Мы продолжаем следить за серьезным скандалом в Южной Корее, способным повлиять на исход президентских выборов марта 2022 года, так как одним из потенциальных фигурантов по этому делу является Ли Чжэ Мен, кандидат в президенты от правящей Демократической партии.
Суть дела в том, что в рамках проекта развития и застройки жилого района Тэчжан-дон в городе Соннам ранее неизвестная фирма Хвачхон Дэю и ее семь филиалов получили прибыль, более чем в 1000 раз превышающую их инвестиции. Ли Чжэ Мён в то время был мэром Соннама, а Ю Дон Гю, один из его близких помощников, который исполнял обязанности президента корпорации развития города Соннам, 21 октября был арестован по обвинению в злоупотреблении доверием в отношении проекта и получении откатов на сумму 350 миллионов вон (298 000 долларов США). Оценка убытков городу, составленная следующим руководством корпорации, говорит о 179,3 миллиардах вон (151,5 миллиона долларов). Эта сумма намного превышает 65,1 миллиарда вон убытков, которые обвинение предъявляет Ю.
Кроме того, фирма нанимала и платила астрономические суммы лицам, связанным с Ли. Например, бывшему судье Верховного суда Квону Сун Илю, который в июле 2020 года оправдал Ли за нарушение Закона о выборах, ежемесячно выплачивалось 15 миллионов вон (12 600 долларов)
Прямых улик против Ли пока нет, но консерваторы утверждают, что именно он был настоящим владельцем компании. Кроме того, по их мнению, расследование спускают на тормозах, и аргументируют они это следующим образом.
Во-первых, не был арестован адвокат Нам Ук, специально вернувшийся из США после того, как МИД угрожал аннулировать его паспорт. По возвращении он был подвергнут допросу и заявил, что был отстранен от проекта на ранних стадиях. Он переложил вину на других ключевых фигур, в том числе на Ю и Ким Ман Бэ, владельца Хвачхон Дэю. Нам также утверждал, что слышал, как его партнеры обсуждали привлечение 35 миллиардов вон, чтобы заплатить семи влиятельным людям по 5 миллиардов вон каждому в виде взяток. Однако на самом деле деньги были переданы только двум людям, и он подготовил деньги по просьбе Кима. Но после двухдневного допроса Нам был освобожден, опровергнув широко распространенные ожидания, что прокуроры запросят официальный ордер на его арест. Между тем считается, что именно Нам убрал из контракта пункт, который обеспечивал бы справедливое распределение дополнительной прибыли между городской фирмой и частными застройщиками и позволил фирме Кима так обогатиться. Ордер на арест Нам Ука и Ким Ман Бэ суд выдал только 4 ноября, предъявив им обвинения в злоупотреблении доверием и взяточничестве.
Во-вторых, обыск в офисе мэра Соннама состоялся только 21 октября, более чем через 20 дней после начала расследования. До того обыски проходили в менее существенных местах, дав теоретическую возможность уничтожения улик. Широко ожидалось, что среди подозреваемых будут проведены перекрестные допросы для проверки противоречивых заявлений, но пока таковые не проводились. Вместо этого следователи сосредоточились на поиске подробностей, связанных с созданием системы распределения прибыли, которая принесла Хвачхон Дэю столь большие дивиденды.
В-третьих, выяснилось, что генеральный прокурор Ким О Су до своего назначения работал адвокатом в городе Соннам, а прокурор, отвечающий за расследование скандала, был вынужден вернуться на свой прежний пост в другой районной прокуратуре после того, как он призвал провести дополнительное расследование.
4 ноября СМИ РК сообщили, что правоохранительные органы обнаружили, что 29 октября всего за несколько минут до того, как следователи провели обыск в доме Ю Дон Гю, он разговаривал по телефону с заместителем главы секретариата избирательной комиссии демпартии Чон Чжин Саном. Следователи подозревают, что эти двое, возможно, делились конфиденциальной информацией о скандале с отработкой действий в преддверии обысков.
Чон признался, что разговаривал с Ю в тот день, но отрицал какие-либо нарушения и раскритиковал правоохранительные органы за якобы утечку деталей расследования в СМИ в разгар президентской гонки.
По мере того как скандал продолжает нарастать, уровень одобрения Ли снижается. В опросе Института общественного мнения Кореи, в котором Ли противопоставлялся различным кандидатам в президенты от консерваторов, кандидат от демократов проигрывал каждому из них, а в ноябре разрыв между Ли и Юн Сок Ёлем, который стал единственным кандидатом от консерваторов, составил почти 10%
По результатам иного соцопроса, 45,9% респондентов убеждены, что Ли Чжэ Мён напрямую причастен к коррупционному скандалу. 17,2% считают, что он несёт за это ответственность, даже если и не получал прямую выгоду. 14,3% полагают, что разразившийся скандал является результатом резкого роста цен на недвижимость и никак не связан с Ли. 16,8% перекладывают вину за случившееся на предыдущую администрацию.
Опрос Gallup Korea тоже показал, что 65% южнокорейцев поддерживают независимое адвокатское расследование коррупционного скандала, а 55% подозревают, что Ли Чжэ Мен сыграл в проекте определенную роль.
Однако через 14 дней после того, как президент Мун поручил провести быстрое и тщательное расследование скандала, состоялась встреча Муна и Ли. Поздравив Ли Чжэ Мёна с выдвижением кандидатом в президенты от правящей партии, глава государства призвал его разработать актуальную политическую программу и вести честную предвыборную кампанию. Ли Чжэ Мён сказал, что он является членом «команды» действующего президента, тем самым призвав сторонников Мун Чжэ Ина голосовать за него на будущих выборах.
Как пишет в редакционной статье консервативная «Корея Херальд», у действующего президента, который является членом правящей партии, нет причин не встречаться с кандидатом в президенты от этой же партии, даже если президент и кандидат из разных фракций. Однако факт встречи сам по себе имеет сильное символическое значение, и ни один из кандидатов, которые ранее встречались с президентами, не находился под подозрением в коррупции.
Голубой дом и Демократическая партия предупредили общественность, чтобы она не придавала слишком большого значения этой неофициальной встрече за закрытыми дверями, но на любых выборах действующий президент обязан сохранять нейтралитет, и недавно Мун приостановил все встречи с законодателями правящей партии.
В этом контексте есть подозрения, что стороны заключили сделку, — Мун защитит Ли от скандала в обмен на то, что Ли гарантирует защиту Муна от возможных судебных разбирательств после его ухода на пенсию. Именно в этом контексте консервативные СМИ рассматривают позицию следствия о том, что Ли не преследовал своих частных интересов и что рассматриваемая схема, которая обеспечивала городу только фиксированную прибыль, позволяя спекулянтам получать огромные сверхприбыли, была политическим решением. Между тем «мало кто поверит, что Ю в одиночку разработал и реализовал схему распределения прибыли в одностороннем порядке без предварительной консультации с мэром». В таких вопросах последнее слово всегда остается за городской администрацией. С другой стороны, против Ли все еще нет прямых улик, хотя, если применять к нему ту логику, которую применяли к Пак Кын Хе, ему пора за решетку, так как «сговор» или «молчаливая просьба» не нуждаются в подтверждении фактами.
Оппозиция рассчитывает на то, что все точки над i расставит расследование спецпрокурора, похожее на то, при помощи которого собирали доказательства в деле Пак Кын Хе и Чхве Сун Силь. Но такое решение надо провести через парламент, где у демократов пока большинство. Поэтому мы продолжим следить за тем, как развивается это ангажированное дело.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
