Вопрос об исках, которые Южная Корея предъявляет к Японии, имеет долгую историю. Когда в 1965 году Япония и РК установили дипломатические отношения, Токио выплатил существенную компенсацию и предоставил Сеулу беспроцентные кредиты, которые стали не определяющей, но важной составляющей «чуда на Хангане». Хотя эти суммы были направлены корейскому правительству, а не конкретным жертвам, японская сторона считает, что все вопросы, связанные с компенсацией за «проклятое прошлое», уже решены.
Также Токио считает, что вопрос женщин для утешения (вианбу) был окончательно урегулирован в декабре 2015 года, когда в соглашении, подписанном министрами иностранных дел двух стран, японская сторона принесла официальные извинения и выдала на поддержку жертв 1 млрд йен (8,6 млн долл. США). После этих извинений и компенсаций Южная Корея обязалась закрыть вопрос.
Однако проправительственные НПО, в первую очередь Корейский совет справедливости и памяти, для которых это решение означало конец государственного финансирования, не могли оставить дело просто так и пошли по бабушкам, сообщая им заведомо ложные данные о сути «позорной сделки». После этого было объявлено, что соглашение было подписано без учёта мнения народа, и Республика Корея вправе его не соблюдать, а когда президентом стал Мун Чжэ Ин, это стало государственной политикой.
В январе 2018 года Мун публично принёс извинения от лица правительства, заявив, что соглашение 2015 года не полностью отражает волю жертв сексуального рабства, а в 2019 году Конституционный суд постановил, что соглашение было обязательным политически, но не юридически. Однако расторжения договоренности, которое предполагало бы возвращение переданных Сеулу денег, не произошло. Зато упомянутый совет и другие организации продолжали рассказывать про то, что японские извинения всё равно неискренни, а что касается компенсаций, то, с одной стороны, японцы должны платить и каяться, с другой — страдания наших бабушек всё равно не окупят никакие деньги.
С юридической стороны это выродилось в тезис о том, что договор 1965 г. и другие соглашения между Сеулом и Токио не отменяют права жертв требовать от Японии компенсации за свои страдания. Так началась эпопея с исками, которая закончилась торговой войной 2019 года, вызванной тем, что в 2018 году Верховный Суд РК обязал две японские компании выплатить компенсацию выжившим корейским жертвам принудительного труда военного времени.
Правда, репутация подобных НПО в конце 2020 – начале 2021 годов серьёзно подмокла, когда выяснилось, что на бабушках делали откровенный бизнес и большая часть отпущенных средств до них просто не доходила. После этого Ли Ён Су, одна из наиболее активных бабушек, которая и обвинила руководство Совета в финансовых махинациях, взяла дело в свои руки. Вместе с юристом Син Хи Соком из Центра юридических исследований университета Ёнсе она создала очередной «комитет по разрешению вопроса о сексуальном рабстве в японской армии», после чего юрист Син заявил, что намерен доказать, что система сексуального рабства в японской армии в годы Второй мировой войны была незаконной по условиям международного права ещё тех времён, а соглашение между Сеулом и Токио 1965 года лишило Японию права на личные иски.
Токио настаивает на том, что все решения южнокорейских судов являются юридически ничтожными на основании принципа суверенного иммунитета. Эта доктрина защищает государство от гражданских исков в иностранных судах и все иски, поданные в японские суды, были рассмотрены в пользу ответчиков, — по данным Amnesty International, за последние три десятилетия выжившие из разных стран, включая Тайвань и Филиппины, подали против Токио около 10 судебных исков, но ни один из них не выиграл.
Южнокорейская сторона обычно парирует этот аргумент тем, что подобное правило не должно применяться к преступлениям против человечности и военным преступлениям, а действия японских властей в отношении вианбу Сеул относит именно к таковым.
8 января 2021 года суд Центрального округа Сеула обязал Японию выплатить 12 бывшим вианбу по 100 млн вон (91300 долларов). Иск был подан еще августе 2013 года, и бывшие комфортантки утверждали, что их либо обманули, либо принудили к сексуальному рабству, требуя компенсации за страдания. Тем не менее, по настоянию истцов дело было официально передано в суд только в январе 2016 года, однако и там на рассмотрение ушло много времени, так как Япония отказывалась принимать судебные извещения и первое заседание по этому делу суд провел в апреле 2020 года.
