Почти мгновенное поражение правящего режима Афганистана и возвращение «Талибана» (движение запрещено в РФ) – само по себе знаковое событие мировой политики. Однако, не выходя за пределы компетентности, мы поговорим о том, как оно может отразиться на делах Корейского полуострова и в каком контексте его обсуждают в РК.
Непосредственные проблемы, связанные с эвакуацией граждан РК, Сеул решил быстро. 15 августа РК решила временно закрыть своё посольство в Афганистане и эвакуировать большую часть его персонала в одну из стран Ближнего Востока. 16 августа Мун Чжэ Ин поручил правительству сделать всё возможное для безопасной эвакуации сотрудников посольства и всех южнокорейских граждан из Афганистана, но к этому времени в стране оставалась пара граждан, чей самолёт не мог вылететь, поскольку взлётно-посадочная полоса заполнена людьми, и три сотрудника посольства, в том числе посол Чхве Тхэ Хо. Но и они на следующий день утром 17 августа вылетели из Кабула на американском военно-транспортном самолёте.
Дипломаты РК активно обсуждают проблему с США и не только. Как заявил журналистам 19 августа посол РК в США Ли Су Хёк, стороны ведут активные консультации по ситуации в Афганистане, и «насущной проблемой для мирового сообщества является эвакуация из Афганистана иностранцев и афганцев, которые сотрудничали с прежними властями». Министр иностранных дел РК Чон Ый Ён тоже продолжает консультироваться со своими коллегами из заинтересованных стран, в частности, со своим турецким коллегой Мевлютом Чавушоглу и главой МИД Пакистана Шахом Мехмудом Куреши.
Что же до КНДР, то ЦТАК на данный момент обошлось без комментариев, а западные эксперты отметили, что «руководство Северной Кореи, вероятно, рассматривает вывод войск США из Афганистана как позитивное развитие своих стратегических амбиций» и своего рода сигнал, который может стимулировать «идею развевающегося над Сеулом флага с красной звездой».
Но мы поговорим не о гипотетической реакции Севера, а о том, что всю неделю обсуждали на Юге. Дискуссии там развернулись по следующим направлениям:
- Насколько прочен альянс США и РК? В свое время Вашингтон рекламировал отношения с Афганистаном как «прочное, долгосрочное, широкое партнерство» со многими общими интересами. И что теперь? То, что сказал Байден после захвата Кабула, заставило многих людей задаться вопросом, покинут ли американские войска принимающую страну, если она потеряет свою стратегическую ценность, как это было в случае с Афганистаном.
- Насколько армия РК сможет оказать сопротивление Северу без помощи американцев? Возможна ли ситуация, при которой американские войска покинут страну, после чего Север вторгнется и в Сеуле будет как в Кабуле?
- Как вообще надо оценивать это событие, благо после того, как в ноябре 2001 года операция «Несокрушимая свобода» привела к падению режима талибов, Южная Корея приняла участие в восстановлении страны, выделив в 2011-20 гг. 725 миллионов долларов США для укрепления афганской армии и полиции. Военные РК тоже более десяти лет помогали в восстановлении страны.
Общие оценки
Как выразился депутат-консерватор Кан Мин Гук, захват страны талибами был «результатом некомпетентности правительства, недееспособности вооруженных сил и бессердечного национализма международного сообщества».
По мнению консервативной «Чунъан ильбо», события в Афганистане происходят «из-за непостижимой некомпетентности афганского правительства, коррупции и политического раскола». Во-первых, афганские войска «существовали только в количественном отношении. Вся помощь США шла афганским бюрократам и высшему руководству. После вывода войск США у них не было желания сражаться с талибами. Они сдались силам повстанцев без сопротивления». Во-вторых, «Америке пришлось вывести свои войска после запоздалого осознания того, что ее огромная помощь, финансовая и военная, была бесполезна» — так же, как в Южном Вьетнаме, режим был слишком коррумпирован и не мог существовать без внешней помощи. В этом контексте Вашингтон поступил по принципу «лучше ужасный конец, чем ужас без конца».
Более центристская «Корея Таймс» тоже отмечает, что «поддерживаемое США афганское правительство рухнуло из-за безудержной коррупции, некомпетентности и политического раскола», но добавляет к этому, что «Байден, похоже, просчитался в ситуации после вывода войск…». Судя по опубликованным документам и заявлениям представителей разведки, наступления талибов ждали, но никто не предполагал, что афганская армия рассыпается ТАК мгновенно.
В другой редакционной статье этой газеты предлагается подумать не над тем, что случилось, а над тем, что будет после того, как США оказались неспособны обеспечить безопасность и стабильность в Афганистане и построить нацию по западной модели. «Репутация Америки как мировой сверхдержавы была вновь подорвана, несмотря на ее обещание защищать свободу и демократию во всем мире».
