Рассмотренное нами ранее выступление Ким Чен Ына 27 июля 2022 года было воспринято как знак того, что в этот раз КНДР точно проведёт седьмое ядерное испытание в самое ближайшее время и северокорейские специалисты ожидают соответствующего решения Ким Чен Ына. Этой даты, похоже, «эксперты» и специалисты по будущим санкциям ждут даже больше, чем руководство КНДР, но в 2022 году мы пережили уже как минимум четыре попытки «назначить» ядерное испытание на ту или иную важную (для западных аналитиков) дату. Напомним, что Север «должен был» взорвать бомбу на инаугурацию Юн Сок Ёля, на саммит Юна с Байденом 20 мая, 4 июля, наконец 27 июля.
В итоге представители минобъединения и минобороны РК предпочитают формулировки «Северная Корея в настоящее время готова провести ядерное испытание в любое время, если председатель Ким Чен Ын решит это сделать». Эту точку зрения 22 июля озвучил и президент РК Юн Сок Ёль.
Соответственно, разработчики будущих санкций потирают руки. 26 июля координатор Совета национальной безопасности США по стратегическим коммуникациям Джон Кирби отметил, что если испытание произойдет, США и их союзники предпримут необходимые шаги, чтобы привлечь Северную Корею к ответственности. А 3 августа председатель Объединенного комитета начальников штабов РК Ким Сын Гём и его американский коллега Марк Милли на тот же случай договорились о размещении в РК стратегических сил США.
Ажиотаж подогревает то, что какие-то работы на полигоне Пхунгери в провинции Хамгён-Пукто ведутся, и это подтверждают спутниковые снимки. Напомним, на полигоне есть четыре туннеля, которые были разрушены в 2018 году. Работы по сносу проводились в присутствии небольшой группы приглашенных иностранных журналистов. Эксперты считают, что туннели №1 и №2 не пригодны для восстановления.
По данным CNN и других зарубежных СМИ, после длительного перерыва возобновилось строительство второго реактора в ядерном центре в Ёнбёне. По мнению экспертов, мощность нового реактора составит около 50 мегаватт, что примерно в десять раз больше мощности реактора, который работает в Ёнбёне с конца 1980-х годов, и после пуска нового реактора в эксплуатацию Север сможет увеличить производство оружейного плутония более чем в десять раз.
15 июня в Центре стратегических и международных исследований США (CSIS) по результатам анализа спутниковых снимков, которые опубликованы на веб-сайте Beyond Parallel, принадлежащем CSIS, сообщили, что в Пхунгери завершено восстановление третьего туннеля, а в районе четвёртого туннеля ведутся строительные работы.
В этой связи экс-заместитель генерального секретаря МАГАТЭ Олли Хейнонен счел, что для подготовки к проведению ядерного испытания в туннеле №4 ядерного КНДР потребуется несколько месяцев. Специалист отметил, что спутниковые снимки объекта способны дать крайне ограниченные сведения о ситуации — достоверные факты может дать только его посещение и осмотр.
24 июня, по сообщениям северокорейских СМИ, во время заседания Центрального военного комитета Трудовой партии Кореи Ким Чен Ын и высокопоставленные военные и политические деятели КНДР обсудили дополнительные задачи и обновлённые планы оперативных действий передовых воинских подразделений Корейской народной армии. Предполагается, что это может быть связано с возможностью развёртывания элементов тактического ядерного оружия в ракетно-артиллерийских частях КНА, оснащённых системами KN-23, KN-24 и KN-25.
Июльские снимки от Beyond Parallel показывают, что, несмотря на неблагоприятные погодные условия, производство плутония продолжается. Реактор мощностью 5 МВт все еще работает с июля 2021 года. Он может быть готов к частичной разгрузке активной зоны реактора, которая затем может быть отправлена через несколько месяцев на переработку. В Радиохимической лаборатории проводятся некоторые мероприятия, которые могут быть связаны с обработкой отходов или подготовкой к предстоящей кампании по переработке.
1 августа 2022 г. в докладе парламентскому комитету по обороне министерство обороны РК отметило вероятную подготовку КНДР к повторному запуску жидкотопливной МБР «Хвасон-17» . Кроме того, Пхеньян улучшает характеристики своих твёрдотопливных ракет и готовит их к развёртыванию. Что касается очередного ядерного испытания, то работы по восстановлению туннеля №3 на полигоне Пхунгери завершены, следовательно, оно может состояться в любое время – для этого требуется только решение Ким Чен Ына.
3 августа старший вице-президент и председатель корейского отделения базирующегося в США Центра стратегических и международных исследований Виктор Чха (известный ястреб) вообще заявил, что ракетно-ядерная программа Северной Кореи неудержима, и ее прогресс, по-видимому, движется быстрее, чем модернизация американских систем противоракетной обороны. Тем не менее даже он подчеркнул необходимость продолжения дипломатических усилий, заявив, что военные действия не могут быть ответом.
