Развивающийся на наших глазах процесс переформатирования мироустройства носит глобальный и всесторонний характер. В частности, он отражается в очевидных изменениях, которые происходят в системе отношений между основными составляющими “Запада”, трудности в более или менее конкретном определении которого обусловлены перегруженностью связанного с ним мема нелепыми идеологемами и просто мифами.
Само его использование сегодня представляет собой не более чем затянувшийся “выбег по инерции” после завершения в 1991 г. почти 50-летней глобальной политической игры, получившей название холодная война.
Кстати, отметим, что этим термином определяется некий этап человеческой истории, а не “специфическое явление, которого не было ранее”. На разных участках игрового стола того периода и в разное время борьба велась вполне обычными, проверенными тысячелетиями методами и средствами: информационными, дипломатическими, военными… С не менее обычными целями.
Очередная политическая игра, начавшаяся после 1991 г., отличается новым составом основных участников, постепенным перемещением её географического фокуса из Евро-Атлантики в регион Индийского и Тихого океанов, деактуализацией и в перспективе неизбежным распадом союзов, сложившихся в период предыдущей игры.
Последняя тенденция всё более отчётливым образом проявляется в возрастающих проблемах, которые наблюдаются в отношениях между двумя основными участниками “Запада”, то есть ЕС и США.
В этом плане проблемность торгово-экономической компоненты трансатлантических отношений, приближающаяся к конфликтной стадии, представляет собой лишь одно из проявлений всё более очевидной неактуальности всей той системы связей между берегами Атлантики, которая была создана в период холодной войны. В новой геополитической игре каждый из “берегов” чем дальше, тем больше будет заниматься собственными играми.
Трудно не сделать подобного вывода (по крайней мере, относительно европейского “берега”) после ознакомления с опубликованным 19 сентября с. г. штаб-квартирой ЕС “Совместным коммюнике”. В этом документе сформулированы как общее видение основными органами ЕС “Стратегии развития связей между Европой и Азией”, так и основные “блоки”, с помощью которых она будет реализовываться.
Отмечается, что работа по составлению указанной Стратегии является вкладом ЕС в комплекс подготовительных мероприятий к проведению очередного (12-го по счёту) саммита стран-членов форума “Азия-Европа” (Asia—Europe Meeting, ASEM), который состоится в Брюсселе 18-19 октября. Участниками данного форума является 51 страна Европы и Восточной Азии, на которые приходится 2/3 мировой торговли и 60% мирового ВВП.
В упомянутом выше документе ЕС приводятся различные (впечатляющие) цифры, призванные проиллюстрировать актуальность общего процесса активизации достаточно давно наметившегося курса на разворот в сторону Азии европейской политики в целом.
Отметим, что в 2016 г. (то есть ещё до выхода на поверхность проблем в торгово-экономических отношений с США) указанный курс был обозначен в опубликованной тогда “Глобальной стратегии” ЕС.
Собственно, сам факт того, что всего лишь два года спустя Брюссель посчитал необходимым разработать специальный документ, целиком посвящённый Стратегии выстраивания отношений с Азией, демонстрирует как возрастающую актуальность данного курса, так и осложнение отношений с ключевым союзником.
Отметим также, что уже сначала нулевых годов американские “жизненно важные” интересы тоже смещаются в РИТО. В 2011 г. эта тенденция была официально зафиксирована администрацией Барака Обамы. Несмотря на всю публичную неприязнь к предшественнику, новый американский президент лишь продолжил и закрепил данный тренд.
Однако нет никаких признаков того, что США и ЕС собираются действовать в РИТО согласованно. Ибо заботы у них здесь абсолютно разные, что обусловлено принципиальными различиями в восприятии факта становления Китая в качестве новой глобальной державы.
Для Вашингтона “сдвиг в Азию” внешнеполитического курса вызван самим фактом превращения КНР во второго по значимости мирового игрока, что рассматривается в качестве главного вызова доминирующим позициям США в новой глобальной игре.
Поэтому, несмотря на впечатляющие масштабы двусторонней кооперации в торгово-экономической сфере (и заключённые в ней же серьёзные проблемы), главный вызов, исходящий из Пекина, видится в военно-политической сфере.
С этим связаны манёвры Вашингтона по выстраиванию региональной системы антикитайских “балансиров” с участием не только ключевого союзника Японии, но и Австралии (с которой, впрочем, Вашингтон тоже связан союзническими отношениями в составе блока ANZUS), Индии и тех же европейцев.
Однако последние, за редким исключением (и по специфическим мотивам, о чём ниже), явно не спешат положительно реагировать на подобные манёвры. У ЕС приблизительно те же, что у США проблемы в торгово-экономической сфере отношений с КНР, но сегодня в них, видимо, полностью отсутствуют проблемы военно-политического плана. Нельзя, впрочем, исключать их появления в Африке и на Большом Ближнем Востоке.
Последний раз попытки обозначить союзнические отношения с Вашингтоном в его противостоянии с Пекином в Южно-Китайском море отмечались летом 2016 г., когда на очередном ежегодном “Диалоге Шангри-Ла” тогдашний министр обороны Франции Ж.-И. Лё Дриан призвал ЕС “регулярным и видимым образом” проводить патрулирование ЮКМ.
Никакой “видимой” реакции на этот призыв со стороны ЕС в последующие два года не последовало. Уверенно можно утверждать, что не последует и далее.
Признаки военной активности в РИТО подаёт Великобритания. Но она уже, что называется, “не жилец” в ЕС, а её военные игры с Японией в Индийском океане (а также более раннюю антикитайскую провокацию в ЮКМ) можно рассматривать в качестве специфического “ухаживания” за главной сегодня участницей Транстихоокеанского партнёрства. Поскольку вопрос из серии, “куда же нам теперь сирым податься”, для Великобритании становится крайне актуальным.
Судя по всему, рассматриваются разные варианты и на правительственном уровне уже высказывались соображения относительно подачи заявки на вступление в ТТП. Эта организация начнёт функционировать с начала 2019 г., а завершение процесса “Брекзита” планировалось на март того же года. Так что “контрольные даты” почти совпадают.
Правда, нет никакой гарантии, что Лондон будет первым в уже выстроившейся очереди претендентов на вступление в ТТП. Кроме того, уверенно можно утверждать, что Японию интересует в первую очередь развитие отношений с ЕС, а не с беглецом из этой организации.
Наконец, отметим позитивную реакцию в КНР на опубликование “Совместного коммюнике”. Здесь усмотрели его концептуальную совместимость с проектом НШП.
Оба главных азиатских партнёра ЕС (КНР и Япония) будут присутствовать на предстоящем саммите ASEM в Брюсселе. Представляется, что в условиях обострения у всех трёх основных участников предстоящего форума отношений с США, его очередное проведение может оказаться далеко не “проходным” мероприятием.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
