Одним из направлений военного строительства, намеченным на последнем съезде Трудовой партии Кореи в 2025 году, было строительство современного военно-морского флота.
До определённого времени военно-морской флот Северной Кореи мог быть назван москитным, и стратегия его развития применения исходила из тотального превосходства противника (Соединённых Штатов Америки и Южной Кореи) в воздухе и на море. Поэтому упор делался на корабли малых типов (максимум фрегат), а большое число подводных лодок, которым пугала читателя южнокорейская пропаганда, в действительности были полупогружаемыми судами, используемыми для диверсионных операций. Но в 2020-е годы ситуация стала меняться.
Первый пошел!
25 апреля 2025 г. в КНДР произошёл спуск на воду «первого боевого корабля нового поколения, который будет принят на вооружение ВМС героической КНА». Новейший многоцелевой эсминец класса «Чхве Хён» был назван в честь одного из соратников Ким Ир Сена, и хотя Чхве не имел никакого отношения к ВМФ, «мы называем первый эсминец нового поколения по его имени в смысле того, чтобы его дух, живущий в нашей памяти как символ мужества и доблести, проникал в сердца у моряков нового поколения и вдохновлял наши ВМС на небывалые в свой летописи победы».
Как сообщает агентство ЦТАК, в церемонии принял участие Ким Чен Ын, который назвал спуск на воду нового эсминца «необходимым шагом для укрепления защиты морского суверенитета страны и точкой важного старта на пути к строительству передовой морской державы».
28 и 29 апреля 2025 г. Северная Корея в присутствии Ким Чен Ына провела первые огневые испытания ключевой системы вооружения для нового эсминца, — сверхзвуковых стратегических крылатых ракет и зенитных ракетных комплексов, а также автоматической пушки калибром 127 мм. На следующий день провели огневые испытания тактического управляемого оружия класса «корабль-корабль», иной корабельной артиллерии средств постановки электронных помех.
Ким Чен Ын лично наблюдал за стрельбами, высоко оценил их результаты и дал указание «завершить интеграцию систем вооружения для их комплексного использования в кратчайшие сроки».
Кроме того, лидер КНДР подчеркнул актуальную необходимость форсирования развития ядерного вооружения флота в интересах обеспечения обороноспособности страны и защиты морского суверенитета.
Китайские СМИ назвали «Чхве Хён» кораблем-арсеналом.
Американский разбор нового боевого корабля КНДР, разумеется, обнаружил набор систем, внешне похожих на известные российские, выключая ракету «Циркон», что породило предположения о том, что Пхеньян получает технологическую помощь от Москвы.
Представитель Объединенного комитета начальников штабов армии РК полковник Ли Сон Чжун также выделил вероятность, что Север получил технологическую или финансовую помощь от России, и указал, что кораблю потребуется значительное время для развертывания.
Авария на втором пуске
Для ускорения строительства серии и того, чтобы корабль нового типа имелся в наличии на каждом побережье страны, второй эсминец строили не в Нампхо на западном побережье, а в Чхончжинской судостроительной верфи на восточном, и это было заметно со спутников. Отмечалось, что эсминец, скорее всего, будет спущен на воду с причала, что ранее не наблюдалось и отчасти было вынужденным шагом, поскольку причал, где строится судно, не имеет уклона.
21 мая корабль спускали на воду, однако, как сообщило агентство ЦТАК, «из-за неумелого руководства и неосторожности в управлении не обеспечена параллельность движения тележки, в результате чего корма корабля сошла со стапеля преждевременно и наскочила на препятствие. Равновесие корабля было нарушено из-за разрушения некоторых частей днища, а нос корабля не сошёл со стапеля».
Ким Чен Ын видел все это своими глазами, после чего назвал произошедшее «недопустимой серьёзной аварией и преступлением, вызванным неосторожностью и безответственностью», потребовал восстановить корабль до июньского пленума Центрального комитета Трудовой партии Кореи, поскольку этот вопрос связан с «авторитетом государства», и предупредил, что на пленуме будут рассмотрены ошибки «безответственных руководящих работников».
Вскоре власти КНДР объявили о начале полномасштабного расследования происшествия специально сформированной группой прокуроров и профильных экспертов, отметив, что степень полученных эсминцем повреждений «несерьёзная», а в его корпусе нет пробоин. Тем не менее, в кормовой части корабля находится вода. По оценкам экспертов, для восстановления устойчивости и баланса корабля путём откачки воды и снятия застрявшего носа со стапеля потребуется 2-3 дня. На ремонт повреждённого правого борта уйдёт порядка 10 дней.
Судя по тому, кто задержан из чиновников, похоже, дело как в штурмовщине, так и в нехватке опыта подобных типов спуска на воду. Во всяком случае, ожидаемых желтой прессой массовых поисков американских шпионов и массовых расстрелов пока нет. В заявлениях расследователей больше упирают на разгильдяйство и стремление использовать эмпирические методы вместо научных.
Комментируя этот случай, автор обращает внимание на следующее.
- Новый эсминец оснащен современными вооружениями, и хотя он немного меньше южнокорейских или американских, его огневая мощь – вполне на уровне, и даже главный калибр автопушки соответствует мировым образцам.
- Если ранее военно-морская доктрина сводилась к прикрытию побережья или асимметричным ответам, теперь Север готовится действовать проактивно, а не реактивно, выходя за пределы территориальных вод.
- Более того, ВПК КНДР «потянул» возможность строить одновременно два эсминца водоизмещением 5000 тонн – на разных верфях.
- Авария – дело неприятное, но она показывает болезни роста, а не системные проблемы. Как отмечает российский военный эксперт Владимир Хрусталев, хорошо, что проблема вскрылась на эсминце, а не чем-то более дорогом и уникальном.
- Открытая информация о ходе расследования, с одной стороны, показывает, как в КНДР идет расследование катастроф с точки зрения методов, с другой, демонстрирует тот уровень открытости, который при иных Кимах был бы немыслим.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН
