В предыдущем материале про непростые отношения Китая и Южной Кореи, мы упоминали про то, как в Южной Корее восприняли демонстрацию корейского национального костюма. Но об этом стоит рассказать подробнее, потому что эта история иллюстрирует принципиальную разницу национальных политик двух стран.
Итак, южнокорейцы обиделись на то, что, по их мнению, является претензией Китая на традиционную корейскую одежду ханбок 4 февраля во время церемонии открытия зимних Олимпийских игр в Пекине. В начале церемонии люди, представляющие 56 этнических групп по всему Китаю, пронесли по стадиону китайский национальный флаг. Одна женщина была одета в ханбок, представляя этнических корейцев в Китае. Более того, она и был этнической кореянкой (чаосяньцзу, кор. — чосончжок).
Изображение женщины в ханбок возмутило многих южнокорейцев, по мнению которых Китай пытается продвигать ханбок как свой собственный культурный продукт, что является частью обширных претензий Китая на корейскую культуру и историю как часть его собственной.
На следующий день представляющий РК на олимпиаде министр культуры Южной Кореи Хван Хи (кстати, тоже одетый в ханбок) заявил, что изображение этнических корейцев Китая как национального меньшинства может создать взаимное непонимание в двух странах. «Когда вы называете людей меньшинством, это часто означает, что они не превратились в суверенную страну. Мы входим в число примерно 10 крупнейших экономик мира, расположенных в непосредственной близости от Китая». Но когда Хвана спросили, намеревался ли он подать официальный дипломатический протест правительству Китая, он сказал, что «не считает это необходимым», добавив, что, однако, он может донести внутренние настроения Кореи до своих китайских коллег.
В тот же день представитель МИД РК подчеркнул, что «нет места для споров в том факте, что ханбок является одной из наших репрезентативных культур, признанных всем миром», и правительство продолжит усилия по популяризации ханбок. Южная Корея продолжает излагать Китаю свою позицию о том, что ей необходимо уважать культуры других стран и расширять свое понимание, основанное на «культурном разнообразии», добавил чиновник.
Позднее МИД опубликовало заявление, в котором говорилось, что «мы передали китайской стороне нашу позицию о том, что необходимо уважать культурную уникальность и разнообразие для содействия взаимопониманию».
Оба политических лагеря не преминули «оттоптаться по злободневному вопросу». Ли Чжэ Мен, кандидат в президенты от правящей Демократической партии Кореи, написал в Facebook, что он выступает против присвоения Китаем элементов корейской культуры.
Представитель избирательного штаба Ли Пак Чан Дэ был откровеннее: «Мы выражаем сожаление по поводу практики изображения ханбок, как если бы это была китайская традиционная одежда во время церемонии открытия, и требуем, чтобы Китай прекратил свои культурные претензии к Корее».
Кандидат от Народной партии Ан Чхоль Су сказал: «Ханбок — это корейская культура. Властям Китая я говорю следующее: это «ханбок», а не «ханьфу»».
Пресс-секретарь президентской кампании консерваторов Хван Гю Хван назвал инцидент явным культурным разграблением суверенной страны и неуважительной практикой, которая подрывает лозунг Пекинских игр «Вместе за общее будущее». Разумеется, правительство Муна раскритиковали за недостаточно решительный протест. А глава консервативной НГО Ли Чон Бэ даже подал в прокуратуру Центрального округа Сеула жалобу на реплику Хван Хи за его замечание о том, что правительству Кореи не нужно подавать официальный протест Китаю.
Получил свои 15 минут славы и гражданский активист и профессор Женского университета Сунсин Со Гён Док, известный борец за традиционные ценности и южнокорейскую культуру: «Южная Корея должна сделать все возможное, чтобы остальной мир знал, что ханбок — это традиционная корейская одежда. Китай уже предъявил слишком много претензий к ханбок как к своему собственному, несмотря на то, что в Оксфордском словаре английского языка (OED) ханбок указан как традиционная корейская одежда. Например, в рекламном ролике, выпущенном Китаем в ознаменование заявки на зимние Олимпийские игры в Пекине, появилась сцена с танцорами в ханбок, а на Baidu, крупнейшем китайском портале, утверждается, что ханбок произошел из Китая. Кроме того, многие китайские пользователи интернета оставляют комментарии в социальных сетях, утверждая, что Корея украла ханбок у Китая».
