На днях в ходе саммита стран БРИКС в ЮАР, куда был приглашен президент Турции Т. Эрдоган, последний не только заявил о желании своей страны вступить в эту организацию, но и инициировал созыв в Стамбуле в сентябре с.г. международной конференции по Сирии с участием как основных внешних игроков в лице России и Ирана, так и Германии, Франции. Это свидетельствует о том, что сирийская война подходит к концу, что требует выработки международно-признанного формата послевоенного политического устройства САР и нахождения источников финансирования восстановления разрушенной сирийской экономики и инфраструктуры. Кроме того, речь идет о подключении ключевых европейских игроков к этим процессам.
Накануне министр иностранных дел России С. Лавров и начальник Генерального штаба В. Герасимов провели закрытые переговоры в Германии с ее высшим руководством. Для Германии это довольно серьезный сигнал. Кроме того, В. Герасимов, как известно, внесен в санкционные списки и его приезд в Европу — въезд в которую ему закрыт — опять же всерьез встревожил всех противников А. Меркель. Несмотря на таинственность встречи и переговоров, состав российской делегации вполне показателен и позволяет понять их реальное содержание. У Европы сегодня есть очень серьезный раздражитель в лице Д. Трампа, который разрушает глобальные институты, частью которых является и Евросоюз. Это, безусловно, выглядит сегодня для европейских лидеров угрозой гораздо более существенной, чем все остальные, включая Украину и Крым.
У России с Европой сейчас не так уж и много тем для обсуждения. По сути, кроме мелких вопросов, главная тема – это поставки углеводородов на европейский рынок. Состав российской делегации – министр иностранных дел и начальник Генштаба – определяет тему для переговоров. Это, конечно, все та же борьба за европейский газовый рынок. Мало того, речь может идти в основном о Ближнем Востоке, так как боевых действий на Донбассе не ведется, а ключевой вопрос там завис в политической плоскости – когда Москва даст добро на ввод миротворцев. Но это – политическое решение на высшем уровне. Европа крайне обеспокоена тем, что Трамп упорно хочет вновь ввести против ИРИ санкционный режим, существовавший до «ядерной сделки». Это серьезно подорвет позиции Европы в борьбе за свой газовый рынок – как с США, так и с Россией. Существует довольно сложный баланс интересов. Европа и Россия заинтересованы в прокладке северного маршрута поставки газа из России, чем недоволен как раз Трамп. При этом европейцы совершенно не заинтересованы в российском южном транзите через Турцию, так как он конкурирует с Южным газовым коридором ЕС. Для Европы идеальный вариант – российский Север и ближневосточный Юг. Это диверсифицирует поставки газа в Европу и обеспечит устойчивость через снижение зависимости от российского газа. Понятно, что Москва здесь совершенно не согласна с Европой. Ну, а Трампу вообще все эти коридоры и потоки не нужны – ему требуется зачищенный от конкурентов газовый рынок ЕС, поэтому в данном вопросе он противник вообще всех сторон. Для устойчивого функционирования Южного газового коридора Европе нужен Иран. Именно иранский газ, а через его территорию или акваторию Каспия – туркменский – может сделать систему трубопроводов ТАНАП-Набукко-ТАП устойчивой и рентабельной. Если не будет Ирана, то у Южного коридора останется только азербайджанский газ, которого совершенно недостаточно. РФ не заинтересована в беспроблемном допуске Ирана в Южный коридор.
При этом у Москвы в полный рост уже встала проблема – Россия не может выйти из Сирии. А для сохранения своего присутствия в Сирии Москве нужен Иран, что создает целый ряд противоречий уже с США и Израилем. Для этого Москве нужно решить целую систему уравнений с огромной кучей неизвестных. Первое – остаться в Сирии, но при этом отодвинуть на безопасное для Израиля расстояние иранские формирования. Вторая задача: отодвинуть Иран как можно дальше на юг Сирии, перекрыв ему выход на северные территории страны. Это уже происходит, так как идут переговоры о передаче Алеппо Турции. Нужно иметь возможность контролировать точки входа иранского газа в Южный газовый коридор, а еще лучше – создать свой собственный трубопровод, через который иранцы смогут идти в Европу, но под российским контролем. И все это – противодействуя и военным, и политическим образом попыткам Трампа полностью изолировать Иран, то есть сделать все, чтобы Иран имел возможность оставаться в Сирии и Ираке. Наконец, в последние дни появилась новая проблема — хуситы Йемена. Они сумели приостановить поставки саудовской, а затем и кувейтской нефти через Баб-эль-Мандебский пролив. Саудовская Аравия и Кувейт заявили об остановке отгрузки нефти через Красное море. Это серьезная угроза для энергетической безопасности Европы.