Консервативные СМИ тем более бьют в набат: «Южная Корея не может сидеть сложа руки перед лицом таких ужасных трагедий, которые происходят ежедневно. Международное сообщество должно найти эффективные пути урегулирования этой ужасной ситуации и, возможно, предотвратить более серьезный кризис в будущем». Под этим понимается «удержать их от совершения экстремальных действий против собственного народа. Кроме того, мир должен мобилизовать все имеющиеся ресурсы, чтобы оказать давление на талибов, с тем чтобы они сдержали свое обещание создать открытое и инклюзивное исламское правительство». Хотя самое неотложное дело — защита потенциальных беженцев, где Корея тоже должна внести свой вклад, благо безопасность афганцев и их родственников, которые работали со специалистами из Кореи, находится под угрозой со стороны талибов. «Пришло время для Кореи сыграть роль, соответствующую ее международному статусу. Если она сможет оправдать такие ожидания международного сообщества, Корея будет признана передовой страной».
И действительно, процесс приема беженцев из Афганистана начался, причем сторонники и противники этого есть и в правящей партии, и оппозиции, но об этом мы поговорим в более поздних материалах.
Прочность альянса
Главный вывод, который сделали из ситуации южнокорейские комментаторы, — при определенных условиях Сеул бросят. Но каковы будут эти условия?
Старший научный сотрудник Корейского научно-исследовательского института национальной стратегии Мун Сон Мук отмечает, что афганский кризис преподал Южной Корее урок о том, что ей необходимо держать в голове вариант, при котором США могут прекратить размещение своих войск в РК. Например, если Сеул начнет проводить антиамериканскую политику, которая потребует вывода войск.
По мнению Кан Мин Гука, США могут оставить партнера, если у его «нет сильных оборонных возможностей и сильной воли к самостоятельности. Поэтому правительство Мун Чжэ Ина и военные «должны сделать все возможное, чтобы укрепить союз Республики Корея и США и сохранить сильную армию, используя ситуацию в Афганистане в качестве поворотного момента». «Чунъан ильбо» тоже считает, что ситуация в Афганистане показывает, насколько важно поддерживать сильную армию и многолетний союз Кореи и США.
Публицист Сон Сан Хо видит в ситуации «напоминание Южной Корее и другим союзникам США о том, что десятилетние обязательства в области безопасности не следует воспринимать как должное». Более того, «вывод американских войск… отражает очевидную тенденцию США вступать в бой только там, где на карту поставлены их жизненно важные интересы». А значит, «Вашингтон может отказаться от ненужного вмешательства, если у союзников не будет возможностей или желания постоять за себя».
Глава Американо-китайского института политики в Университете Аджу Ким Хен Гю копает глубже, — «развитие событий показывает реальность того, что, в отличие от прошлого, США не могут вмешиваться во все проблемы мировых конфликтов, особенно на Ближнем Востоке и в Центральной Азии». Иными словами, сегодня у Вашингтона уже нет сил и возможностей бесконечно тратить ресурсы на помощь кому угодно.
Конечно, геополитическая ценность Южной Кореи для США очень высока, особенно в разгар усиливающегося китайско-американского стратегического соперничества. Но и Сон, и Ким обращают внимание, что это не первый вывод войск: в 2019 году Дональд Трамп вывел войска из северной Сирии, «поставив под угрозу безопасность курдских союзников», и получается, что де-факто Байден продолжает его линию. Правда, 19 августа Джо Байден заявил, что такие союзники, как Южная Корея и Тайвань, принципиально отличаются от Афганистана, когда дело доходит до обязательств США в области безопасности. Соединенные Штаты сохранили священное обязательство, что они ответят, если кто-либо вторгнется или предпримет действия против их союзников в Европе. «То же самое с Японией, то же самое с Южной Кореей, то же самое с Тайванем». И хотя 16 августа в обращении к нации по ситуации в Афганистане Байден подчеркнул, что не намерен жертвовать американскими военными там, где у США нет национальных интересов, 17 августа в ходе брифинга советник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан заявил, что президент США не намерен сокращать численность американских военных контингентов в РК и Европе.
На этой цитате основываются эксперты, которые полагают, что выводя войска с Ближнего Востока, США могут перебросить их на Дальний. Профессор международной политики Университета Инха Нам Чан Хи думает, что уход американских военных из Афганистана может ускорить усилия Вашингтона по сосредоточению внимания на Азиатско-Тихоокеанском регионе, чтобы сплотить свои региональные альянсы против Китая и КНДР. Рамон Пачеко Пардо, профессор международных отношений в Королевском колледже Лондона, также полагает, что теперь у администрации Байдена больше возможностей сосредоточиться на Северной Корее. С этим спорит Су Ким, бывший аналитик ЦРУ, ныне работающий в Rand Corp: «Вывод войск США из Афганистана, похоже, не решил давние проблемы безопасности и политические проблемы, поэтому ожидание того, что это освободит больше времени и пространства для Вашингтона, чтобы сосредоточиться на других вопросах, кажется преждевременным».
Сила южнокорейской армии без США
Здесь масло в огонь подлил обозреватель по внешней политике газеты Washington Post Марк Тиссен, заявивший в своем аккаунте в Twitter, что если США выведут свои вооруженные силы из страны, Южная Корея может пострадать: «Северокорейские военные более продвинуты, чем талибы. Дело в том, что Южная Корея не смогла бы защитить себя без помощи США. Если вы не согласны, то мы можем экономить миллиарды долларов каждый год и выводить наши войска».
