На протяжении последнего десятилетия турецкая внешняя политика сталкивалась с серьезными трудностями, и кризис, развязанной США и их союзниками в Сирии, был главной причиной этого. Сирийский кризис имел и продолжает иметь несколько последствий для Турции на разных уровнях: усиление курдского вопроса, обострение кризиса с беженцами, углубление угроз безопасности внутри страны и за рубежом, усиление внутренней поляризации из-за экономических и социальных проблем, обострение отношений с несколькими субъектами, как глобальными, так и региональными.
За исключением короткого периода, когда Анкара пыталась убедить Дамаск провести реформы, Турция последовательно стремилась к падению законно избранного правительства Башара Асада, поддерживая оппозиционные группы и предоставляя убежище миллионам сирийских беженцев. Можно напомнить, что дипломатические отношения между двумя странами были разорваны в 2012 году после начала сирийского конфликта, и Эрдоган стал одним из первых лидеров, призвавших Асада уйти в отставку. Но в августе этого года турецкий президент заявил, что свержение Асада больше не входит в повестку дня его страны на фоне планов Анкары активизации нового наземного наступления против сирийских курдских группировок, которые она считает «террористическими». В конце ноября Реджеп Эрдоган даже выразил заинтересованность во встрече с Асадом, заявив о «возможности» его встречи со своим сирийским коллегой в ближайшем будущем.
Через неделю после встречи министров обороны Турции и Сирии 5 января Эрдоган заявил, что он «может» сесть за стол переговоров с Асадом, чтобы способствовать миру и стабильности в Сирии. Использование им слова «может» для встречи с Асадом объясняется тем, как отмечает египетская газета Al-Ahram, что президент Сирии ранее отклонил просьбу турецкого президента о встрече.
Теперь вопрос в том, почему турецкий лидер изменил свою стратегию. “Турция и Сирия имеют взаимные интересы в нынешней ситуации, и Анкара потребует от Сирии твердых гарантий возвращения беженцев в свою страну”, — написала турецкая газета Millieyt. Во время войны в страну прибыло много сирийских беженцев, и это стало проблемой для Анкары. 31 декабря 2022 года “Аль-Джазира» сообщила: «После того, как Турция и Сирия разорвали связи примерно на 11 лет, министры обороны двух стран встретились в Москве 28 декабря в присутствии своих российских коллег. Они договорились сформировать совместные комитеты из представителей обороны и разведки. Эти комитеты начнут свои заседания в конце января в Москве. После этого будут проведены встречи в Анкаре и Дамаске”.
В связи с этим Фикрет Озир, бывший турецкий дипломат, заявил: “Турция пыталась разрешить сирийский кризис посредством астанинского и женевского процессов, а теперь пытается активизировать процессы, которые зашли в тупик. Турция пытается обеспечить свою внутреннюю безопасность, свои границы с Сирией и возвращение сирийских беженцев в свою страну. Этот вопрос зависит от текущих переговоров между Сирией и Турцией”. Ранее министр обороны Турции Хулуси Акар заявил: “Возвращение сирийских беженцев должно быть добровольным и безопасным. Турция заявила о своей готовности сотрудничать в этом вопросе”. Теперь Эрдоган решил изменить враждебные отношения своей страны с Сирией, и он хочет вернуться к довоенному состоянию, но на этом пути есть некоторые трудности.
Не только сирийский кризис прошел несколько разных этапов, в политике Анкары также произошли важные изменения. Турецко-сирийские отношения, которые годами были полны враждебности и даже вражды между президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом и Башаром Асадом, сейчас достигли новой фазы. 28 декабря в Москве состоялась первая за более чем десятилетие открытая встреча высокопоставленных турецких и сирийских чиновников в сфере обороны и безопасности. Эта важная встреча вызвала беспокойство и раздражение у некоторых сторон, вовлеченных в этот конфликт, включая США, курдских ополченцев, вооруженную и политическую оппозицию Сирии, Израиль и сирийских беженцев, проживающих в Турции. Поскольку ухудшение отношений с Дамаском повлияло на отношения Анкары с несколькими действующими сторонами на Ближнем Востоке, в том же духе любое потепление, вероятно, повлияет на изменение ее связей с другими заинтересованными сторонами в Сирии. Но вопрос о том, как переговоры повлияют на баланс сил в турецкой политике в преддверии выборов в этом году, пока остается без ответа.