Как отмечается в решении суда, «собранные материалы и свидетельские показания показывают, что потерпевшие пострадали от сильнейшей психической и физической боли из-за противоправных действий обвиняемых, не получив ранее должной компенсации». В отличие от дел о принудительной трудовой мобилизации, ответчиком по которому выступали частные компании, в данном случае ответчиком оказалось японское правительство. Так суд подтвердил тезис о том, что, поскольку речь идет о преступлениях против человечности, суверенный иммунитет не имеет значения.
Из 12 истцов до решения дожили пятеро, но решение суда от 8 января 2021 года описывалось как первая юридическая победа над японским правительством, и «предупреждение Японии, которая отказалась принести искренние извинения и осмыслить свои зверства, совершенные до и во время Второй мировой войны». Отмечалось, что это и прошлые решения судов РК «показали последовательную позицию южнокорейской судебной власти по этому вопросу в течение последних лет». Однако даже консервативные СМИ писали, что «Сеул и Токио должны стремиться сдерживать напряжённость […] продолжая искать фундаментальные меры, чтобы оставить печальную историю позади». Но «Япония должна более искренно искупать свою вину».
В ответ южнокорейского посла вызвали в японский МИД, где ему заявили, что решение суда «совершенно неприемлемо», а в газетах начали писать о том, что отношения между двумя странами «похоже, достигли нового минимума». При этом отдельные эксперты отмечали, что каждый подобный иск будет увеличивать вероятность следующих и ещё более осложнит отношения двух стран – как раз в тот момент, когда «избранный президент США Джо Байден намеревался ужесточить сеть альянсов Америки, чтобы укрепить свое глобальное лидерство».
Уже на следующий день глава МИД РК Кан Гён Хва в телефонном разговоре со своим визави Тошимицу Мотеги призвала Японию воздержаться от «чрезмерной реакции» на решение корейского суда. В ответ она получила требование «немедленно принять соответствующие меры для исправления нарушения международного права».
15 января директор департамента Азии и Тихого океана МИД РК Ким Чжон Хан и его японский коллега Такэхиро Фунакоси провели сеанс видеосвязи, но договорились исключительно о том, чтобы и далее проводить консультации, «разделив понимание важности продолжения диалога».
Тем не менее на новогодней пресс-конференции президента РК 18 января появились первые признаки того, что Сеул сдаёт назад. Мун Чжэ Ин сказал, что его, «честно говоря, озадачило» решение суда и назвал его «немного неловким» и призвал к поискам дипломатического решения, с которым могут согласиться истцы. Кроме того, он отметил, что соглашение 2015 г. — это «официальное соглашение между двумя правительствами» и что было бы нежелательно, если бы активы японских компаний в Корее были бы ликвидированы для финансирования компенсаций.
Консервативные СМИ отметили, что хоть подобные высказывания и можно назвать дальновидными, они всё же направлены на то, чтобы воспользоваться летней Олимпиадой в Токио для оживления зашедших в тупик переговоров. Тогда ещё ожидалось, что Северная Корея может выставить своих игроков на Игры, и, таким образом, между корейскими сторонами может произойти контакт, который приведёт к новому раунду «олимпийского потепления».
22 января Мотэги заявил, что Япония не будет обжаловать решение сеульского суда, потому что дело в принципе должно было быть прекращено на основании концепции суверенного иммунитета, а немногим ранее группа законодателей от правящей Либерально-демократической партии Японии потребовала от правительства принять более решительные меры, включая передачу дела в Международный суд. Мотэги назвал решение суда «крайне прискорбным и абсолютно неприемлемым», в ответ на что южнокорейский МИД призвал Японию «проявить искренние усилия по залечиванию ран жертв сексуального рабства».
