Во второй декаде ноября с. г. фокус международной политической жизни оказался в Юго-Восточной Азии. Здесь на территориях Камбоджи, Индонезии и Таиланда были проведены календарные заседания нескольких международных конфигураций с участием руководителей стран данного и других регионов мира.
Сам факт концентрации таких мероприятий в ЮВА лишний раз свидетельствует о возрастающей значимости этого региона в современных глобальных процессах, в центре которых оказывается комплекс отношений между ведущими ныне мировыми державами. На характере протекания, а также итогах всех упомянутых мероприятий не могли не отразиться сложность и острота противоречий между этими последними.
Но в предлагаемом вниманию читателей тексте остановимся на тех из упомянутых мероприятий, организатором и основным действующим лицом которых была региональная ассоциация АСЕАН (the Association of Southeast Asian Nations, ASEAN), объединяющая все десять стран ЮВА. Прошедшие в столице Камбоджи — Пномпене мероприятия с её ключевым участием заняли первую часть (с 11 по 13 ноября) всех состоявшихся в ЮВА саммитов.
Главным органом жизнедеятельности АСЕАН является саммит представителей стран, входящих в эту ассоциацию. Он проводится дважды в год, но из-за проблем с “Ковид-19” оба саммита нынешнего года (40-й и 41-й) состоялись в один день 11 ноября. С обширным заявлением премьер-министра Камбоджи Хун Сена по их итогам можно ознакомиться здесь.
Пункты 86, 87 и 104 этого документа посвящены одной из главных внутренних проблем АСЕАН, каковой остаётся ситуация в Мьянме, также являющейся членом данной ассоциации. Из них первые два посвящены ситуации в штате Ракхайн, в котором до недавнего времени проживало порядка одного миллиона человек, принадлежащих к народности рохинджа, исповедующих ислам. Оказавшиеся жертвой очередного внутреннего конфликта (каковые самой разнообразной природы присутствуют в Мьянме в изобилии), рохинджа осенью 2017 г. почти целиком убежали в соседнюю Бангладеш.
С тех пор проблема народа, действительно оказавшегося в тяжёлом положении, входит в основный рацион такого явления на теле современной международной политики, каковым является “мировое правозащитное движение”. Вместе с феминистками, “эколожистами”, борцами с “человеческим фактором в климатических изменениях” и за “зелёную экономику”, за половое разнообразие, а также права грудных младенцев и собак, они неизменно оказываются на острие атак пресловутого “коллективного Запада” против геополитических оппонентов и неугодных правительств. По причине поддержания конструктивных отношений с КНР и РФ, таковым было как предыдущее “демократическое” правительство лауреата Нобелевской премии мира Аун Сан Су Чжи, так и (особенно) нынешнее военное руководство во главе с генералом Мин Аун Хлайном, в очередной раз взявшее в свои руки управление крайне сложно устроенной страной.
Не раз обсуждавшиеся в НВО серьёзные проблемы в отношениях с КНР почти всех стран АСЕАН, побуждают этих последних привлекать к региональным делам внешних “балансиров”. И хотя в качестве таковых уже обозначились несколько, но главным, конечно, остаётся Вашингтон. Однако ничего в этом мире не даётся “задаром” и согласие последнего выполнять обозначенную ему роль приходится оплачивать учётом его же геополитических интересов.
В перечне таковых находится необходимость дискредитации и подрыва действующего режима в Мьянме. Поэтому и появилось в одном из прошлогодних итоговых документов АСЕАН, подтверждённое нынешним саммитом некое (сформулированное в достаточно аккуратных оборотах, но всё же) выражение как «озабоченности ситуацией в Мьянме», так и готовности оказать помощь “в преодолении возникших проблем” в этой стране. По причине их сохранения, видимо, и отсутствовал в Пномпене генерал Мин Аун Хлайн. Хотя полутора годами ранее он присутствовал на аналогичном мероприятии в Джакарте.
Кстати, короткий заключительный пункт 105, посвящённый ситуации на Украине (тоже написанный в достаточно общих словах) является не более, чем той же данью упомянутой выше необходимости.
Но руководство как АСЕАН в целом (весьма, впрочем, условное), так и стран-участниц, не может не понимать, что прецедент вмешательства во внутренние дела такой же участницы этой ассоциации (Украина расположена далеко от ЮВА и её судьба вряд ли здесь кого-то реально интересует) может открыть “ящик Пандоры”. В котором, до сих пор, были запрятаны потенциальные угрозы самому существованию АСЕАН.
