Во второй половине декабря 2024 г. избранный президент США Д. Трамп спровоцировал дипломатический скандал с целым рядом латиноамериканских государств вокруг возможного возвращения Панамского канала под контроль Вашингтона.
Трамп против тарифов
Президент Панамы Хосе Рауль Мулино в публичном обращении ответил на высказывания Трампа и заверил, что «каждый квадратный метр канала и прилегающей к нему зоны принадлежит Панаме». Дополнительно панамскому лидеру пришлось опровергать сообщения о присутствии на территории канала китайских солдат. Граждане и ряд социальных организаций Панамы также негативно отреагировали на заявления президента США и организовали митинг возле здания американского посольства в г. Панама.
Стоит отметить, что Трамп попросту не мог не знать, что его речи приведут к совершенно ненужной США реакции со стороны панамских властей, для которых суверенитет над каналом это крайне чувствительная тема, и ряда латиноамериканских государств, особенно на фоне роста влияния Китая в регионе. Кроме того, Панама является ключевой страной, через территорию которой идет основной поток мигрантов из Южной Америки. США необходимо выстраивать дружественные отношения с этой страной, чтобы противостоять наплыву нелегальных мигрантов.
Стоит отметить, что Мулино отверг любую возможность снижения тарифов на проход судов, поскольку в этом нет необходимости. С января 2023 г. Управление Панамского канала (УПК) уже сократило количество тарифов с 430 до 60. Также была введена фиксированная плата за транзит, которая зависит от используемого шлюза и типа судна. Но при этом увеличились сборы за бронирование транзита. С января 2025 г. они выросли с 41 тыс. долл. до 50 тыс. долл. через шлюзы для судов типа Panamax, включая танкеры средней дальности. Для судов типа Neopanamax сборы выросли с 80 тыс. долл. до 100 тыс. долл. В среднем в 2024 г. размер транзитных сборов для танкера средней дальности в Панамском канале составил около 280 тыс. долл., для газовоза очень крупного размера (VLGG) эта сумма была более 505 тыс. долл. Для сравнения за аналогичный период транзитные сборы в Суэцком канале составили 274 тыс. долл. и более 487 тыс. долл. соответственно. То есть, стоимость прохода через Панамский канал обходится дороже, но при этом цена транзита увеличилась на обоих каналах. Однако если в Суэце рост ставок объясняется возросшими рисками из-за обострившегося палестино-израильского конфликта, то в Панаме подобное удорожание связано с исторической засухой 2023-2024 гг. Но американский президент совершенно не учитывает данную ситуацию.
Трамп также пытается апеллировать данными УПК, согласно которым в 2024 финансовом году на суда, следующие в США, — из них пришлось около 75% трафика через канал (40% всех контейнерных перевозок США), из Китая – 22%, Японии – 14%, Кореи – 9%. Однако Трамп пренебрегает тем фактом, что суда, перевозящие товары, не являются американскими, а принадлежат в большинстве случаев таким грузовым компаниям, как китайская COSCO Shipping, датская Maersk, французская CMA CGM, швейцарская MSC, израильская Zim, которые и платят за транзит.
Трамп также манипулирует фактами, что якобы Панама взимает «непомерные цены» за проход американских военных кораблей. При этом УПК справедливо отмечает, что пошлина, уплачиваемая военными кораблями любой страны, в том числе США, рассчитывается на основе максимального водоизмещения, которое выражается в тоннах. Кроме того, военный флот имеет право на ускоренный транзит в соответствии с Договором о постоянном нейтралитете и эксплуатации Панамского канала от 1977 г. Поэтому ни о какой дискриминации, о которой говорит Трамп, речи не идет.
Влияние Китая
Трамп будет продолжать оказывать давление на панамские власти. С это целью американский президент назначил нового посла США в Панаме в лице Кевина Марио Кабреры, кубинца по происхождению, профессионального лоббиста и комиссара округа Майами-Дейд (штат Флорида). Кабрера является еще одним представителем флоридского клана. Будучи ярым антикоммунистом, он выступает против нынешних правительств на Кубе, Венесуэле и в Никарагуа. Как отмечается, главная задача Марио Кабреры будет состоять в том, чтобы договориться о снижении транзитных тарифов, а также противостоять влиянию Пекина в стране.
