20 января 2021 г. президент РК Мун Чжэ Ин произвёл частичные перестановки в правительстве, сменив трёх министров. От занимаемой должности была освобождена и министр иностранных дел Кан Гён Хва. Её заменил Чон Ый Ён, бывший начальник управления национальной безопасности администрации президента РК.
Бывший переводчик президентов Кан Гён Хва оказалась самым долгоживущим министром администрации Муна и одной из первых кандидатур, которую он утвердил без одобрения парламентом. За время ее руководства МИД РК часто становился ареной громких скандалов, дипломатических просчетов и протокольных ошибок. Самая громкая – когда во время встречи на высшем уровне с премьер-министром Малайзии Махатхиром Мохамадом Мун обратился к нему на индонезийском языке вместо малайского. Хвалили Кан консервативные СМИ только тогда, когда она резко высказывалась по поводу действий Японии.
Скандал с домогательствами в Новой Зеландии, о котором мы писали, был не единственным. С 2013 года по первое полугодие 2020 года было зафиксировано 25 случаев сексуальных домогательств или нападений со стороны сотрудников МИД, 20 из которых имели место в дипломатических представительствах за рубежом. На «правление» Кан приходится половина, причем отмечается, что реакция на инциденты была медленнее, чем при Пак Кын Хе. Так, в упомянутой выше истории Новой Зеландии 2017 года потребовалось более 15 месяцев с момента предъявления обвинений, чтобы дипломат получил всего лишь одномесячное сокращение зарплаты в качестве наказания.
В конце августа 2020 г. корейский сотрудник посольства Кореи в Нигерии якобы сексуально домогался местной уборщицы. Несмотря на то, что уборщица уведомила об инциденте сотрудника посольства, посольство не приняло дисциплинарных мер и не сообщило об этом в Министерство иностранных дел в Сеуле. Дело было просто закрыто, и упомянутый корейский сотрудник подал в отставку в следующем месяце.
Ловили Кан на откровенной лжи, и консервативная газета «Чосон Ильбо» полагает, что причиной увольнения Кан был именно северокорейский гнев по этому поводу. Тогда министр неоднократно озвучила миф о том, что на Севере свирепствует эпидемия, после чего сестра лидера КНДР Ким Ё Чжон предупредила, что Южной Корее «возможно, придется дорого заплатить» за подобные слова.
Запомнилось многим и противостояние Кан Гён Хва и второго заместителя начальника Управления национальной безопасности Ким Хён Чжона, который курировал внешнюю политику в Голубом доме на фоне растущей обеспокоенности тем, что Голубой дом игнорировал МИД в ключевых внешнеполитических решениях. Именно Ким был инициатором торговой войны с Японией, и решение о выходе из GSOMIA было, как сообщается, инициировано вопреки советам министерства. В целом ряде случаев Кан давала одни указания, а Ким — другие, а во время поездки Мун Чжэ Ина в Центральную Азию Ким сделал выговор сотруднику МИД в присутствии Кан. Известен и инцидент, когда в 2019 г. дипломат, работавший в Организации Объединенных Наций, должен был встать на колени перед Ким Хен Чжоном из-за ошибки, которая привела к пропущенной встрече между президентом Кореи и президентом Польши в кулуарах Генеральной Ассамблеи ООН.
Наделала шуму и история, когда в октябре 2020 г. муж министра отправился в развлекательную поездку в США, несмотря на рекомендацию правительства воздержаться от зарубежных поездок из-за опасений распространения COVID-19. Даже представитель Ким Тхэ Нён, лидер парламентской фракции правящей Демократической партии Кореи, назвал поведение Ли неуместным: «Почему одни должны воздержаться от посещения своих родных городов и родовых могил в день поминовения предков, а другой путешествует, и какая после этого репутация у властей?».
А чем знаменит новый министр? 74-летний Чон окончил Сеульский национальный университет по специальности «дипломатия», поступил на дипломатическую службу в 1972 году, работал в США, Канаде, Израиле и Таиланде. С 2004 года – депутат национального собрания, а после того, как Мун стал президентом, занимал пост начальника Управления национальной безопасности президента с 2017 года по июль 2020 года. С тех пор он работает специальным помощником президента по вопросам внешней политики и безопасности.
Чон Ый Ён «известен своей ролью советника по национальной безопасности в руководстве политикой взаимодействия Муна с Северной Кореей, которая привела к первому в истории саммиту между Соединенными Штатами и Северной Кореей». В марте 2018 года Чон посетил Пхеньян, а позднее встретился с Дональдом Трампом, выступая посредником на саммите в июне 2018 года. Согласно воспоминаниям бывшего советника по национальной безопасности Джона Болтона, саммит США — Север был идеей Чона.