В этом вопросе политические разногласия проявились довольно ярко. С точки зрения демократов, беспокоиться не о чем, и Марку Тиссену ответил лично лидер правящей демократической партии Сон Ён Гиль. «Это клевета — говорить, что Южная Корея рухнет, если Вооруженные силы США уйдут, сравнив Южную Корею, которая имеет 10-й по величине бюджет в мире и шестую по численности вооруженных сил, с Афганистаном», — подчеркнул он. Сон считает, что военная мощь Сеула несравнимо сильнее, чем у Пхеньяна, учитывая национальную ракетную программу, истребители-невидимки F-35A, сильные ВМС, и т.п. «Учитывая политические и социальные возможности, мы имеем исключительное превосходство над Северной Кореей. Нет смысла сравнивать Южную Корею с Афганистаном из-за плохого руководства и коррупции». Аргументы, подобные аргументам Тиссена, подчеркивают тезис бывшего президента США Дональда Трампа о том, что Сеул должен взять на себя большую долю расходов на оборону для размещения американских войск в стране, отметил Сон.
Старший научный сотрудник Корейского института национального объединения Чо Хан Бом тоже напомнил, что ситуация в Афганистане отличается от ситуации в Южной Корее, которая является страной с мощным военным потенциалом, насчитывающей 600 000 собственных военнослужащих, и занимает шестое место из 138 стран по военной мощи в ежегодном списке Global Firepower. Кроме того, РК имеет стратегическое значение для Соединенных Штатов.
Консерваторы же напирают на текущие проблемы с подтекстом «вот до чего Мун довел боеготовность»: «сокращенные совместные учения Южной Кореи и США и слабая дисциплина южнокорейских военных, о чем свидетельствуют постоянные случаи сексуальных домогательств в казармах, вызывают тревогу». Кан Мин Гук заявил: «Как военные могут защитить наших людей в чрезвычайной ситуации, не имея практического опыта?» Ведь «под руководством администрации Мун Чжэ Ина, которая сосредоточилась на политике взаимодействия в отношении Северной Кореи», боеготовность падает, так как совместные учения Южной Кореи и США в течение нескольких лет проводились только в компьютерных симуляциях.
Сон Ен Гиль (и не только он) отвечает на такие ламентации призывами ускорить предполагаемую передачу оперативного управления войсками Южной Кореи в военное время (OPCON) от Соединенных Штатов корейской стороне. Дескать, «альянс Сеула и Вашингтона необходим для поддержания баланса сил и мира в Северо-Восточной Азии и сдерживания провокаций Северной Кореи», однако способность РК к самообороне важна не менее.
«Урок, который мы можем извлечь здесь из примеров Вьетнама, Афганистана и Ирака, заключается в том, что Южная Корея не может полностью зависеть от США в плане безопасности, не обеспечив свою собственную способность к выживанию», — вторит ему профессор Ким Тхэ Хен. Похожие советы дает и «Корея Таймс»: «Страна должна модернизировать свои собственные вооруженные силы и усилить свою готовность к обороне, чтобы постоять за себя, поскольку американские военные не могут оставаться здесь вечно. Также необходимо укрепить свой альянс с США, повысить его стратегическую ценность и внести больший вклад в региональную безопасность, стабильность и мир».
Рамон Пачеко Пардо ожидает большего: вывод войск из Афганистана придаст смелости тем официальным лицам и экспертам, которые считают, что Сеул должен следовать своей собственной политике, в том числе в отношении Северной Кореи.
А тем временем «Талибан» хочет, чтобы Южная Корея признала его законным правительством Афганистана, и надеется укрепить экономическое сотрудничество между двумя странами. 23 августа Абдул Кахар Балхи, член Культурной комиссии талибов, сделал эти замечания в эксклюзивном интервью информационному агентству Ёнхап: «Мы надеемся, что не только Корея, но и весь мир в целом признают нас законным представительным правительством народа Афганистана, который получил свое право на самоопределение в результате иностранной оккупации». По мнению талиба, Афганистан изобилует неиспользованными минеральными ресурсами, а Корея, как ведущий мировой производитель электроники, может работать с нашей страной на основе взаимных интересов, где мы также можем служить экономическим коридором, соединяющим страны Южной и Центральной Азии, — риторика вполне в духе «новой северной политики» Мун Чжэ Ина.
На вопрос, хотят ли лидеры талибов посетить Сеул в будущем для переговоров с политиками и бизнесменами в Сеуле, Балхи выразил надежду на такое участие. «Крайне важно, чтобы мы смотрели в будущее, а не жили прошлым». А что до проблемы прав человека, то «Талибан» будет уважать и защищать права всех людей – только в рамках исламского права.
Как видно, хотя выводы из этих дискуссий особо не новы, важнее то, что некоторые ранее незыблемые вещи стали поводом для обсуждения.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
