Описав внутрипартийные проблемы консерваторов, поговорим о скандалах сопровождающих Юна, поскольку, чем ближе дата выборов, тем больше у автора складывается впечатление, что выборы 2022 не имеют равных по уровню черного пиара, который кандидаты используют друг против друга.
С одной стороны, Юн и его семья избавились от ряда неприятных уголовных дел и теперь, например, нельзя говорить о его осужденных родственниках. 3 декабря суд Центрального округа Сеула во второй раз отклонил ордер на арест прокурора Сон Чжун Сона, через которого якобы Юн пытался инициировать расследование против влиятельных фигур демпартии, инициируя депутатские запросы от консерваторов и снабжая их компроматом как основой для заявлений. Суд постановил, что CIO не представило достаточных оснований для ареста. Арест Сона считался ключевым фактором, определяющим, сможет ли Управление по расследованию коррупции среди высокопоставленных должностных лиц (CIO) предъявить обвинение Юну, поскольку в то время Сон находился под его началом.
25 января Апелляционный суд оправдал тещу Юн Сок Еля, отменив трехлетний тюремный срок, назначенный судом низшей инстанции по обвинению в получении пособий по государственному медицинскому страхованию после незаконного открытия больницы длительного ухода для пожилых людей в феврале 2013 года без медицинской лицензии. С нее также были сняты обвинения в том, что она незаконно получила 2,29 миллиарда вон ($2,02 миллиона) в виде государственных пособий от Национальной службы медицинского страхования до 2015 года для управления больницей.
С другой стороны, на смену отбитым атакам пришли новые. Жена Юн Сок Ёля Ким Гон Хи вновь оказалась в центре скандала. Согласно новостным сообщениям, с июля по декабрь 2021г. Ким много разговаривала по телефону с человеком, который работает на либеральном канале YouTube «Голос Сеула» (52 разговора общей длиной семь часов) и много чего «наговорила». После этого журналист заявил о намерении обнародовать содержание их переговоров и передал запись МВС — одному из самых влиятельных телеканалов РК.
13 января оппозиция и Ким Гон Хи попытались предотвратить это, обратившись в суд с требованием не публиковать содержание переговоров, указывая на незаконный характер получения записей. Однако 14 января суд принял решение разрешить публикацию записей на основании того, что народ имеет право знать реальные взгляды окружения того человека, которые претендует на пост президента страны; «поскольку Ким считается публичной фигурой, трансляция частей записи соответствует общему благу». Запретили к обнародованию только те части разговоров, где затронуты исключительно вопросы личной жизни Ким Гон Хи, и факты, касающиеся тех дел, по которым ведутся расследования.
Итак, что же было такого в высказываниях Ким Гон Хи? Громче всего «выстрелили» ее высказывания по поводу злободневной темы MeToo. Ким обвинила администрацию Мун Чжэ Ина в том, что она «напрасно раздувает проблему и пытается найти сексуальных агрессоров, которые делают жизнь людей такой сухой». Говоря о скандале с участием бывшего губернатора провинции Южный Чхунчхон Ан Хи Чжона (первая жертва MeToo, посаженая со второй попытки за изнасилование своей секретарши), Ким сказала, что ей его жаль и «мы с мужем во многом на стороне Ан Хи Чжона».
С точки зрения автора, это действительно неприятное замечание, особенно в контексте того, что, когда вскрылись скандалы вокруг Ан Хи Чжона, консерваторы активно занимались морализаторством. А теперь получается, что жена кандидата сама говорит, что насиловать секретарш — норма, главное, чтоб за молчание платили. Да, эти фразы можно понять и по-другому (например, что те, кому не платят, в отместку используют тему MeToo), но не будем заниматься софистикой.
Затем Ким просила журналиста помочь избирательному лагерю Юна и обещала заплатить ему 100 миллионов вон ($83 000), если Юн победит на выборах. Журналиста звали прочитать штабу Юна лекцию и обещали гонорар.
В этом же контексте она просила собеседника топить Хон Чжун Пхё (главный соперник Юна внутри партии), задав ему «несколько едких вопросов» на форуме в Сеульском национальном университете, где Хон должен был присутствовать в качестве ключевого докладчика.
Насмешливые замечания в адрес консервативных политиков продолжались и дальше. По мнению Ким Гон Хи, Юн стал влиятельным благодаря администрации Муна, а не консерваторам. И вообще, «некоторые идиоты» считают, что импичмент бывшего президента Пак Кын Хе в 2017 году был вызван либералами, когда на самом деле он был «выполнен внутри консервативной партии».
Наконец, Ким опровергла слух о том, что была хозяйкой салона красоты по имени Джули и иногда оказывала эскорт-услуги, что в Корее незаконно.
Как ни странно, откровения жены Юна не вызвали обвала его рейтингов. Возможно, аудитория уже пресытилась скандалами, возможно, дело в том, что в это же время случился скандал с упомянутой в ранних статьях книгой «Гудбай, Ли Чжэ Мён», а возможно, попытки опорочить Юна через его жену, наплевав на неприкосновенность частной жизни, указали на то, что иных аргументов против него у демократов нет.
