Прекращение транзита российского газа через Украину в Европу создаёт для Турции благоприятные возможности для монополизации газовой торговли. В Анкаре рассчитывают воспользоваться ситуацией и стать для ЕС основным газовым хабом.
В чём привлекательность для Турции прекращения транзита российского газа через Украину в Европу?
В мае 2022 г. Варшава разорвала соглашение с Москвой по поставкам газа через польский участок газопровода Ямал – Европа, а это ещё 32,9 млрд куб. м газа. В свою очередь Украина стала отклонять заявки на транзит российского газа через газопровод «Союз» (26 млрд куб. м газа), а с 1 января 2025 г. Киев из-за истечения срока договора между Украиной и Россией полностью прекратил прокачку российского газа по газопроводам «Прогресс» (26 млрд куб. м газа) и «Уренгой – Помары – Ужгород» (32 млрд куб. м газа).
В итоге Россия лишилась возможности поставок газа в Европу по всем западным газопроводам общим объёмом 217,9 млрд куб. м газа. Между тем, президент России В.В. Путин после подрыва газопроводов «Северный поток – 1 и 2», позитивно оценив надёжность турецких партнёров в прокачке российского газа через газопровод «Турецкий поток», в октябре 2022 г. предложил реализацию крупного проекта по газовому транзиту через Турцию. В частности, речь идёт о создании в Турции газового хаба на пути в Европу.
Следует отметить, что из России в Турцию (Самсун и Кыйыкей) по дну Чёрного моря проходят два газопровода – «Голубой поток» (16 млрд куб. м газа) и «Турецкий поток» (31,5 млрд куб. м газа, из них только 16 млрд куб. м газа поступает в страны Южной Европы). Россия поставляет в Турцию более 40% газа. В то же время объёмы поставок российского газа в Европу через Турцию значительно уступают прежним транзитам по западным газопроводам (соотношение 16 к 217,9 млрд куб. м газа).
Москва предлагала Анкаре построить инфраструктуру для перекачки газа в Европу, планировавшегося по газопроводам «Северный поток – 1 и 2», через проект газового хаба. Турция официально вроде согласилась с данной идеей, но вот уже более двух лет по разным причинам затягивает окончательное решение.
В частности, Анкара то ссылалась на необходимость внесения изменений в собственное законодательство, то определяла место дислокации газового хаба в Восточной Фракии (то есть на границе с Европой), то требовала финансовых привилегий (льготных цен и собственную долю от продажи русского газа), то увязывала решение вопроса с условием поставок в Турцию газа из других стран (включая, Азербайджана, Туркменистана и Катара), то демонстрировала опасения от западных санкций. Но время идёт, а решения нет.
Сохраняющийся российско-украинский военно-политический кризис, где Турция демонстрирует двойственный подход (с одной стороны, публично выступает за мирное урегулирование противоречий и прекращение боевых действий с проведением переговоров на стамбульской площадке, а с другой – официально квалифицирует действия России по освобождению территорий агрессией и оккупацией, а также оказывает киевскому режиму военно-техническую помощь), позволяет Анкаре надеяться на определённые преимущества в мировой торговле газом.
Так, прекращение транзита российского газа через Украину турки восприняли как положительное явление, которое предоставляет им уникальный шанс стать главным газовым хабом на пути в Европу. При этом речь идёт в их понимании не только (или не столько) о российском газе, сколько и о транзите газа из других крупных энергетических районов (прежде всего, из Туркменистана и Катара).
Например, член правления Ассоциации независимых промышленников и бизнесменов Турции (MÜSİAD) и генеральный директор компании Vat Energy Алтуг Караташ в газете Milliyet утверждает, что прекращение транзита российского газа через Украину даёт Турции четыре победы и превращает её в газовый центр, поскольку турецкая территория практически становится единственным сухопутным маршрутом прокачки газа в Европу. По его мнению, Турция теперь:
1) является единственным сухопутным маршрутом поставок газа в ЕС;
2) стать монополистом в поставках газа в ту же Европу трубопроводным путём;
3) повышает политическую мощь и стабильность в стране благодаря проходящим через турецкую территорию физическим газопроводам;
4) может создать электронную биржу для торговли газом и устанавливать цены.
К тому же, Турция не просто готова предоставить свою территорию для прокачки газа в страны ЕС, а предлагает проект газового хаба (энергетического центра), где она будет устанавливать цены на газ, получать свою долю от мировой торговли голубым топливом и самые минимальные цены для внутреннего потребления газа.
Почему Турция затягивает российский проект газового хаба?
Получается, что все вышеназванные преференции по транзиту российского газа Турция могла получить и с момента вышеназванного предложения президента РФ В.В. Путина осенью 2022 г. Но почему же Анкара затягивала данный вопрос и чего ожидала?
Дело в том, что президент Р. Эрдоган рассчитывает превратить Турцию не просто в газовый хаб для транзита русского сырья в Европу, что может не удовлетворить те же США по обходу санкционной политики. Эрдоган, будучи гибким и дальновидным политиком, понимает, что нефть и газ на мировой арене как в прошлом, так и сейчас, выступают исключительно геополитическим фактором. Новая и новейшая история знает немало примеров, когда из-за данных видов стратегического сырья разгорались конфликты, часть из которых ныне тлеют и могут возгореться с новой силой.
В то же время Эрдоган мечтает войти в историю Турции не только как самый долголетний президент, но и новый лидер, поднявший статус Турции на мировой арене как важного игрока. Эрдоган грезит идеями Турана и неоосманской империи. И надо признать, что те, кто ранее полагал иллюзорными мечты турецких политиков в части того же пантуранизма, сегодня проиграли. Мы видим контуры новой тюркской интеграции и выхода Турции в пределы географии Турана (Азербайджан и тюркские республики Центральной Азии) и её успехи в рамках стратегии неоосманизма на Ближнем Востоке и в Северной Африке (Сирия и Ливия).
Эрдоган не отказывается от увеличения объёмов транзита российского газа в ту же Европу, но увязывает этот вопрос с выходом на прокачку туркменского и катарского газа. Турция не подписывала известную каспийскую декларацию в Актау в августе 2018 г. по теме ограничения трубопроводов по дну каспийского бассейна. Но Турция говорит своим партнёрам: «вы хотите транзит своего газа в Европу, а нам надо скрыть объёмы вашего газа в поставках и транзите газа из других источников (того же Туркменистана и Катара)».
В свою очередь Турция рассчитывает использовать Зангезурский коридор Армении длиною в 43 км для прокладки в обозримой перспективе газопровода из Туркменистана, что стимулирует укрепление основ Турана (политического и экономического объединения) и масштабный выход в Центральную Азию. И это стало реальностью после военного успеха турецко-азербайджанского тандема во второй карабахской войне 2020 г.
С падением же режима Башара Асада в Сирии и приводом к власти протурецких сил в Дамаске, Эрдоган рассчитывает на реализацию проекта катарского газопровода через территорию САР в Турцию и Европу. Именно поэтому Алтуг Караташ транслирует новые амбициозные планы турецкой энергетической политики, способной укрепить финансово-экономические и геополитические позиции Турции.
Однако насколько этим планам Турции суждено стать реальностью – покажет недалёкое будущее. Во всяком случае, агрессивный натиск Анкары может вызвать обратную реакцию со стороны малых, региональных и крупных сил. В условиях же эскалации напряжённости транзитно-коммуникационные проекты не могут получить комфортных условий для реализации.
Александр СВАРАНЦ – доктор политических наук, профессор