Временный поверенный в делах посольства США Кристофер Дель Корсо тоже включился в кампанию и опубликовал в Твиттере свое фото в ханбок, сопроводив его фразой «что приходит на ум, когда вы думаете о Корее? Кимчхи, К-Поп, К-драмы… и, конечно, ханбок».
Целый ряд актеров и певцов выдал фото в ханбок, «подтверждая его происхождение как корейское», что вызвало войну в комментах их китайских и южнокорейских фанатов.
Общее отношение консервативных и даже умеренных СМИ хорошо выразил пассаж из редакционной статьи в «Корея Таймс» от 7 февраля: «для женщины в ханбоке может быть естественным присутствовать на церемонии, представляющей этнических корейцев как часть 56 меньшинств в Китае. Тем не менее, это было неуместно, поскольку могло создать у мировой аудитории впечатление, что ханбок является частью уникальной культуры Китая, несмотря на собственный суверенитет Кореи».
Консервативная «Чосон ильбо» подлила масла в огонь, опубликовав фотографии китайской блогерки @shiyin.w, одетой в «ханьфу» — китайский традиционный костюм периода империи Мин (XIV — XVII вв.), очень напоминающий ханбок. В пояснении к фото говорится, что «ханьфу» называется традиционное китайское платье, которое носили в те периоды истории Китая, когда в стране правили именно ханьцы, а также о росте популярности этого вида одежды среди китайской молодёжи. Shiyin известна своими заявлениями относительно влияния китайской одежды на формирование ханбок, хотя некоторые пользователи китайского интернета идут дальше, заявляя, что не Китай ворует корейскую культуру, а наоборот – ханбок произошел от ханьфу или и есть ханьфу.
Более вменяемую позицию заняла только умеренно левая «Хангёре синмун». Там напоминали, что в Китае есть корейская диаспора, и «ханбок не только наш, но и их».
Тем не менее, в СМИ и соцсетях РК продолжается всплеск синофобских настроений. Помимо попытки «украсть наш ханбок», вспомнили аналогичную историю про кимчхи, попытки «вписать в историю КНР» корейское государство Когурё (на основании того, что половина его территории находилась в нынешнем Китае), некоторые ультраправые националисты даже договорились до вмешательства КНР в выборы.
На этом фоне посольство Китая в РК отметило в специальном заявлении, что «надежда и право каждого представителя меньшинства в Китае носить свои традиционные костюмы и участвовать в международных спортивных соревнованиях и важных национальных мероприятиях. … Этнические корейцы в Китае происходят из той же родословной, что и Южная и Северная Корея, и разделяют ту же культуру, включая традиционный костюм».
Если подвести итог, претензии Сеула сводятся к двум тезисам: «как они посмели продемонстрировать ханбок как часть китайской культуры» и «как они посмели назвать корейцев национальным меньшинством, когда у них есть свое государство».
На самом деле, ключ к этому спору находится в совершенно разных моделях национализма, которые исповедуют Китай и Южная Корея. Китай, хотя из населения в 1,4 миллиарда там проживает 120 миллионов представителей этнических меньшинств, не относящихся к ханьцам, постоянно подчёркивает, что является многонациональной страной и пять звёзд на его флаге также символизирует основные национальности, кроме китайцев. Некоторые из этих национальностей проживают только в КНР, однако к числу национальных меньшинств Китая, которые имеют собственные государства, относятся монголы, таджики, киргизы, казахи, и даже русские, которые официально фигурируют как одно из китайских национальных меньшинств (потомки тех, кто осел в Маньчжурии или Синьцзяне в начале 20 века; в одном из мест их компактного проживания в автономном районе Внутренняя Монголия была образована Эньхэ-Русская национальная волость из 8 сельских поселений). И, как можно заметить, ни одна из вышеперечисленных стран не стала устраивать истерик по поводу культурной апроприации.
Корейская диаспора в Китае насчитывает около 2,5 миллионов этнических корейцев: это одно из крупнейших меньшинств в стране. До определенного времени она была самой многочисленной корейской диаспорой, и лишь на рубеже веков американская диаспора обогнала её. Существует т.н. Янбянь-Корейский автономный район, где в соответствии с Конституцией КНР, Законом о региональной национальной автономии и другими постановлениями на корейском языке есть не только образование и вывески, но и свой телеканал.