Хотя на самом деле его челночная дипломатия сводилась к тому, что, приехав в Вашингтон или Пхеньян, он активно убеждал своих визави, что другая сторона уже почти согласилась на их условия благодаря мудрой политике президента Муна. Так, Дональду Трампу он передал сообщение о том, что северокорейский лидер готов отказаться от своего ядерного оружия. Неудивительно, что настоящий прогресс пошел в основном тогда, когда стороны начали общаться без прокладки в лице Сеула.
Немудрено, что оппозиция выступала против Чон Ый Ёна, считая, что его назначение – признак кадрового кризиса. Доходило до того, что консерваторы собирались приглашать на парламентские слушания бывшего советника президента США по национальной безопасности Джона Болтона, чтобы открыто спросить его о роли Чона в организации саммитов между Дональдом Трампом и Ким Чен Ыном, которые Болтон резко осудил как стратегическую ошибку.
Тем не менее, несмотря на демонстративный уход с заседания представителей «Силы Народа», 8 февраля Комитет по иностранным делам и воссоединению Национального собрания РК одобрил на своём заседании кандидатуру Чон Ый Ёна на пост министра иностранных дел. В его поддержку проголосовали представители правящей Демократической партии Тобуро, заявив, что, если оппозиция будет отвергать кандидата без уважительных причин, у них не останется другого выбора, кроме как назначить его в одностороннем порядке.
Кстати, заменил Чона на посту советника президента по дипломатическим вопросам и вопросам безопасности тот самый конфликтовавший с экс-министром Ким Хён Чжон — ранее заместитель начальника управления национальной безопасности Голубого дома.
В преддверии назначения и в первые дни вступления в должность Чон выступил с рядом заявлений, отражающих его будущий курс: первостепенная задача южнокорейской дипломатии — укрепление союза с США на более прочной и взаимовыгодной основе.
Основываясь на этом союзе, Чон намерен сосредоточить «дипломатические усилия на закладке основы для существенного прогресса в усилиях по денуклеаризации путем скорейшего возобновления диалога между Северной Кореей и Соединенными Штатами». Для этого Чон собирается настаивать на участии Пхеньяна в возглавляемой Сеулом инициативе по региональному сотрудничеству в борьбе с пандемиями и другими кризисами общественного здравоохранения. Хотя северяне открытым текстом сказали, что межкорейское сотрудничество по этому направлению им неинтересно.
Что касается Японии, то на фоне затянувшихся исторических и торговых споров между Сеулом и Токио Чон назвал ее «близким соседом и партнером по сотрудничеству в продвижении мира и стабильности на Корейском полуострове и в Северо-Восточной Азии». Но судя по тому, что на предыдущем посту Чон не особо высказывался за снижение националистического угара, речь идет о дежурной формулировке, в рамках которой диалогом называют безоговорочное согласие Токио с требованиями Сеула.
Говоря об американо-китайских отношениях, Чон подчеркнул, что эти две страны важны для Сеула как ключевой союзник и торговый партнер № 1, добавив, что Южная Корея может сыграть определенную роль в оказании помощи двум странам в «укреплении доверия» посредством сотрудничества в таких общих областях, как изменение климата и борьба с пандемией.
Что касается возглавляемого США форума региональной безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе, известного как «Четверка», то Чанг заявил, что Сеул готов участвовать в любой форме инициативы регионального сотрудничества, если она будет прозрачной, открытой, инклюзивной и соответствующей международным нормам.
По мнению СМИ РК, это назначение «означает непоколебимую решимость Муна возродить «мирный процесс» на Корейском полуострове, который застопорился после провала второго северокорейско-американского саммита в Ханое в феврале 2019 года». Но что мешало его проводить и при прежнем министре? Между Чон и Кан не было особенной разницы позиций.
На взгляд автора, смена министра является аналогом того, как перед выборами политическая партия меняет название, как бы очищая себя от ошибок прошлого и делая вид, что провела не только ребрендинг, но и реформы.
Стараниями Муна и Кан внешняя политика РК находится не в лучшем состоянии, и это признает сам Чон: «Наша дипломатия оказалась в сложной ситуации. Мы находимся в тот момент, когда необходима упреждающая и стратегическая дипломатия, поскольку неопределенность в международной ситуации углубляется». Но вот нового курса не видно. Все то, что мы услышали от нового министра, мы слушали и от старого.
Получится ли провернуть такой трюк? Как отметил экс-северокорейский дипломат и перебежчик Тхэ Ён Хо, через несколько дней после того, как на своей новогодней пресс-конференции президент Мун призвал администрацию Байдена следовать Сингапурской декларации, он назначил министром иностранных дел человека, глубоко вовлеченного в подготовку Сингапурского саммита, и пытается получить одобрение Байдена. Но убедить нового президента продолжать курс Трампа может быть непросто. Как отмечают консервативные газеты, с учетом того, что новая администрация планирует полностью пересмотреть подход США к Северной Корее, Чону следует тесно консультироваться с американскими официальными лицами (читай вести более проамериканский курс на фоне того, что правление Муна идет к концу).
Поглядим, в какой мере новый министр будет удачнее старого.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
