Опасаясь усиления нестабильности и риска широкомасштабной гражданской войны в Афганистане, в последнее время многие страны работают над заполнением вакуума, образовавшегося в результате ухода США из этой южноазиатской страны.
Так, региональные державы Турция и Иран активно стремятся укрепить свое влияние. В частности, Турция, в соответствии с экспансионистской политикой президента Реджепа Тайипа Эрдогана, ведет переговоры о том, чтобы взять на себя ответственность за безопасность в аэропорту Кабула. Не дремлет и Иран, который говорит почти на одном языке со второй основной афганской этнической группой – таджиками, сохраняет сильное влияние в этом сообществе, доминирующем в северо-западном регионе страны.
В течение июля около тысячи афганских солдат несколько раз заходили на территорию Таджикистана, а потом покидали ее, чтобы сражаться с талибами. В этой связи Москва прояснила свою позицию. «Если Таджикистан подвергнется нападению, мы выполним взятые на себя обязательства», — сказал министр иностранных дел Сергей Лавров, подтвердив, что в данном случае под обязательством имеется в виду территориальная защита союзника по Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) евразийского образования, возглавляемого Кремлем, и главного союзника России в Центральной Азии. Такой союзник является важной защитой для Москвы от радикальных исламистских элементов, к тому же он находится между Россией и Китаем, обеспечивая России «стратегическую глубину», полезную в отношениях с таким большим соседом.
Помимо России, мобилизуются и другие державы, имеющие интересы в регионе. 15 июля Китай заявил, что афганский кризис — это проблема, которая заслуживает его внимания вместе с Пакистаном, соседом, который помогал организовывать талибов в 1990-х годах, потому что он увидел в них возможность получить в лице этого движения союзника на западных границах Индии. Как заявил министр иностранных дел КНР Ван И, «Китай и Пакистан должны вместе защищать региональный мир. Проблемы в Афганистане — это практические проблемы, с которыми мы сталкиваемся. Китай, как и Пакистан, стремится поддержать афганские стороны в поиске решения посредством диалога».
Афганский кризис беспокоит Китай как фактор нестабильности в регионе, где Пекин расширяет свое экономическое влияние посредством инициативы «Один пояс, один путь». Пекин даже уже разработал план по включению Афганистана в сферу своего влияния, пообещав построить современную автомагистраль, соединяющую Кабул с Пешаваром, столицей пакистанской «зоны племен», где популярны взгляды исламских фундаменталистов.
Афганистан является частью более широкой азиатской шахматной доски, на которой США стратегически конкурируют с Китаем. Не стоит забывать, что, покинутая на днях Соединенными Штатами авиабаза США в Баграме находится ближе к Китаю, чем любая база под командованием Индо-Тихоокеанского региона, а Афганистан – единственная страна, в которой были размещены войска США, и которая имеет сухопутную границу с Китаем. После вывода следующая ближайшая военная база на фланге Центрального командования США будет в 1300 милях от Китая в Катаре, в связи с чем Пекин не преминет возможностью заполнить вакуум, образовавшийся в результате вывода войск Соединенных Штатов. Поэтому не случайно, что в тот момент, когда Дональд Трамп еще только заговорил о выводе сил, Китай объявил, что инициатива «Пояс и путь» включит Афганистан.
Как считает британская Daily Mail, Пекин чувствует беспрецедентную возможность распространить свое влияние в регионе и получить стратегическое территориальное и экономическое преимущество, которое может перекроить геополитическую карту в его пользу. Афганистан предлагает Пекину ворота, через которые китайская армия может получить доступ к Аравийскому морю через Иран или Пакистан.
Действительно, истерзанная войной ИРА может предложить Китаю доступ по суше к Ирану и Ближнему Востоку, а также путь к Индийскому океану и дальше в Африку. Сегодня, чтобы попасть на эти рынки, китайским товарам приходится делать большой крюк: они отправляются контейнерными перевозками через спорное Южно-Китайское море. Однако короткая общая граница Афганистана с северо-западной частью Китая предлагает выгодный вариант для создания мегамагистрали, высокоскоростной железной дороги и трубопроводов.
Пекин уверен, что у него получится победить там, где столетиями проигрывали Уайтхолл, Кремль и Белый дом, просто потому, что он не заинтересован в том, чтобы менять афганское общество. Он учился на ошибках других стран «приручить Афганистан» и не хочет переделывать Афганистан по своему образу и подобию. Пекин предпочитает использовать финансовые мышцы наравне с угрозой военной мощи и, если сообщения о том, что Пекин готов вложить 62 миллиарда долларов в Афганистан правдивы, то он следует плану, отточенному до совершенства во многих других странах. В обмен на свою щедрость Китай будет рассчитывать, что «Талибан» закроет глаза на «геноцидное» (по убеждению Вашингтона) подавление мусульман-уйгуров, 12 миллионов которых живет в китайской провинции Синьцзян, располагающейся недалеко от границы с Афганистаном и Пакистаном. Последнее, чего желает Пекин, так это анархического сценария, при котором волна исламского фундаментализма у границ страны будет угрожать внутренней безопасности Китая.
И вот 12 июля представитель «Талибана» Сухейль Шахин официально заявил: «Китай — друг Афганистана и его возможные усилия в восстановлении страны можно только приветствовать». Сухейль заверил, что талибы не позволят уйгурским сепаратистам, часть которых искала убежища в Афганистане, обосноваться там.
Китай пообещал поддержать роль талибов «в процессе восстановления стабильности в Афганистане». Соответствующее заявление было сделано министром иностранных дел КНР Ван И во время переговоров с делегацией радикального движения «Талибан» (запрещено в России и многих других странах), которая прибыла в конце июля в город Тяньцзинь, как пишет издание South China Morning Post. Издание уточняет, что делегация из девяти талибов прибыла под руководством главного переговорщика организации муллы Абдул-Гани Барадара. В ходе переговоров Ван И потребовал, чтобы талибы прекратили всякие связи с уйгурской сепаратистской организацией «Исламское движение Восточного Туркестана» (запрещено в РФ). В свою очередь, китайские власти обещали не вмешиваться во внутренние дела Афганистана, но выразили готовность оказать содействие в установлении мира в этой стране. Представители движения поблагодарили Китай за продолжающееся сотрудничество с афганским народом, особенно в борьбе с коронавирусом, и заверили, что территория Афганистана не будет использоваться против каких-либо других стран.
28 июля в Twittеr официальный представитель «Талибана» Мохаммад Наим официально подтвердил, что делегация из девяти человек во главе с муллой Абдулой Гани Барадаром, сооснователем движения боевиков, провела переговоры с официальными лицами Китая в Пекине. «На встречах обсуждались политика, экономика и вопросы, связанные с безопасностью двух стран, а также текущая ситуация в Афганистане и мирный процесс», — написал Мохаммад Наим.
Владимир Данилов, политический обозреватель, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
