В медиа и на исследовательских платформах Ближнего Востока анализируют ситуацию в Сирии после прихода к власти 6 декабря 2024 г новых сил и падения режима президента Б. Асада.
Принятая Переходная Конституционная декларация страны наделила Ахмеда Аш-Шараа полномочиями президента, премьер-министра, главкома вооруженными силами, главы Совета национальной безопасности и т.д. В конце марта было создано новое правительство. В нем ключевые позиции занимают «бывшие соратники Аш-Шараа, из Правительства спасения, управлявшего провинцией Идлиб», который до декабрьского переворота был оплотом ХТШ* и других подобных группировок.
Временный президент Сирии старается продвинуть свой образ, далекий от джихадистских стереотипов, делают вывод арабские авторы. Об этом говорят челночные миссии его мидовских делегаций в арабские страны и на международные площадки с целью успокоить мировое сообщество и добиться снятия санкций против страны. Новый лидер часто принимает деятелей различных организаций и иностранные делегации, сам выезжает за рубеж и т.д. Свою риторику он строит на приверженности к единству страны, призывая граждан и своих боевиков к сдержанности, не допускать любых эксцессов по этно-конфессиональной линии.
«Сигналы нового руководства обнадеживают», отмечает А. Гаргаш, советник президента ОАЭ, обещания нового лидера не навязывать идей ХТШ* всем сирийцам он называет «разумными и рациональными». В то же время другие обозреватели настроены более пессимистично. Они не уверены в готовности Аш-Шараа оторваться от своих корней в джихадистской среде — его военно-идеологическом инкубаторе. Нет прецедентов, чтобы движения, исповедавшие джихадизм, трансформировались в гражданские и отвергли экстремизм.
Эти опасения подтвердили события 6-7 марта сего года, когда прибрежную зону на северо-западе Сирии охватила волна массового насилия. В ходе ее погибло более 1000 человек, среди них военные и гражданское население, в основном члены общины алавитов. Существуют разные, противоречивые версии, объясняющие причины произошедшей трагедии. Временный президент заявил о формировании комитета по установлению фактов кровопролития и заверил, что все, кто причастен к резне среди гражданского населения или к жестокому обращению с ним, будут привлечены к ответственности.
Вызовы, стоящие перед переходной властью в Дамаске серьезны. С одной стороны, широкие слои в Сирии жаждут усыновления порядка, правого государства, отвергающего религиозный диктат и уважающего личные свободы. С другой, Аш-Шараа опирается на внутренние джихадистские альянсы и военных командиров, которые видят в любой открытости к демократии угрозу своему исламистскому проекту.
Заверения и призывы новой администрации к защите нацменьшинств, терпимости недостаточны на фоне многочисленных публикаций, говорящих о разрыве между декларациями их и реализацией, считает издание «Аль-Араб».
Высказывают мнения о влиянии расклада сил в новой Сирии на соседей в регионе. Иракский портал «Саут Аль-Ирак» напоминает, что на протяжении десятков лет власти свернутого президента Б. Асада противостояли вооруженным группировкам «Братьев-мусульман». САР была важной линией обороны для правителей арабских стран против притязаний этих сил на создание халифата. Фактом является то, что падение прежнего режима Дамаска открыло путь этим движениям для экспансии в арабских и мусульманских странах
Вскоре после прихода к власти Аш-Шараа распустил сирийскую армию, он теперь полагается на сравнительно небольшую армию численностью около 20 000 бойцов из нескольких разрозненных группировок, включая иностранных боевиков. Это похоже на решение Вашингтона распустить иракскую армию после падения Саддама Хусейна и может привести к такому же хаосу
В то же время, считают эксперты, в общественной атмосфере все больше укореняется взгляд, что война истощила всех, и Сирии неизбежно предстоит вступить в фазу национального примирения. Это касается восстановления доверия между государством и его гражданами, между различными компонентами общества, изнуренными конфликтом и разделением.
*- организации, запрещенные в России
Юрий Зинин — старший научный сотрудник Центра ближневосточных и африканских исследований ИМИ МГИМО