Если делать анализ сирийской действительности, то, по-видимому, надо начать с сирийской оппозиции. Политическая и вооруженная оппозиция Сирии призвала Турцию подтвердить свою поддержку их делу после встречи в Москве. Надеясь успокоить оппозицию, министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу демонстративно «приветствовал оппозиционных деятелей и подтвердил поддержку» резолюции Совета Безопасности ООН, которая призывает к политическому урегулированию в Сирии. Во время астанинского мирного процесса с Россией и Ираном Анкара рассматривала оппозицию как мощную карту, которую можно разыграть в дипломатической игре против союзников Асада.
Следующим действующим лицом, «встревоженным» этой встречей, были США, которые также являются пока верным сторонником курдских группировок в Сирии, которые Анкара в свою очередь считает террористическими. Сразу же после Московской встречи Вашингтон гневно призвал все страны дважды подумать о реабилитации “жестокого” Асада и, как обычно, пригрозил «непослушным» своими санкциями. Хотя на начальном этапе кризиса цели Турции и Америки были схожими, и две страны часто координировали свои действия, со временем это сотрудничество ослабло из-за конфликта интересов двух сторон.
Поскольку курдский вопрос обострился внутри страны, а Анкара заняла жесткую позицию по противодействию курдской сепаратистской угрозе за пределами своих границ, США в отместку Анкаре демонстративно продолжали сотрудничать с сирийским курдским ответвлением Рабочей партии Курдистана, Отрядами народной самообороны, известными как YPG, что позволило Вашингтону расширить зону своего влияния в Сирии. Последний кризис в турецко-американских отношениях разразился в прошлом году, когда Анкара пригрозила начать новую широкомасштабную наземную операцию против YPG. Таким образом, третьим действующим лицом, обеспокоенным турецко-сирийской нормализацией, являются поддерживаемые США курдские группировки, которые извлекали выгоду из враждебности между Анкарой и Дамаском на протяжении более десяти лет.
Четвертым действующим лицом является последний и наиболее жестокий и агрессивный региональный враг Дамаска, который остается на его южной границе- Израиль. Если процесс нормализации турецко-сирийских отношений увенчается успехом, Израиль будет лишним в регионе, поскольку другие региональные стороны также находятся в процессе позитивного взаимодействия с Дамаском. Например, в то время как в заголовках мировых СМИ преобладают новости о регулярных авиаударах Израиля по Сирии, ХАМАС примирился с Дамаском при посредничестве Ирана.
Хотя Сирия не представляет прямой военной угрозы для Израиля, ее потенциальная нормализация отношений с Турцией и возвращение в региональное лоно будут иметь несколько последствий для Тель-Авива, в частности, растущее иранское влияние в Сирии, Ливане и даже внутри палестинских групп. Это одна из главных причин, по которой израильское руководство считает сирийских курдов союзниками против иранского влияния в Сирии и поддерживает их в течение нескольких лет, как дипломатически, так и другими способами.
Наконец, переговоры между Анкарой и Дамаском также затронули почти 4 миллиона сирийских беженцев, которые искали убежища в Турции с 2011 года, поскольку Анкара недавно ускорила усилия по увеличению того, что она называет “добровольным возвращением”. Вполне естественно, что присутствие беженцев на турецкой территории создает ряд сложностей, как в общении с местным населением, повышением цен на продовольственные товары, так и накладывает большое бремя на экономику страны. И даже денежные вливания со стороны Европы не решают все эти сложные проблемы.
Как и те, кто против переговоров о нормализации, есть и сторонники. Россия, принципиально верная своей миролюбивой политике, поддерживает турецко-сирийское примирение больше, чем какой другой политический субъект. Москва установила прочные связи с Анкарой в рамках астанинского мирного процесса, и пока две столицы «идут в одном направлении» по решению сложного сирийского конфликта. Иран, который является третьим действующим лицом в Астане, также активно поддерживает переговоры, проводимые Россией, считая их прямым путем к установлению мира в регионе.
В Турции политическая оппозиция, которая негативно относилась к кризису Анкары с Сирией, всегда поддерживала нормализацию отношений и репатриацию беженцев. Однако вопрос о том, как переговоры между Турцией и Сирией повлияют на баланс сил в турецкой политике в преддверии выборов в этом году, пока остается без ответа. И все это выяснится непосредственно перед предстоящими выборами, намеченными на июнь этого года.
Любое турецко-сирийское сближение казалось немыслимым еще год назад. Однако в этом развитии событий участвуют не только Анкара и Дамаск, но и многие другие упомянутые выше стороны, в том числе Россия, которая заинтересована в мирном разрешении сирийского кризиса и прилагает все усилия к установлению прочного мира в этом важном регионе мира.
Виктор Михин, член-корреспондент РАЕН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
