Ситуации, складывающейся вокруг мусульман-рохинья, одного из многочисленных этнорелигиозных меньшинств Мьянмы, стала резко ухудшаться с конца августа с. г. Непосредственной причиной очередной вспышки напряжённости на севере штата Ракхайн, как считается, явилась атака на пограничный пост, проведенная с территории соседней Бангладеш вооружённым крылом политического движения, отстаивающего в Мьянме права этой народности.
Следствием “ответных действий”, проведенных силовыми структурами страны, стала констатация спецкомиссией ООН (возглавляемой бывшим Генсеком этой Организации Кофи Аннаном) уничтожение сотен деревень рохинья, а также их массовое бегство в Бангладеш, то есть в одну из самых бедных и перенаселённых стран мира.
Оценки количества беженцев к настоящему времени переваливают за 600 тыс. из общего числа народности приблизительно в 1 млн человек. И если для самих рохинья складывающаяся ситуация вполне может быть определена словом “катастрофа”, то для Бангладеш подойдёт термин “тяжёлая”, а для самой Мьянмы она чревата, главным образом, “имиджевыми издержками”.
Этот букет негативных определений является следствием сложной, длящейся много десятилетий, истории отношений рохинья с преобладающими этносами, исповедующими буддизм, и центральным правительством Мьянмы. Конфликт усиливается борьбой между ведущими мировыми игроками за влияние на страну, которая богата природными ресурсами и занимает крайне важное стратегическое положение в регионе Индийского и Тихого океанов (РИТО).
Складывающейся вокруг рохинья ситуации были посвящены уже два заседания СБ ООН, в ходе дискуссий на которых выявились проблемы в совместимости позиций Китая и ведущих западных стран.
КНР вполне устраивает сохранение статус-кво в отношениях с Мьянмой и после того, как руководство страной фактически возглавила Аун Сан Су Чжи, которую свыше двух десятилетий на Западе считали “своим человеком”. В 1991 ей была присуждена Нобелевская премия мира, с момента основания ставшей политическим лейблом, которым обозначаются особо “доверенные” люди Запада. Как говорится, “не оправдала доверия”, ибо её поведение во главе правительства Мьянмы (в том числе в вопросах проблематики рохинья) стало подчиняться сложным реалиям свой страны, а не ожиданиям и надеждам западных фарисеев.
И при ней правительство Мьянмы продолжает пользоваться поддержкой руководства КНР. В очередной раз оно было продемонстрировано 24 ноября с. г. китайским лидером Си Цзиньпином во время его встречи с прибывшим в Пекин с визитом командующим вооружёнными силами Мьянмы генералом Мин Аун Хлайном.
Председатель Си особо отметил “углубление двусторонней дружбы, укрепление стратегических связей”, а также стремление КНР играть конструктивную роль в обеспечении безопасности “в пограничных районах Мьянмы”. КНР, продолжил китайский лидер, уважает суверенитет и территориальную целостность соседней страны.
В свою очередь, генерал Хлайн сказал, что в Мьянме ценят многолетнюю помощь Китая в национальном и военном строительстве его страны, а также “поддержку мирного процесса”.
Схожие слова произносились несколькими днями ранее в Мьянме на встрече Аун Сан Су Чжи с министром иностранных дел КНР Ван И. В частности, говорилось о заинтересованности в реализации проекта инфраструктурно-транспортного коридора (в рамках китайской концепции возрождения ВШП), который свяжет КНР, Мьянму и Бангладеш.
Что касается проблемы рохинья, то Ван И предложил трёхэтапный формат её решения. На первом этапе стороны договариваются о прекращении огня, на втором Мьянма и Бангладеш согласовывают план по возвращению рохинья на родину, на третьем разрабатываются долгосрочные меры по решению фундаментальных вопросов проблематики рохинья.
Следует отметить, что в Мьянму Ван И прибыл из Бангладеш, где указанный план, видимо, был встречен положительно. Во всяком случае, по итогам последующей встречи госпожи Су Чжи с министром иностранных дел Бангладеш М. Али было заявлено, что “в течение последующих двух месяцев” начнётся процесс возвращения беженцев-рохинья к местам их прежнего проживания.
Апогеем китайских усилий в Мьянме последних дней стала встреча 1 декабря с. г. в Пекине Аун Сан Су Чжи с председателем Си, которая прошла в формате переговоров лидеров правящих партий. Было высказано взаимное стремление к созданию политической базы развития всесторонних связей между обеими странами.
Что касается политики США в данном регионе в целом и по проблеме “рохинья” в частности, то настороженность относительно ведущей здесь роли и успехов КНР, что называется, налицо.
Судя по итогам состоявшегося в середине ноября визита в Мьянму госсекретаря Р. Тиллерсона, США, видимо, решили пока воздержаться от введения сколько-нибудь масштабных санкций. Во всяком случае, Р. Тиллерсон высказался против того, чтобы использовать какие-либо экономические ограничения. Что кажется вполне разумным, если США намерены сохранить хоть какой-то авторитет в значимой для себя стране, находящейся в сложном экономическом положении.
Однако сосредоточенные в Конгрессе наиболее рьяные защитники “прав человека” обсуждают возможность введения персональных санкций относительно некоторых должностных лиц Мьянмы, главным образом из числа высших военных чинов.
В Индии, страдающей от акций собственных сепаратистских движений (прежде всего, в штате Джамму и Кашмир), проявляют готовность оказать помощь руководству Мьянмы в борьбе с международными исламистскими группировками, которые поддерживают боевиков-рохинья. В частности, в сентябре службами безопасности был арестован некий гражданин Великобритании, прибывший в июле 2017 г. в Индию с целью, как утверждается, создания местной сети оказания помощи “борьбе народа рохинья”.
Преследуя собственные цели в Мьянме (главным образом те, которые вытекают из факта противостояния с КНР), Индия оказывает поддержку руководству этой страны. Так, в середине июля с. г. премьер-министр Н. Моди, принимая того же генерала Хлайна, назвал Мьянму в качестве “краеугольного камня” активизации Индии на восточном направлении (Act East Policy).
Наконец, из значимых международных акций в связи с проблемой рохинья следует отметить поездку в Мьянму и Бангладеш главы римско-католической церкви Франциска II, состоявшуюся в конце ноября. Впрочем, представители некоторых “правозащитных” организаций выразили несогласие с тем, что случившееся осенью с. г. с рохинья понтифик не обозначил в качестве этнической чистки.
В заключение отметим, что процесс разрешения очередного этапа обострения проблемы рохинья едва выходит за рамки первого пункта инициативы руководителя китайского МИД Ван И. О некоем прогрессе можно будет говорить только после завершения второго пункта, предусматривающего возвращение рохинья к “домашним очагам”, которых, скорее всего, сейчас просто не существует.
Что же касается устранения фундаментальных причин конфликта рохинья с центральными властями и остальным населением Мьянмы (то есть третьего пункта инициативы Ван И), то сейчас на эту тему вообще говорить пока рано.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».