Ибо данная ассоциация представляет собой достаточно аморфный конгломерат (не имеющий ничего общего с забюрократизированным ЕС) из весьма различающихся между собой стран-участниц. Каждая из которых имеет как свои внутренние проблемы (в том числе “правочеловечного” плана), так и собственные предпочтения среди упоминавшихся выше внешних “балансиров”. Не актуализация внутренних проблем партнёров и абсолютно консенсусный подход в ходе совместных мероприятий изначально составляли главное условие образования и последующего функционирования АСЕАН. Случай с Мьянмой очевидным образом его нарушает.
Отметим в связи с этим, что позиция России по вопросу характера развития событий в данной стране сводится к тому, что его следует полностью отнести к компетенции её народа и руководства. На базе такой исходной позиции РФ развивает отношения с Мьянмой, прогресс в которых был зафиксирован в ходе состоявшегося 3 августа визита в эту страну российского министра иностранных дел С.В. Лаврова. Пикировка между ним и американским коллегой Э. Блинкеном по вопросу отношений с Мьянмой разгорелась сразу после этой поездки в ходе проведения министерского заседания Восточно-Азиатского Саммита, то есть одного из форумов, созданных на базе АСЕАН.
Из нескольких других площадок, образованных в разное время на базе той же АСЕАН, которые были задействованы уже в период с 11 по 13 ноября с. г., остановимся на формате “АСЕАН+1”. В его в рамках страны ЮВА взаимодействуют с несколькими значимыми внешними игроками, но с каждым по отдельности.
Мировыми СМИ в качестве главного итога саммита “АСЕАН+США” подаётся повышение статуса двусторонних отношений со “стратегического партнёрства” до “всеобъемлющего стратегического партнёрства”. Автор скептически относится к подобным словесным играм. В интернете можно, например, найти подробный разбор различных аспектов факта слабого соответствия второй формулы.
Тем не менее, нельзя сказать, что упомянутая смена формулы, обозначающей американо-асеановские отношения, практически вообще ничего не значит. Смысловое содержание такой замены видится в символическом сигнале, который АСЕАН отправил в адрес США: “Вы для нас имеете не меньшее значение, чем Китай. А наши отношения с ним уже с прошлого года определяются такой формулой”.
Но как на самом деле будет развиваться ситуация в треугольнике “КНР-страны ЮВА-США”, покажут только реальные события. Пока можно наблюдать здесь обострение конкуренции между Пекином и Вашингтоном, а ситуация в целом похожа на политические качели. Уже давно обозначился тренд на сближение того же Вьетнама с США. Но за неделю до обсуждаемых мероприятий в Пномпене состоялся визит в Пекин Генсека компартии Вьетнама Нгуен Фу Чонга, где он был тепло принят Си Цзиньпином. Как и для большинства других стран АСЕАН, КНР является главным торговым партнёром Вьетнама.
Не ослабевает американо-китайская борьба за Филиппины. В Бангкоке на полях саммита АТЭС прошла встреча китайского лидера с новым президентом этой страны Ф. Маркосом-младшим. Но, с окончанием указанного саммита, на те же Филиппины отправилась вице-президент США К. Харрис. В сопутствующих комментариях в качестве главного мотива этой поездки единодушно указывается на фактор той самой борьбы.
Естественно, что Пекин из неё ни в коем случае не выйдет, поскольку регион ЮВА крайне важен для него (со всех точек зрения). О намерении прочно обосноваться в ЮВА свидетельствует содержательно насыщенное “Совместное заявление”, принятое по итогам прошедшего 11 ноября в Пномпене форума “АСЕАН+Китай”. Среди разнообразных отражённых в нём аспектов двустороннего сотрудничества обратило на себя внимание подтверждение действенности того же статуса “всеобъемлющего стратегического партнёрства”, положительная констатация фактов начала работы двустороннего соглашения о создании Зоны свободной торговли и формирования в регионе торгово-транспортного коридора “Китай-Сингапур”.
Автор ожидал увидеть в этом документе некое отражение ведущихся двадцать лет переговоров по едва ли не ключевой проблеме в отношениях КНР со странами ЮВА, связанной с регулированием поведения сторон в Южно-Китайском море. Но ничего по данной теме обнаружить не удалось.
Не обошло, конечно, вниманием последние мероприятия на базе АСЕАН руководство Японии, всестороннее присутствие которой в ЮВА становится всё более заметным. Важно отметить, что оно вполне позитивно встречается странами региона. Задержавшийся с прибытием (по причинам внутреннего порядка) премьер-министр Ф. Кисида принял участие в работе форматов “АСЕАН+Япония” и “АСЕАН+3” (то есть с участием также КНР и Южной Кореи). Насколько можно понять, на втором из них стороны ограничились изложением собственного мнения по обсуждавшимся вопросам.
Что примечательно, поскольку отсутствие в данном случае некоего совместного документа отражает сложность общей ситуации как в регионе ЮВА, так и в окружающем его пространстве.
И пока не видно, отчего бы вдруг она могла в обозримой перспективе “упроститься”.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение“