16 февраля бабушка Ли Ён Су потребовала, чтобы Сеул передал дело вианбу на рассмотрение Международного суда в Гааге, чтобы «привлечь Японию к ответственности (читай: заставить ее выполнить решение сеульского суда) в соответствии с международным правом». Зачитывая заранее написанное заявление с просьбой к президенту, 92-летняя женщина расчувствовалась и прослезилась. Син Хи Сок поддержал её требования: «То, что бабушки хотят от Японии, — это не финансовые репарации, а извинения, признание военных преступлений и (правильное) историческое образование». Конечно, ведь все предшествующие извинения не были, по их мнению, достаточно искренними и унизительными для Токио.
В тот же день представитель МИД Чхве Ён Сам отметил, что такая возможность будет рассмотрена. Правда, Международный суд ООН не признаёт обязательной юрисдикции, поэтому иск может быть подан только при обоюдном согласии Сеула и Токио.
24 февраля 2021 г. во время виртуальной сессии Совета ООН по правам человека второй заместитель министра иностранных дел Южной Кореи Чхве Чжон Мун заявил, что трагедия женщин-утешительниц должна рассматриваться как всеобщая проблема прав человека, и необходимо предотвратить повторение таких серьезных нарушений.
Японская делегация категорически отвергла данные утверждения, вновь приводя в качестве аргумента договорённость по данному вопросу от 2015 года. В ответ южнокорейская делегация вновь подчеркнула, что сексуальное рабство по своей сути является нарушением универсальных прав человека, а официальный Сеул не может препятствовать выражению озабоченности со стороны самих жертв насилия.
1 марта в очередной речи Мун Чжэ Ин снова протянул Токио оливковую ветвь, подтвердив свою приверженность диалогу с Японией «в любое время» и подчеркнув, что обе страны не должны быть связаны прошлым.
3 марта 2021 г. Ли Ён Су встретилась с министром иностранных дел Чон Ый Ёном, заявив, что необходимо убедить Ёсихидэ Суга передать вопрос в международный суд. Министр «поблагодарил Ли Ён Су за её вклад в повышение уровня осведомлённости общественности в стране и за рубежом по проблеме сексуального рабства» и пообещал сделать «всё возможное и работать над поиском решения проблемы», но объяснил, что обращение в международный суд – это сложный вопрос, требующий тщательного изучения.
Казалось бы, все катится в понятную сторону. Но вот 21 апреля 2021 г. тот же суд Центрального округа Сеула (правда, иной судья) должен был вынести решение по аналогичному иску. Его подавали 20 человек, включая Ли Ён Су, иных бывших комфортанток и членов семей некоторых погибших жертв.
И тут грянул гром среди ясного неба: суд выносит решение, совершенно противоположное предыдущему тренду. Иск отклонен, а суд ссылается на принцип суверенного иммунитета и соглашение 28 декабря 2015 года, отметив, что хотя он не отрицает права жертв требовать компенсации и не считает этот вопрос решенным, проблема жертв сексуального рабства в японской армии во время Второй мировой войны должна решаться не через суды, а в рамках внешнеполитических усилий РК и Японии.
Суд отметил, что взимание компенсаций может привести к нарушениям международного права, включая статью 27 Венской конвенции, и привёл несколько примеров дел, которые были отклонены в связи с правилами суверенного иммунитета, но автор хотел бы обратить внимание на момент, который южнокорейские СМИ постарались замолчать. В вердикте было отмечено, что 99 из 240 официально подтверждённых жертв, в том числе девять человек из числа истцов, получили помощь из фонда, созданного по итогам соглашения-2015, причём указанная группа истцов получила в совокупности 660 млн вон. В связи с этим суд указал, что, поскольку часть истцов благополучно получила деньги от правительства Японии, то нельзя согласиться с тем тезисом, что соглашение 2015 года «противоречило воле народа» вообще и истцов в частности. Иначе бы они не взяли «японские деньги».
В ответ Корейский совет справедливости и памяти заявил, что апрельское решение не отменяет январское и потребовал апелляции. НПО (та самая, наиболее запятнанная в бизнесе на бабушках) поклялось «бороться до того дня, когда японское правительство признает свою ответственность за преступления против человечности и обещает и реализует законную компенсацию».