Тем не менее шуму хватило. Глава избирательного комитета Юна Квон Ён Сэ сказал, что MBC и журналист с Ютуба совершили «политический саботаж» и потребовали, чтобы телекомпания исправила ситуацию, «в равной степени транслируя фрагменты о семейной вражде с участием Ли Чжэ Мена».
Пресс-секретарь демпартии Ким У Ен ответил, что усилия Ким купить поддержку для лагеря Юна являются нарушением законов о выборах, согласно которым кандидаты в президенты и их жены не могут давать деньги посторонним. Что касается высказываний о #MeToo, то, «если кандидат в президенты и его жена разделяют антиобщественные взгляды, которые противоречат правам человека, то это серьезная проблема», и вообще, «как партия, которая даже не может рационально оценить потенциальную первую леди, способна управлять гражданами и государственными делами страны»?
Извинений через Корейский центр помощи жертвам сексуального насилия потребовала и Ким Чжи Ын, которая работала секретарем Ан Хи Чжона. Юн Сок Ёль принес извинения от имени своей жены.
Но куда более привлекло внимание заявление Ким Гон Хи о контактах с духовными наставниками. Дело в том, что «ядерный электорат Мун Чжэ Ина» и часть оболваненной фальшивыми новостями публики по-прежнему верит в то, что Пак Кын Хе была куклой в руках шаманки и все неверные решения диктовались ей. И поскольку свечная революция, как победа Муна, воспринималась в качестве победы над подобными практиками, демократы пытаются представить Юна не честным прокурором, а марионеткой страшных шаманов. 14 февраля газета «Сеге Ильбо» сообщила, что шаман, представленный Ким, оказывал ненадлежащее влияние на кампанию Юна, работая советником в подразделении под названием «Штаб-квартира сети«.
19 января прокуратура начала расследование в отношении Юн Сок Еля за нарушение избирательного законодательства страны, утечку конфиденциальной правительственной информации и злоупотребление полномочиями с целью подрыва правоохранительных органов. Обвинения, выдвинутые демпартией, касаются того, что Юн, тогдашний генеральный прокурор, в феврале 2020 года приказал полиции не обыскивать штаб-квартиру церкви Синчхонджи, обвиняемой в крупной кластерной инфекции, в результате которой в Тэгу в начале этого года было зарегистрировано более 5200 случаев COVID-19. Источник обвинения – материалы все той же «Сеге Ильбо», согласно которой Юн не выполнил приказ, потому что некая гадалка по имени Кончжин посоветовала ему не пачкать руки ненужной кровью. Если верить газете, «все больше сообщений наводило на мысль, что отношения Кончжин с Юном и его женой были глубже, чем пара неохотно признавала.
Но можно ли верить этой газете? Автор хорошо помнит, как пять лет назад ее главред рассказывал, что в его распоряжении находятся восемь секретных файлов, полное опубликование которых взорвет общество, потому что там приводятся шокирующие свидетельства того, что Пак Кын Хе фальсифицировала выборы и планировала политические убийства. Народ был возмущен, масло в огонь вылито, но публикации файлов мы так и не дождались. И сейчас доказательства того, что Юн находится под влиянием шаманов, очень напоминают историю с (чудесно найденным, а потом исключенным из списка доказательств как фейк) планшетом Чве Сун Силь.
Оппозиция опровергла обвинение.
Скандал с шаманизмом, однако, затронул и избирательный лагерь Ли Чжэ Мена, когда консервативная газета «Чосон Ильбо» сообщила, что 4 января там создали комитет, состоящий из 17 религиозных лидеров, одним из которых был известный пророк, который возглавляет официальную ассоциацию пророков страны и правильно предсказал всех президентов Кореи от Ро Тхэ У до Пак Кын Хе.
Избирательный комитет Ли признался, что пригласил в лагерь соответствующего лидера, но заявил, что одно дело – широко известный в политических кругах пророк, а другое – тайные советники из ниоткуда.
Подведем итог. Если против Ли Чжэ Мёна есть потенциально работающие уголовные дела вроде «Соннамгейта», то против Юна обвинений подобной весомости нет и поэтому его приходится или топить через жену, или раскручивать «шаманскую версию», играя на страхах пятилетней давности. Но подобный объём чёрного пиара и компромата может привести к определённому переполнению, когда остальные последующие разоблачения уже не будут иметь силы и вызывать реакцию либо «оба хуже», либо «очередная дезинформация, хватит, мы уже этому не верим».
В такой ситуации фактор протестного голосования может сыграть в пользу Юна, хотя о его проблемах в случае президентства мы писали и, судя по всему, они никуда не деваются. Юн обещал, что в случае его прихода к власти Ким Гон Хи не будет влиять на политику как первая леди и даже обещал расформировать ряд релевантных структур Голубого дома, но что из этого выйдет, оценим после 9 марта.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
