Меняются века, сменяются эпохи… Казалось, в прошлое должны уйти антагонистические противоречия между народами и государствами, исторический выбор обязан привести к формированию цивилизованных отношений между прошлыми противниками и врагами. Однако время не только не властно над коллективной памятью, но порой мы наблюдаем возвращение в прошлое.
Турция, будучи наследницей Османской империи, сохраняет и поныне комплекс противоречий практически со всеми своими географическими соседями, среди которых особого внимания заслуживают турецко-греческие отношения. С момента падения в мае 1453 г. столицы Византийской империи Константинополя и до провозглашения (признания великими державами) независимости Греции в феврале 1830 г., то есть почти четыре столетия, греки жили под властью оттоманского государства.
По итогам Первой мировой войны Греция так и не смогла закрепить за собой Восточную Фракию и г. Смирну (Измир) на эгейском побережье. Поражение греков в малоазийской войне 1919–1922 гг. было связано как с внешними противоречиями (в частности, англо-германскими, англо-французскими и российско-европейскими), так и с внутренними (прежде всего, противоположный курс царя Александра в пользу Англии и вернувшегося на трон после смерти сына отца Константина с прогерманским ориентиром). Во многом успехи армии Исмета-паши у Инёню и Мустафы Кемаль-паши у р. Сакарья, г.г. Смирны и Стамбула были достигнуты благодаря союзу правительств Советской России и кемалистской Турции. Данные войны сопровождались с жестокими расправами над мирным населением греков и турок.
При этом комплекс исторических проблем, доставшихся в наследство правительствам двух стран, являются не единственными в списке межгосударственных отношений. К ним прибавляются территориальные противоречия, связанные с: принадлежностью части островов в Эгейском море; определением границ территориальных вод в морской зоне; урегулированием кипрского вопроса.
Казалось, после Лозаннского мира 1923 г. турецко-греческие отношения постепенно восстановились к середине ХХ в. Однако стремление греков-киприотов воссоединиться с Элладой вызвало новый всплеск турецко-греческого противостояния (те же погромы греков в Стамбуле). В июле 1974 г., как известно, в Никосии произошел переворот, и к власти пришло греческое радикальное правительство «черных полковников». Некоторые эксперты (например, М. Друсьетис, К. Артамонова) случившееся на Кипре воспринимали как ответ США на политику неприсоединения к НАТО и просоветские увлечения президента архиепископа Макариоса.
Еще в конце 1973 г. заместитель министра обороны и спецпредставитель президента США на Кипре Сайрунс Вэнсн в Риме заявил: «В случае нового обострения обстановки в Восточном Средиземноморье США не помешают Турции вторгнуться на Кипр и совершить высадку своих войск». Америка тогда опасалась превращения Кипра в «красный остров». В результате турки использовали противоречия архиепископа Макариоса и администрации президента США Никсона в качестве casus belli и провели молниеносную операцию «Аттила» – высадка десанта и оккупация северной части о-ва Кипр с провозглашением Турецкой республики Северный Кипр (ТРСК). К этой проблеме добавляется сложная морская граница в Эгейском море, спорные подходы к принадлежности ряда островов, доставшиеся Греции от Италии, ранее захватившая их у турок.
Территориальная проблематика нередко тесно связана с экономическими противоречиями интересов Турции, с одной стороны, и Греции с Кипром – с другой. Нередко экономические мотивы становятся базовыми в ходе очередной эскалации турецко-греческих отношений. В частности, не богатая энергетическими ресурсами Турция претендует на части греческого шельфа Эгейского моря и Средиземного моря, где обнаружены значительные запасы нефти и природного газа. И лишь система военных сдержек в блоке НАТО под контролем США не допускает сползания очередного кризиса в отношениях Анкары и Афин до военного конфликта.
Как правило, экономические конфликты сопровождаются вхождением в территориальные воды Греции турецких исследовательских кораблей, получивших разрешение своего правительства на добычу нефти или газа. Международные институты (ООН, Арбитражный суд) не могут урегулировать турецко-греческие противоречия, а скатывание к «горячему конфликту» удается сдерживать благодаря вмешательству НАТО и курсу США.
Турция и Греция, при сохранении рельефных противоречий между собой, входят в состав НАТО и, по сути, являются формальными военно-политическими союзниками. Однако, как показало время, членство в Североатлантическом блоке не снижает градус турецко-греческого противостояния. Подобная практика еще раз свидетельствует, что НАТО, прежде всего, исходит из приоритетных интересов двух лидеров англосаксонского мира (США и Великобритании), кто и был инициатором образования данного военного альянса в середине прошлого века. Остальные же члены блока сверяют свои интересы с Вашингтоном и Лондоном, их благоприятная география и внешняя политика определяют место в составе НАТО.
Между тем, Турция обладает высокой традицией гибкой и прагматичной дипломатии. Известно, что после кипрского кризиса в середине 1970-х гг. США вынуждены были ввести против Турции эмбарго на поставки вооружения и техники, а также снизить помощь турецкой экономике. Подобная ситуация способствовала кризису власти в самой Турции и привела к череде внеочередных выборов, формированию неустойчивых правительственных коалиций и росту социальных проблем. Сложившийся внутриполитический кризис был вызван не только внутренними вопросами, но и внешним вмешательством.