Тем временем атаки дронами российской базы в Хмеймиме вышли на регулярный уровень. Судя по всему, сирийцы, которые отвечают за дальние рубежи, не способны обеспечить ее охрану. Поэтому российские ПВО уже дважды сбивали беспилотники. Возможно, что активную помощь боевики получают от местных жителей, особенно если учесть, что как минимум часть боевиков – это местные жители-алавиты. Однако есть и внешний фактор — оборонять авиабазу невозможно без проведения зачистки территории Идлиба, если не всей провинции, то прилегающих к Латакии западных районов. Однако здесь возникает политическая проблема — Эрдоган уже несколько раз лично и через своих помощников предупредил Москву, что никакой военной операции войск Б. Асада в пределах турецкой зоны деэскалации Анкара не допустит. Более того, турецкие военные усиливают и укрепляют наблюдательные пункты, выстроенные вдоль линии соприкосновения с российско-иранской зоной деэскалации в районе Алеппо.
Общую обстановку в Идлибе сейчас практически полностью контролирует Джейш аль-Фатх (прим. — бывшая Джабхат ан-Нусра). Все более-менее умеренные группировки, с кем можно было вести дела, под ударами сирийских войск и ВКС РФ оказались разгромленными или влились в Джейш аль-Фатх. На днях ее руководство заявило, что намерено создать из всех имеющихся под его командованием отрядов единую армию по защите провинции, которая будет насчитывать 70 — 80 тысяч человек. Как известно, усилиями сил Б,Асада в Идлиб из Дераа и Сувейды было вывезено не менее 30 тысяч боевиков, которые влились в отряды Джейш аль-Фатах или выехали в провинцию Алеппо, где тоже создается внушительная группировка численностью не менее 25-30 тысяч человек с очевидной задачей занять город Алеппо после того, как Москва окончательно согласует условия его передачи Турции.
Военная операция против Идлиба выглядит явно непростой в военном и политическом отношении. По всей видимости, нынешние беспрерывные атаки авиабазы Хмейми дронами служат предупреждением российскому командованию. Кроме того, турки изучают работу системы ПВО авиабазы, причем с разных направлений, вскрывают позиции, секторы работы, возможности и технические характеристики. Очевидно, что в случае политического решения авиабаза будет «выключена» из боевых действий практически мгновенно, причем для этого достаточно будет массированной атаки уже не самодельных, а полноценных беспилотников. Без поддержки авиации любая наземная операция в Идлибе будет бесперспективной, так как на земле у войск Б. Асада шансов немного. Проблема в том, что без наземной операции в Идлибе авиабаза так и будет находиться под постоянной угрозой.
По всей видимости, одним из итогов встречи В. Путина и Д. Трампа в Хельсинки стала договоренность о территориальных вопросах на контролируемых внешними силами районах Сирии. Американцы стояли перед выбором — передать свою зону оккупации на левом берегу Евфрата коалиции ЛАГ, а контакты с военными Саудовской Аравии, Кувейта и Египта с руководством СДС шли еще несколько месяцев назад, либо передать эту территорию Б. Асаду. Условие и в том и другом случае, очевидно, одно: курдов нужно передать под чей-то контроль. При этом Иран должен быть либо оттеснен, либо как минимум поставлен в жесткие рамки. Судя по интенсификации встреч сирийского руководства и военно-политического руководства СДС, Д. Трамп с В. Путиным договорились о втором варианте. Появились сообщения, что между СДС и Б. Асадом достигнута принципиальная договоренность. В ее рамках территория СДС будет передана Дамаску, вооруженные отряды курдов передадут свое оружие правительственным силам, но при этом вольются в сирийскую армию Сирии. При этом Трамп передает не просто территорию восточной Сирии, а в добавок к ней и обязанность по ее восстановлению. Сама по себе территория разрушена не очень сильно, если не считать района города Ракка, однако проблема в том, что на правом берегу Евфрата положение совершенно катастрофическое — там суммы даже самых первоначальных вложений измеряются десятками миллиардов долларов. Для российского бюджета это огромная нагрузка. Логика Трампа понятна: у США есть свой собственный и весьма печальный опыт оккупации Ирака после победы над Саддамом Хусейном. Два триллиона долларов из бюджета США, а в итоге — Ирак сегодня находится почти под полным контролем Ирана. Остается неясным вопрос об отношении ко всему этому Турции. Турки совершенно очевидно будут довольны только одним — тем, что кто-то будет присматривать за курдами. Все остальное вызывает у Эрдогана вполне очевидную тревогу.
И, наконец, еще одним довеском к передаче этой территории неизбежно становится вопрос борьбы с запрещенным в РФ террористическим формированием ДАИШ, которое достаточно свободно действует по всему югу Сирии, включая русло Евфрата и левый берег. Пока эта проблема в основном касается иранских формирований, которые и подвергаются налетам боевиков, но так или иначе, она не решена, и что с ней делать пока не знает никто. Авиация коалиции сейчас несет на себе основное бремя борьбы с ДАИШ на юге, не давая отрядам боевиков укрупняться. В случае, если коалиция прекратит свои действия с воздуха против ДАИШ, это немедленно приведет к тому, что рассредоточенные отряды боевиков начнут собираться в крупные формирования, способные на проведение операций более серьезного уровня, чем просто налеты на удаленные гарнизоны.
Петр Львов, доктор политических наук, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
