсутствие лидеров указанных стран наиболее заметными фигурами на форуме оказались премьер-министр Японии Синдзо Абэ, канцлер Германии Ангела Меркель и вице-президент КНР Ван Цишань.
Можно усмотреть крайне примечательную символику в давно наметившемся понижении роли давосского форума, во всё меньшем его соответствии складывающимся реалиям, в отсутствии на нём в 2019 г. некоторых из “традиционных” ведущих мировых игроков и, напротив, присутствии “новых”.
На наших глазах разрушается тот миропорядок, который на относительно короткое время установился с окончанием холодной войны. С этим связана потеря дееспособности и, если угодно, креативности почти всеми международными институтами, унаследованными от ближайших предшественников нынешнего этапа “Большой мировой игры”.
Поэтому же участились акты “нарушения международного права”, которое всё менее соответствует складывающимся новым реалиям. Известно отношение Китая к решению гаагской Постоянной палаты третейского суда июня 2016 г. по поводу претензий Пекина на 80-90% акватории Южно-Китайского моря с расположенными в нём несколькими островными архипелагами.
Присутствие в конце января с. г. Японии, Германии и Китая на форуме “Давос 2019” служит лишним свидетельством появления в последние годы трёх новых первостепенных участников “Большой мировой игры”. Но никак не значимости самого этого форума, который в конце января с. г. оказался интересен главным образом тем, что на нём выступили с программными речами ответственные представители упомянутой тройки.
Основной тезис выступления С. Абэ заключался в констатации необходимости восстановления доверия к мировой торговле и не повторения прошлогодней тарифной войны по принципу “око за око”.
Другой важный тезис сводился к подтверждению курса Японии на укрепление процессов глобализации мировой экономики, свидетельством чему, по мнению С. Абэ, явились как подписание летом 2018 г. Соглашения о свободной торговле с Европой, так и введение в 2019 г. в силу Соглашения о Транстихоокеанском партнёрстве, де-факто возглавляемого Японией.
Отметим язык эвфемизмов, использованный японским премьером, и понятно, почему. Инициатором торговой войны в тандеме двух ведущих мировых держав (США-КНР), спровоцировавшей негативные процессы в мировой экономике в целом, явился ключевой союзник Японии. Который, однако, полагает (не без оснований), что лишь пытается “восстановить справедливость” в торговле с Китаем, а также с основными союзниками, такими как обобщённая Европа и та же Япония.
Не мог японский премьер прямо показать пальцем и на основной источник вызовов процессу глобализации, которым сегодня оказался тот же союзник с его лозунгом “Америка прежде всего”.
Недвусмысленный сигнал о претензиях на резкое повышение роли Германии в мировых делах прозвучал в выступлении канцлера А. Меркель. Перечислив разнообразные вызовы стабильности в мире (климатические изменения, природные катаклизмы, кибератаки и теракты), она указала на необходимость реформирования международных институтов и, прежде всего, СБ ООН.
Госпожа А. Меркель заявила о готовности Германии “взять на себя большие обязательства”, став постоянным членом этого важнейшего международного института (аналогичные претензии исходят и от Японии).
Касаясь проблем в мировой экономике, она призвала к недопущению повторения финансового кризиса 2008 г., отметив, впрочем, что он до сих пор не преодолён полностью.
Обозначенная в выступлениях лидеров Японии и Германии тема выгодности для всех глобализации мирового хозяйственного организма, в наиболее чётком виде была отражена в докладе вице-президента КНР Ван Цишаня. По его мнению, глобализация “обладает гигантским потенциалом”, который обусловлен совместным использованием преимуществ и достижений каждого из участников этого процесса.
Вполне прозрачный политический месседж просматривается в его словах о древней китайской культуре, для которой характерно “уважение других культур, стремление к взаимовыгодному сотрудничеству и неприятие практик сильного по запугиванию слабого путём объявления собственного превосходства”.
Отметим, однако, что очевидным адресатом этого послания (то есть США) сам Китай обвиняется примерно в тех же “практиках”, например, в том же Южно-Китайском море и в отношении Тайваня.
В Вашингтоне, видимо, заранее спрогнозировали “проглобалистский” общий настрой “Давоса 2019”. Но администрация Д. Трампа придерживается прямо противоположного курса (пока в экономике, но, судя по недавним заявлениям относительно НАТО, не за горами и политика), то и ехать на это мероприятие не имело никакого смысла.
Всё, что американский президент посчитал необходимым сказать относительно данного тренда в мировой экономике, он озвучил ещё год назад на форуме “Давос 2018”.
Впору объявлять конкурс ответов на вопрос, кто из сколько-нибудь значимых политиков приедет на следующий “Всемирный экономический форум”.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
