Состоявшийся 1-5 марта визит в ряд африканских стран президента Франции Э.Макрона оставил у наблюдателей горький привкус. Затеянный с большой помпой как презентация якобы нового курса Парижа, нацеленного на «равноправное сотрудничество» с африканским континентом, он запомнился только скандалами, публичными перепалками с африканскими президентами, да колкостями с их стороны, которые отражают явное неблагополучие в двусторонних отношениях.
Если же брать в целом, то визит авторитета Парижу не добавил и его связей с Африкой не укрепил. После серьезных потерь, которые предыдущие несколько лет принесли Франции в Африке, Елисейскому дворцу следует думать не о расширении своего влияния, а о том, чтобы не растерять оставшиеся в его короне африканские алмазы. А их осталось не так много. После отпавших от Парижа Мали и Буркина-Фасо теперь и Марокко постепенно, но верно переходит из французского лагеря в американский, еще больше сужая поле маневра для Парижа, которому приходится оглядываться по сторонам и думать, как сберечь оставшееся. Что же есть в его копилке?
Самым богатым «сундучком», в котором французы хранят награбленное у африканцев богатство является… сама французская казна. Схема отбора средств через субрегиональную организацию экономического сотрудничества стран Западной Африки ЭКОВАС (почти все ее 15 членов как на подбор — бывшие колонии Франции) хорошо отработана и позволяет поставить на службу французской экономики практически половину их экономического потенциала.
Сама ЭКОВАС была создана в 1975 году на основе Лагосского договора и вначале включала в себя 16 стран, но позднее единственная арабская страна в ее составе – Мавритания вышла из нее, оставшись ассоциированным членом. При учреждении организации заявлялись самые благородные цели – экономическая интеграция региона, его самодостаточность с последующим выходом на федерацию, единым гражданством и единой валютой. Но как-то получилось так, что наиболее продвинутым элементом интеграции стало создание собственной единой валюты — западноафриканского франка CFA, который объединяет валюты восьми стран этого объединения, входящих в Западноафриканский экономический и валютный союз, образованный в 1994 году (ряд других стран также пользуются этой валютой). Причем «совершенно случайно» эта валюта привязана к евро, а 50% золотовалютных запасов этих стран хранятся во Французском центральном банке, что полностью лишает эти государства экономической самостоятельности. Причем, попытки некоторых из этих стран перевести свои ЗВР в другие юрисдикции раз за разом оказываются безуспешными, что, естественно, вызывает недовольство стран-членов.
Париж вынужден на это реагировать и 2020 году предложил соответствующий законопроект в Национальной Ассамблее Франции, в соответствии с которым франк CFA должен быть заменен на «эко» уже без привязки к обязательному депонированию во Франции. Проект был утвержден и ратифицирован. Однако, оказалось, пандемия похоронила его надолго. В июне 20121 года ЭКОВАС вернулся к его рассмотрению, и на саммите стран-членов состоялось согласование пакта о «валютной конвергенции» за пятилетний период, а также дорожной карты, которая предполагает запуск новой денежной единицы, теперь уже общерегиональной, к 2027 году.
Совсем недавно, 24 января 2023 года президент Гвинеи-Биссау, который с июня 2022 года исполняет функции действующего председателя ЭКОВАС, заявил о желании реанимировать этот проект, а заодно укрепить внутреннюю торговлю между странами ЭКОВАС, которая пока не превышает 10% от общего товарооборота. Насколько это получится – пока не ясно. Многие подозревают Париж в том, что реформа франка СFA будет носить косметический характер и не изменит сути экономических отношений между странами-членами объединения и Францией, которая активно использует западноафриканскую валюту в интересах французских и базирующихся на ее территории транснациональных корпораций, которые держат под своим контролем рынки этих государств и качают из них прибыль, в том числе и природные ресурсы. «Троянским конем» Парижа в ЭКОВАС является Кот д`Ивуар и поставленный там Парижем марионеточный режим, который реализует в организации французские интересы под видом африканских.
Получится ли у Парижа провернуть еще один трюк с валютной «реформой» или нет, пока не ясно. Опять же, по наущению Парижа, членство стран-членов ЭКОВАС, где в последнее время произошли перевороты, таких как Гвинея, Мали и Буркина-Фасо, приостановлено, и важные реформы, которые затрагивают их коренные национальные интересы, могут быть проведены региональными организациями без их участия и учета их позиции силами союзников или, точнее, сателлитов Франции, таких как Кот д`Ивуар. Слабо верится, что Елисейский дворец этими возможностями не воспользуется.
Другие две страны, где Париж будет пытаться во что бы то ни стало сохранить свое влияние, являются Чад и Нигер, где сосредоточены стратегические запасы урана, золота и других полезных ископаемых. Кроме того, Чад занимает еще и важное стратегическое положение, гранича с Ливией на севере и Суданом на востоке, что делает из него важную транзитную зону, участвующую как в трафике оружия, так и мигрантов. Причем в Чаде тоже сидит вполне себе сомнительное с точки зрения западной демократии руководство – сын убитого два года назад президента Идриса Деби – Махамат Деби, который возглавляет Переходный военный совет. Но Париж, столь щепетильный к этому вопросу в Мали и Буркина-Фасо, в данном случае мало обращает на это внимание, потому что это «наш сукин сын».
Еще более значимым для Парижа является Нигер, где активно разрабатываются запасы урана, критически важного для французской атомной индустрии. Там позиции Парижа прикрывает Вашингтон, у которого размещена там целая цепочка военных баз, аэродромов и разведывательных центров с БПЛА. Безусловно, за этот стратегический район Африки Париж будет бороться до конца, что, однако, не гарантирует ему успеха.
По сути дела, сейчас у Парижа есть только одно направление движения в Африке – к дальнейшей потере своего веса и влияния. Причин к этому становится все больше. Франция во все большей степени становится неинтересна для африканских государств. Ее военные возможности сужаются, эффективность ее участия в решении проблем безопасности стран континента крайне низка, что и приводит к отказу все большего числа государств от ее помощи. Социально-политическая модель Франции на фоне множащихся экономических проблем страны, а с ними и протестов против внутриполитической и внутриэкономической линии поставленного Ротшильдами Э.Макрона, тоже теряет привлекательность. Постоянные высокомерные нравоучения про необходимость соблюдать нормы демократии на фоне зажима прав граждан и все более полицейского характера французского государства, бьют африканцам в глаза, как и нарастающая пропаганда ЛГБТ-ценностей. В этом свете и хранение ЗВР западноафриканских государств в парижской казне выглядит все большим анахронизмом.
Не могут в Африке не видеть и практически полную потерю Парижем суверенитета в европейских делах, где он продемонстрировал абсолютную сервильность и зависимость от курса Вашингтона, в частности, в связи с конфликтом на Украине. В этом контексте попытки Парижа исправить ситуацию за счет громких лозунгов о «смене курса», запоздалого покаяния в грехах времен колониализма, а также обвинений ЧВК «Вагнер» в своих проблемах выглядят достаточно жалко. Недалек тот день, когда Францию, как и других колонизаторов, выгонят с континента как не справившихся с вызовами новой эпохи. На их место придут другие силы, выступающие за реальное равноправное сотрудничество и его взаимовыгодный характер на основе принципов многополярного мира, а также однозначно трактуемых норм международного права.
Погос Анастасов, политолог, востоковед, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».