Консервативная власть подбирается к экс-президента, но «осада Мун Чжэ Ина» идет по нескольким направлениям.
С одной стороны, грубые попытки выводить его из себя, нарушая закон, блокируются. Там где сам Мун не особенно мешал НГО возмущаться и давить на оппонентов, Юн действует в рамках закона. Сначала суд отклонил просьбу консервативных протестующих отменить запрет полиции на их митинги в деревне Пхенсан, где живет бывший президент. Напомним, что как только Мун вышел на пенсию, консерваторы устроили под его окнами кампанию ненависти, которая шла нон-стоп. Включая постоянные оскорбления через громкоговорители, от которых страдала не только семья Муна, но и соседи.
С другой, «следователи работают», рассматривая все судебные иски, которые предыдущее правительство отказалось раскрыть.
Во-первых, начали расследовать целую серию дел в рамках так называемого «скандала с черным списком», в центре которого утверждения о том, что администрация Мун Чжэ Ина вынудила уйти в отставку руководителей нескольких государственных учреждений, которые были назначены при предыдущем правительстве Пак Кын Хе. Справедливости ради, новая власть тоже пытается выживать предыдущих назначенцев, но делает это несколько мягче и без прямых приказов на увольнение.
Фигурантами по серии дел на эту тему являются бывшие — министр промышленности Пэк Ун Гю, министр окружающей среды Ким Ын Ген, министр объединения Чо Мен Ген и министр ИКТ Ю Ен Мин.
Следующее направление – различные злоупотребления властью. Так, 28 июля провели обыск в министерстве семьи и гендерного равенства в рамках расследования утверждений о том, что его чиновники помогали тогдашней правящей партии в разработке предвыборных обещаний — в нарушение закона, который запрещает государственным чиновникам использовать свой статус для участия в деятельности, которая может повлиять на результаты выборов.
Отдельно надо отметить расследования в сфере ядерной энергетики. 22 августа 2022 г. прокуратура провела обыск в президентских архивах в поисках доказательств нарушений, связанных с досрочным закрытием предыдущей администрацией ядерного реактора Вольсон -1 и принудительной репатриацией пресловутых «рыбаков-убийц» в 2019 г..
Напомним, что реактор был остановлен раньше, чем ожидалось, в связи с политикой Муна по сворачиванию ядерной энергетики, в связи с чем министру энергетики и секретарю президента по промышленной политике были предъявлены обвинения в злоупотреблении властью.
В октябре специально созданная прокурорская группа по финансовым преступлениям начала расследование обвинений в коррупции, связанных со всем блоком правительственных проектов в области солнечной энергетики. Этот шаг последовал за выводами управления при премьер-министре, которое выявило 2267 случаев нарушений (мошенничество, уклонение от уплаты налогов и др.), связанных с проектами солнечной энергетики в правление Мун Чжэ Ина. Указанные нарушения привели к незаконному присвоению средств на сумму около 261,6 миллиарда вон (183,2 миллиона долларов США).
Более того, запущенный в октябре 2018 года проект оффшорной ветроэлектростанции Сэмангым, к которой Мун проявлял особый интерес, якобы оказался продан китайцам по демпинговым ценам через компанию-посредника.
Демпартия называет действия полиции и прокуратуры политической вендеттой администрации Юн Сок Ёля, которая должна прекратить расследования. Но разве не предыдущая администрация Муна под предлогом искоренения глубоко укоренившихся пороков и коррупции начала расследования в отношении Пак Кын Хе и Ли Мен Бака, после чего были арестованы два экс-президента и более 200 других лиц, в основном высокопоставленных правительственных чиновников?
Юн Сок Ель тоже опровергает критику со стороны оппозиционной Демократической партии о том, что расследования в отношении должностных лиц предыдущей администрации политически мотивированы, добавив, что администрация Муна также начинала расследование утверждений о нарушениях со стороны предыдущих правительств.
Этот тезис подтверждают приговоры по «делу троллей в погонах». Кстати, с военной разведкой связана еще одна история. В июле 2018 года администрация Мун Чжэ Ина обвинила ее в подготовке государственного переворота. Раскрытая схема включала сценарий развертывания танков на площади Кванхвамун и перед Национальным собранием для эффективного контроля над общественностью. Следуя указанию президента, следственная группа допросила более 200 человек, но все подозреваемые были признаны невиновными на первом судебном процессе, ибо «план развертывания танков» был всего лишь описанием процедуры, чтобы подготовиться к любым непредвиденным обстоятельствам после того, как законодательный орган объявит президенту импичмент. Тем не менее, Мун даже приказал демонтировать и реконструировать военную разведку, не дожидаясь результатов расследования. Также утверждалось, что DSSC занималась незаконным шпионажем за скорбящими семьями жертв катастрофы парома «Севоль» в 2014 году, чтобы выяснить их реакцию на трагедию. Верховная прокуратура при президенте Муне расследовала это дело в течение 14 месяцев, но не нашла никаких доказательств, хотя командующий службой, трехзвездочный генерал, покончил с собой после того, как прошел через жесткое расследование.
Новая власть старается поступать по закону, что видно по серии приговоров как сторонникам, так и противникам Юна.
28 июля Верховный суд утвердил условные сроки, вынесенные Пэк Чон Чуну и Чо Мен Гену — двум бывшим президентским чиновникам за уничтожение протоколов межкорейского саммита 2007 года, чтобы скрыть предполагаемое предложение тогдашнего президента Ро Му Хена сдать де-факто западную морскую границу. Этот скандал начался в октябре 2012 года, когда депутат от тогдашней главной оппозиционной партии Сэнури заявил, что во время переговоров покойный якобы предложил отказаться от фактической западной морской границы с Северной Кореей.
19 октября суд вынес оправдательный вердикт мэру Пусана Пак Хын Чжуну, обвиняемому в даче ложных показаний в преддверии прошлогодних дополнительных выборов, сославшись на отсутствие доказательств. Обвиняли Пака в том, что он опроверг сообщения СМИ о том, что в 2009 году, когда он был начальником отдела по связям с общественностью президента Ли Мен Бака, он был вовлечен в слежку Национальной разведывательной службы (НРС) за экологами, проводившими кампанию против крупного проекта по восстановлению реки. Однако позже отчет НРС показал, что шпионское агентство информировало Пака о такой слежке, и прокуратура предъявила ему обвинения в нарушении избирательного законодательства. Новый вердикт указал, что быть информированным о факте слежки не значит быть вовлеченным в процесс, тем более, что в документах спецслужбы отсутствуют доказательства предполагаемой причастности Пака.
20 сентября экс-депутат парламента от консервативной партии Кан Хё Сан, обвиняемый в утечке содержания телефонного разговора между лидерами Южной Кореи и Соединенных Штатов в 2019 году, был приговорен судом к шести месяцам условно по обвинению в разглашении дипломатических секретов. Кана обвинили в утечке телефонного разговора 7 мая 2019 года между тогдашним президентом Мун Чжэ Ином и тогдашним президентом США Дональдом Трампом после того, как дипломат, работавший в посольстве Южной Кореи в Вашингтоне, рассказал ему, что обсуждалось между лидерами.
Но коррупционные обвинения вокруг Муна и не только – не самый «убойный аргумент» против экс-президента. В следующем тексте этой серии мы рассмотрим куда более серьезный «северокорейский след».
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».