Дискуссия ведется и о причинах того, почему испытания до сих пор нет. Менее вменяемые эксперты традиционно рассуждают про массовую (но скрытую) гибель населения от коронавируса и экономические трудности, отчего режиму не до бомбы,
Более вменяемые эксперты считают, что испытание, скорее всего, пройдёт после осеннего съезда КПК, имеющего большое значение для внутренней политики Китая: усиление напряженности на Корейском полуострове в отношениях с Южной Кореей и Соединенными Штатами не отвечает интересам Пекина. Современные отношения двух стран активно используют риторику «дружбы, скреплённой кровью», и поэтому весьма вероятно, что Пхеньян не пойдёт на обострение со своим основным союзником. Такую позицию разделяют бывший специальный посланник США для переговоров с Северной Кореей Джозеф Детрани и профессор международных отношений Королевского колледжа Лондона Рамон Пачеко Пардо.
Другая точка зрения сводится к тому, что испытывать пока нечего, и ТЯО просто еще не готово. Ее разделяет старший международный аналитик по вопросам обороны в RAND Corporation Брюс Беннетт. Экс-заместитель министра обороны РК Ким Чжон Соп, старший научный сотрудник Института Седжон, тоже считает, что у Северной Кореи есть военно-технические причины для проведения очередного ядерного испытания, поскольку ей нужна миниатюрная ядерная боеголовка для установки на новое тактическое управляемое оружие и гиперзвуковые ракеты, такие как «Хвасон-8«. Но неясно, достигнут ли нужный уровень миниатюризации.
Уходящий в отставку председатель Объединенного комитета начальников штабов РК Вон Ин Чхоль полагает, что испытание может быть отложено из-за сезона дождей. И все эксперты уверены, что до конца года точно что-то произойдет.
Здесь же поговорим о последних оценках ядерного потенциала КНДР (что есть уже и что в проекте). По мнению старшего научного сотрудника Центра международной безопасности и сотрудничества Стэнфордского университета Зигфрида Хеккера, на текущий момент Пхеньян располагает примерно 45 единицами ядерного оружия, а к 2024 году (когда будет истекать срок полномочий Джо Байдена) их число увеличится до 65. Вероятно, КНДР также обладает водородной бомбой.
Стокгольмский институт исследования проблем мира (SIPRI, Швеция) считает, что в настоящее время Северная Корея располагает порядка 20 ядерными боеголовками. Кроме того, в распоряжении Пхеньяна есть запасы урана-235 или плутония-239, достаточные для производства от 45 до 55 новых боезарядов.
Согласно материалам отчёта Международной кампании за ликвидацию ядерного оружия (ICAN), в 2021 году девять ядерных государства, к числу которых авторы отнесли и КНДР, потратили на развитие своего ядерного оружия 82,4 млрд долларов, что на 6,5 млрд больше, чем годом ранее. Затраты Северной Кореи на свою ядерную программу оцениваются в 642 млн долл. – последнее место в рейтинге, а количество готовых боезарядов – около 20.
25 июля 2022 г. министр обороны РК Ли Чон Соп заявил, что после межкорейского саммита 2018 года запасы оружейного плутония и урана в Северной Корее, как полагают, увеличились примерно на 10%.
Отдельно автор хочет обратить внимание на то, что в англоязычной прессе РК, которая в целом скорее находится под контролем консерваторов, идут «пробросы» того, что взаимоотношения мирового сообщества и КНДР могут пойти не по модели «страны-изгоя», а по условно «пакистанской модели». Инициаторы идеи — два бывших помощника экс-президента Мун Чжэ Ина, принимавшие участие в переговорах между Трампом и Кимом, так что формально АП ни при чем.
Авторы идеи (бывший заместитель министра иностранных дел Ли Ен Чжун и военный эксперт На Хо Сон) напоминают, что в обмен на установление «видимых, официальных и юридически обязательных ограничений» на свои ядерные программы и улучшение отношений с Индией Соединенные Штаты сняли с Пакистана большинство санкций, сохранив те, которые запрещают предоставление или дальнейшее развитие ядерных технологий.
С точки зрения Северной Кореи, считают авторы, пакистанская модель может оказаться выгодным предложением. Ким Чен Ын никогда не откажется от своего ядерного оружия, но ограничить потенциал в обмен на дальнейшие сделки с США он мог бы.
Статья была встречена сдержано: некоторые эксперты по безопасности заявили, что Пакистан никогда не подписывал Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), а Северная Корея подписала, но вышла в 2003 году; иные респонденты автора поднимали вопрос о гарантиях, вспоминая, что Пакистан на момент сделки был скорее проамериканским режимом. Но то, что об этом заговорили в проправительственных СМИ – интересно и укладывается в представления автора о том, что, невзирая на жесткую риторику в отношении себя, Юн Сок Ель ищет прагматическое разрешение межкорейской проблемы.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
