3-4 сентября в Пекине состоялся грандиозный саммит «Китай-Африка», в котором приняли участие главы 54 африканских государств и 27 региональных организаций. Масштабными можно назвать также его политические и экономические результаты.
Главный политический итог – опубликованная 4 сентября Пекинская декларация, которая закрепила как подходы африканских государств к вопросам мироустройства, так и основные приоритеты КНР, продвигающего свою глобальную инициативу «Один пояс – один путь», которая стала идеологическим оформлением продвигающейся Китаем с начала тысячелетия экономической программы построения «Нового шелкового пути».
Надо признать, Пекину удалось в 24 пунктах этой декларации закрепить все свои основные тезисы – от узко китайских, таких как признание всеми африканскими государствами политики «одного Китая», так и глобальных мировоззренческих, основанных на поддержке африканцами единого с Китаем экономического, политического и цивилизационного проекта «единой судьбы человечества». Провозглашается, что этот проект «соответствует тенденциям времени и несет выгоду народам всех стран». Подчеркивается его взаимоувязанность с реализацией повестки Афросоюза до 2063 года и национальными стратегиями развития африканских стран.
В декларации есть набор бесспорных пунктов, отражающих консенсусное видение главами африканских государств и Китая общемировых задач. В Декларации закрепляется совместная цель – мир и развитие, а также готовность противостоять таким угрозам, как терроризм, нищета, изменение климата, продовольственная безопасность, инфекции и эпидемии, протекционизм.
Пекин подтвердил в Декларации свое намерение оказывать финансовую и иную поддержу миротворческих операций под эгидой ООН в «горячих точках» африканского континента, укреплять взаимодействие с африканскими государствами в Совете Безопасности в целях укрепления роли ООН, ее Устава, поддержки ее активной роли в международных делах. В Декларации есть и тезис о необходимости бороться с менталитетом «холодной войны», видение Китаем и африканскими странами реформы Совета Безопасности» на основе «консенсуса Эзулвини» (большая представленность африканских государств в СБ), а также рельефное обозначение в Декларации значимости формата «БРИКС» (правда, в близкой Китаю трактовке БРИКС+) для укрепления международного сотрудничества и реализации четвертой индустриальной революции.
Что касается непосредственно отношений Черного континента с Китаем, то африканские лидеры готовы «обмениваться опытом» с Пекином в сфере госуправления по таким векторам, как борьба с бедностью, коррупцией, социально-экономическое развитие сельскохозяйственных районов, равенство прав мужчин и женщин, расширение возможностей и перспектив для молодежи и др.
В Декларации высоко оценивается роль КНР в развитии инфраструктуры континента, прежде всего железнодорожной, приветствуются инвестиции Пекина в туристическую отрасль, развитие авиасообщения между «Поднебесной» и африканскими странами.
Конечно, энтузиазм африканцев в части поддержки китайских тезисов не во всем носит альтруистический характер. Ведь Китай устами Си Цзиньпина пообещал инвестировать в экономику африканских стран еще 60 млрд долл. в дополнение к 120 млрд долл., которые он уже вложил в экономику континента с 2000 года. Официально вложенные средства должны быть возвращены, но не все, а лишь 45 млрд долл. Остальные 15 – безвозмездный вклад Китая в экономику африканских стран. Да и возврат остающихся средств тоже под вопросом. Не случайно в ходе упомянутого саммита КНР заявила о готовности освободить наиболее бедные страны с высоким уровнем задолженности от платежей по межправительственным кредитным обязательствам, сроки которых завершаются в 2018 году. Понятно, что и из вновь обещанных сумм многие кредиты так или иначе, но тоже не будут погашены…
Понятное дело, что щедрые посулы и обещания китайцев, к тому же реально исполняемые в большей своей части, не могут не приветствоваться лидерами африканских государств, даже несмотря на опасения, а то и протесты общественности против усиления зависимости от Китая.
Всем понятно, что всё же полностью китайцы долги африканцам не простят и будут их «конвертировать» либо в поставки сырья, либо в политические обязательства по поддержке тех или иных инициатив КНР, либо всё вместе взятое. Ведь уже сейчас задолженность ряда стран Африки составляет от 55 до 75% ВВП. Но это мало кого останавливает. Нужды и потребности региона в экономическом развитии настолько велики, что возражать против помощи китайцев было бы, с точки зрения африканских лидеров, просто глупо. Да и долги придется отдавать не завтра…
Поэтому все окрики из Вашингтона и Лондона, причитания о «кредитном колониализме» Китая, африканцы в основной своей массе пропускают мимо ушей и, если прислушиваются, как в Кении, к западным менторам, то лишь наполовину, ограничивая уровень участия Китая в экономике, но не исключая его совсем. Да и как Кения может возражать против китайских проектов, если китайский экспорт превышает кенийский импорт в 10 раз! Да и строящаяся Китаем железная дорога от Момбасы через всю страну, в которую Китай дополнительно хочет вложить 1 млрд долл. (при общей стоимости проекта в 3,8 млрд долл.) крайне необходима!
Похожая ситуация в Намибии, где Китай уже обошел ЮАР как крупнейший поставщик товаров в страну. А почти 20% экспорта уходят в ту же Поднебесную. Да еще Китай берется за модернизацию аэропорта Виндхука. Можно не сомневаться, что затем он будет заполнен китайскими же бизнесменами и туристами.
И все же у многих встает вопрос об истинных целях Китая в Африке. Ясно, что они носят стратегический характер, раз КНР работает в 51 из 54 африканских стран и строит там 2,5 тысячи промышленных и инфраструктурных объектов. Для сравнения: СССР сотрудничал с 35 африканскими государствами и строил в восьмидесятые годы 360 объектов! Запад особенно беспокоит то, что в «точках входа» КНР на континент – в Джибути и в Кении КНР создает мощную инфраструктуру, тянет вглубь континента железные дороги, а в той же Джибути создал крупнейшую военно-морскую базу на 10 тысяч человек.
Многие западные наблюдатели делают вывод, что Китай не просто желает торговать с Африкой, но готовит континент к тому, чтобы развернуть на нем крупные производственные мощности, а по сути дела, перенести производство на базе третьего промышленного уклада в Африку. Свою же территорию по максимуму освободить для развертывания предприятий по канонам четвертой промышленной революции. Игра стоит свеч: перенеся производство в Африку, Китай кардинально снизит производственные и логистические издержки, поскольку не нужно будет возить ресурсы и нефть из Африки в Китай, а обратно – товары, а заодно крепко привяжет к себе африканские страны. По сути, Пекин хочет проделать с Африкой то, что США сделали с ним в девяностые-двухтысячные годы, когда американское производство было массово перенесено в Китай, и производственная база максимально приближена к потребителям. Справится ли КНР с этой задачей? Пока стопроцентной уверенности нет с учетом высокой политической турбулентности во многих странах Африки, но и отказаться от своего проекта Пекин уже не может. Слишком много усилий было вложено в «африканский проект».
Максим Егоров, политический обозреватель по Ближнему Востоку, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