Между тем, по рекомендации своих властей турецкие спецслужбы (в частности, МИТ) во второй половине 1970-х гг. активно зондировали возможность сепаратных переговоров с советской стороной на предмет военно-технического партнерства. В 1978 г. под прикрытием Торгово-промышленной палаты турецкая сторона фактически вышла с подобным предложением к советским представителям в Стамбуле. Москва выступала за укрепление советско-турецких отношений и расшатывание юго-восточного фланга НАТО. Исходя из этого, советская сторона позитивно восприняла возможный поворот Анкары в военно-технической области.
Однако, турки дали утечку информации, дабы РУМО и ЦРУ убедили Пентагон и Белый дом о наличии альтернативы выбора у Анкары. В конечном итоге данная ситуация в третий раз привела Турцию к военному перевороту 1981 г. с последующим укреплением проамериканских позиций. Соответственно, после устранения политических помех на пути сохранения и укрепления позиций США и НАТО в стратегически важной Турции, глава Пентагона Каспар Уайнбергер объявил о прекращении эмбарго по военным поставкам союзнику из-за кипрского кризиса.
Долгая история отсутствия политического урегулирования кипрского вопроса длиною почти в 50 лет свидетельствует не о невозможности разрешения данной проблематики в греко-турецких отношениях с участием ведущих держав, а скорее о нежелании тех же США поставить точку в этом давнем споре. Когда-то опасения мнимой советизации Кипра привели к оккупации части острова руками турок в американских планах контроля Восточного Средиземноморья и Ближнего Востока. США попеременно вводили и снимали эмбарго на военные поставки то Турции, то Кипру. При этом цель Вашингтона неизменна – сохранение контроля над стратегическими регионами с методологией политики «разделяй и властвуй».
После обнаружения нефтегазовых месторождений на греко-кипрских шельфах Эгейского и Средиземного морей турецко-греческие противоречия в первой четверти ХХI в. приняли новую остроту. Тот факт, что власти Турции во главе с президентом Р. Эрдоганом стали проводить сбалансированную политику и ориентироваться на прагматичные национальные интересы, особенно по части партнерства с Россией, вызывают нездоровую ревность и критику США.
Турция вновь стала «Францией Востока», на которую спотыкается американская региональная политика. После приобретения турками российской системы ЗРК С-400, как известно, США ввели санкции по ограничению военных поставок своему союзнику по НАТО (в частности, системы ПВО «Patriot» и истребителей F-16). В свою очередь Анкара всерьез обеспокоена военной политикой США в отношении Греции и Кипра в плане усиления военных баз и поставок вооружения. Афины и Никосия стали получать значительную военную помощь по линии боевой авиации, ПВО, морских сил. США не исключают даже перевод крупнейшей авиабазы «Инджирлик» из Турции на территорию Греции. Франция же передает грекам свои новые «Рафали».
Несмотря на то, что численность вооруженных сил Турции более чем вдвое превышает численность ВС Греции (355 тыс. чел. против 144 тыс. чел.), Анкара не может повторить молниеносную операцию «Аттила» в отношении Греции в силу ряда причин. Во-первых, турецкая армия сегодня рассредоточена по ряду направлений ТВД (включая, Сирию, Ливию и Кавказ), что не создает особого численного превосходства над греками в случае военного конфликта. Во-вторых, Греция и Кипр ныне получает значительно больше вооружений и техники, нежели Турция от тех же США. В-третьих, американцы усиливают военное базирование на территории Греции (включая базирование 6-го флота НАТО в тех же греческих водах). В-четвертых, в случае турецко-греческой военной эскалации США (а с ними и большинство стран НАТО) поддержат Афины, а не Анкару. Соответственно, военный конфликт с Грецией и Кипром, несмотря на высокий градус военных угроз в речах турецкого президента с обещаниями «ночного вояжа», скорее исключается и может стоить дорого не только для политической карьеры Реджепа Эрдогана, но и самой Турции.
Во второй половине ХХ в. во всех трех переворотах в Турции (1960, 1971 и 1980 гг.) основную роль играли офицеры Генштаба и спецслужб, тесно связанные с НАТО и США. Очередная подобная попытка в июле 2016 г. с вовлечением высших офицеров ВВС Турции (в частности, экс-главком ВВС Акын Озтюрк и начальник натовской авиабазы «Инджерлик» Бекир Эрджан Ван) завершилось провалом, вместо переворота получился путч. При этом Россия внесла свою позитивную роль в сохранении конституционной власти Турции и ее лидера.
Таким образом, турецко-греческие противоречия в первой четверти ХХI в. по странному стечению обстоятельств могут повторить ситуацию второй половины 1970-х гг., когда Турция между США и Россией может изменить курс от Запада на Север. Однако на этом пути президенту Р. Эрдогану важно сохранить свою власть.
Александр СВАРАНЦ, доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