Решение вынесшего приговор судьи Мин Сон Чхоля назвали «большим пятном в истории прав человека и истории Кореи», но разглагольствования о том, что «вся нация была шокирована и разочарована», носили скорее ритуальный характер, поскольку никаких действий со стороны правозащитных НГО и отдельных возмущённых граждан пока не отмечено.
Истцы тоже выразили несогласие с нынешним решением суда, так как считают, что государственный суверенитет не должен распространяться на деяния, связанные с серьёзным нарушением прав человека. По их мнению, признание государственного суверенитета по таким вопросам идёт вразрез с Конституцией, которая гарантирует гражданам право на судебную защиту. Ли Ён Су же ещё раз призвала передать вопрос в международный суд.
МИД РК от комментариев воздержалось, заявив, что разбирается в деталях постановления суда, однако правительство в любом случае сделает всё возможное, чтобы почтить жертв сексуального рабства. «Поскольку мы разбираемся в деталях сегодняшнего постановления, мы намерены воздержаться от каких-либо конкретных упоминаний».
Консервативные СМИ тоже высказались против решения. «Трудно понять, почему суд резко изменил прежнюю позицию». Да, судья привел примеры судебных дел, которые были прекращены в соответствии с суверенным иммунитетом, включая отклоненные Международным судом иски за преступления нацистов, однако «абсурдно сравнивать дела против Германии с делом вианбу». «Времена сильно изменились, и все острее ощущается необходимость ужесточить борьбу с отвратительными военными преступлениями и преступлениями против человечности, такими как сексуальное порабощение южнокорейских женщин японскими войсками».
Что бы всё это значило? — Отказ в утверждении иска – это довольно важный знаковый момент, так как до определённого времени южнокорейская судебная система исправно давала добро на подобные иски как со стороны бывших жертв сексуального рабства, так и со стороны лиц, которые в колониальный период были мобилизованы на принудительные работы и также требовали огромных компенсаций. Всё это постоянно присутствовало в сообщениях ведущих СМИ, поскольку государственный антияпонизм является важным элементом идеологического пакета современной Южной Кореи.
Тем не менее судебная машина внезапно дала сбой, и это можно объяснить минимум двумя причинами. Первая – то, что президент Мун Чжэ Ин постепенно переходит в статус «хромой утки», из которого его не вытащат даже новые громкие акции антияпонской направленности, благо попытка прижать Японию экономическими мерами в рамках торговой войны скорее провалилась, и от бойкота японских товаров Корея понесла больше убытков, чем Япония. Кроме того, указания «хромой утки» уже не совсем обязательны к исполнению, и сервильные черновики хорошо это понимают.
Второй вариант объяснения связан с тем, что торговая война и иная антияпонская риторика на пустом месте сворачивается не вопреки желаниям Мун Чжэ Ина, а по его указаниям, которые проистекают из внешних причин. Если в период правления Трампа как «несистемного президента» Южная Корея могла ограниченно фрондировать, то к заявлениям Байдена о восстановлении региональных альянсов она обязана прислушаться. Между тем новая американская администрация сразу же занялась очередной попыткой сколотить работающий треугольник Вашингтон-Токио-Сеул, который из-за обструкционистской позиции Южной Кореи пока имеет форму буквы L. И если по поводу японских планов начать сброс в Тихий океан радиоактивной воды с АЭС «Фукусима-1» присутствует доля разумной озабоченности, в ответ на которую Токио склонен проявлять конструктивный подход, то иски, в изобилии подаваемые при Мун Чжэ Ине, были связаны исключительно с популистской внутриполитической повесткой.
Не случайно во время визита в Корею госсекретарь США Э. Блинкен заявил в интервью KBS, что сексуальная эксплуатация женщин в период Второй мировой войны – это серьёзное нарушение прав человека, однако США призывают Южную Корею и Японию решать свои исторические проблемы в духе взаимного примирения.
В этом контексте автор полагает, что в последний год правления Мун Чжэ Ина антияпонская повестка вряд ли будет свёрнута до конца, но её масштаб может уменьшиться, сведясь к реактивным действиям на неправильные учебники или очередную попытку назвать Токто Такэсимой.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