Команда Трампа, основываясь на информации Южного командования США, предполагает, что Панамский канал уже частично контролируется Китаем. Эти данные основываются на том факте, что Panama Ports Company, являющаяся дочерней компанией китайского конгломерата из Гонконга CK Hutchison Holdings Limited управляет тихоокеанским портом Бальбоа и портом Кристобаль на атлантическом побережье на входе в Панамский канал. Кроме того, вице-президент компании COSCO входит в состав Консультативной ассамблеи Панамского канала, что дает Пекину определенный уровень доступа к вопросам, связанным с эксплуатацией объекта.
Одновременно, Южное командование США отмечает, что с присоединением Панамы к инициативе «Один пояс – один путь» в 2018 г. значительно возросло количество инфраструктурных проектов, финансируемых Китаем. Одним из наиболее крупных проектов является строительство четвертого вантового моста через Панамский канал длиной 6,5 км компаниями China Communications Construction Company LTD и China Harbour Engineering Company LTD стоимостью более 1,4 млрд. долл. Стоит дополнительно отметить, что упомянутые компании совместно с China Railway Group оценивают проект на сумму более 4 млрд. долл. по строительству 450-км железной дороги, которая соединила бы города Панама и Давид (провинция Чирики). Также примечателен тот факт, что разговоры Трампа о возможном возвращении Панамского канала прозвучали именно после того, как никарагуанский президент Д. Ортега в ноябре 2024 г. на XVII-м Деловом саммите Китай-Латинская Америка предложил возобновить проект по строительству альтернативного канала через Никарагуа.
Очевидно, что для Вашингтона подобное наращивание китайского присутствия вокруг Панамского канала вызывает негативную реакцию и для новой администрации это будет являться одним из первостепенных вопросов.
Что дальше?
В целом, заявления Трампа о возращении канала полностью разбиваются о существующую нормативно-правовую базу. Передача Панамского канала была оформлена Договором Торрихоса-Картера от 1977 г. (включает «Договор о нейтралитете» и «Договор о Панамском канале», который устанавливал передачу канала Панаме 31 декабря 1999 г. и закреплял защиту суверенитета Панамы). Этот двусторонний договор обязателен к исполнению, его нельзя отменить. Можно лишь заключить новый договор между Панамой и США, который бы его упразднил. Юридически восстановить контроль над каналом у США нет возможности, однако есть возможность обеспечить военный контроль в соответствии со Ст. 4 «Договора о Панамском канале» с целью обороны канала если возникнет соответствующая угроза. Но подобные действия со стороны США являются маловероятными и крайне опасными для их региональной и международной репутации.
Наиболее вероятно, что Вашингтон будет прибегать к давлению на панамские власти с целью снизить транзитные тарифы. Для этого у США есть рычаги влияния. Вся банковская система Панамы полностью подчинена американцам. Стоит отметить, что деньги от тарифных сборов также проходят через американские банки. Поэтому если все-таки Панама отступит и снизит тарифы, то придется снижать их для всех, что вкупе с ограниченным количеством прохода судов из-за засухи значительно ударит по экономике страны, 6% ВВП которой (около 5 млрд. долл.) обеспечивается доходом от канала. С другой стороны, Панама может отстоять свои интересы, заручившись поддержкой международного сообщества или же пойти на ряд уступок в переговорах с Белым домом по миграционному вопросу, либо наоборот предоставить мигрантам свободный проход в США и выторговать преференции у Вашингтона.
Таким образом, недавние заявления Трампа о возможном возращении Панамского канала под контроль США в большей степени являются обыкновенным популизмом, направленным на американский электорат. В действительности у Вашингтона нет легальной возможности вернуть канал. Наиболее вероятно, что усилия администрации Трампа будут направлены исключительно на снижение тарифов за транзит.
Михаил Илевич, младший научный сотрудник Центра научно-аналитической информации Института востоковедения РАН