При этом, как отмечает газета «Хангёре синмун», в Китае слово «чаосяньцзу» является официальным термином. Но поскольку слово «Чосон» отсылает к КНДР, в РК «чосонджок» скорее жаргонный или уничижительный термин, а левые СМИ откровенно пишут, что в отличие от американских корейцев, выходцы из Китая (а равно — стран Центральной Азии) нередко подвергаются дискриминации как люди второго сорта.
Также как российскому читателю будет понятно разделение между термином «русский» и термином «россиянин», в Китае подобное разделение идёт между понятиями «хань» (этнический китаец) и «чжунхуа, который означает всех жителей Срединного государства. Когда пекинская пропаганда говорит о китайской нации, используется именно термин «чжунхуа». Именно в рамках подобного тренда на Олимпиаде 2022 года китайский флаг вынесли люди, в костюмах всех национальных меньшинств, представляя весь многонациональный Китай.
Корейский национализм относится к иному типу, поскольку в течение долгого времени Корея была мононациональной страной. Единственной более-менее крупной диаспорой была китайская, однако при Ли Сын Мане и особенно Пак Чон Хи эту диаспору начали выдавливать в Китай, при этом некоторые респонденты автора сравнивали это с выдавливанием евреев в Польше в правление Гомулки.
При этом, с одной стороны Южная Корея проводила и проводит политику борьбы с формированием у себя устойчивых диаспор со своими интересами, а с другой – активно работала с корейскими диаспорами на чужой территории, очень стараясь превратить их в лоббистские структуры. Пропаганда эта направлена не только на «правильное понимание корейской культуры», но и на то, что этническая самоидентификация должна преобладать над гражданской. Грубо говоря, раз ты кореец, то твоя родина – Республика Корея, а то где ты живёшь – это страна пребывания. Заметим, что в отношении Российской и Китайской диаспор эта стратегия скорее провалилась, хотя в 90-е дело доходило даже до попыток лоббирования идеи возвращения корейцев на российский Дальний Восток и формирования там автономной области или автономного района.
Поэтому для россиянина южнокорейские претензии находятся на грани бреда и шовинизма. Что, этнические корейцы Китая не имеют права гордиться своей культурой в рамках многонациональной страны? Как отметил в своем особом мнении британско-американский ученый и университетский преподаватель Скотт Шепард, «что-то действительно идет не так, когда южнокорейцы критикуют этнического корейца за то, что он носит ханбок», и «по сути дела, Китай прославлял корейскую культуру некоторых своих граждан, а не присваивал ее».
Один из моих уважаемых коллег по этому поводу указывает, что южнокорейцы никогда не жили в многонациональном государстве и не знают принципы его работы, а китайцы, наоборот, понимают их хорошо, и их политика в области нацменьшинств учитывает негативный опыт СССР, который начал разваливаться с национальных окраин.
Между тем, из-за демографических проблем и необходимости заполнять нехватку рабочих рук мигрантами, Южная Корея уже может считаться мультикультурной страной. Из примерно 50 миллионов населения иностранцев с корейским гражданством уже миллион (2% населения) а если добавить нелегалов или пребывающих в стране по долгосрочным визам гастарбайтеров и не только, более 5% её нынешнего населения не являются корейцами по национальности. При этом на 30 сентября 2021 года «китайцы корейского происхождения” представляли собой самую многочисленную группу зарегистрированных иностранных граждан на Юге, составляя 256 030 из 1 091 369, или 23,5%. И весьма социально активную, что ведет к синофобии, о которой мы не раз упоминали.
Нынешний скандал скорее показывает, насколько тесно фурор вокруг ханбок связан с растущими антикитайскими настроениями, и автор задается несколькими вопросами:
- Если бы церемония открытия прошла без участия меньшинств, не закончилось ли все бы скандалом такого же уровня, но с обвинением Пекина в шовинизме и попрании прав некитайских народов?
- Должны ли чосончжок носить свою национальную одежду, или, по мнению южнокорейских «патриотов», они должны переодеться во френчи в стиле Мао, потому что право носить ханбок имеют только «настоящие» корейцы?
- Что будет, если подобными скандалами Южная Корея раздует пламя настоящей “войны ненависти” с Китаем по образцу того, что происходит с Японией?
- И не готовит ли правительство именно это? Ведь выбор между Пекином и Вашингтоном неизбежен и строго определен, а пестование синофобии хорошо помогает массам заранее ненавидеть кого следует.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
