Мы не раз рассказывали аудитории о сложностях отношений Японии и РК и от той роли, которую в них играет воинствующий национализм и политика президента Муна. Вот ещё одна история о том, как накануне Олимпийских игр прижатый ситуацией президент Южной Кореи предпринял неудачную попытку помириться и как она разлетелась о встроенные ранее стены.
В преддверии Олимпиады Южная Корея активно распускала слухи об ее опасности из-за буйства коронавируса или радиоактивных последствий аварии на АЭС Фукусима, а Япония уязвила Сеул тем, что на карте, показывающей маршрут эстафеты Олимпийского огня, которая была размещена на официальном сайте Олимпийских игр в Токио, острова Токто были обозначены как японская территория. Правящая партия и прикормленные ею активисты требовали бойкота, жадность и гордость боролись, но 21 июня министр культуры, спорта и туризма РК Хван Хи заявил, что, «несмотря на возобновившиеся территориальные притязания Японии на острова Токто в Восточном море, бойкот предстоящих Олимпийских игр не рассматривается».
А 22 июня агентство «Киодо цусин» со ссылкой на дипломатические источники сообщило, что Токио ведёт переговоры с Сеулом о возможном визите президента РК Мун Чжэ Ина в Японию во время Олимпийских игр. Оказывается, в начале июня южнокорейская сторона проинформировала правительство Японии о намерении Мун Чжэ Ина присутствовать на церемонии открытия Олимпиады, — как ответ на присутствие премьер-министра Японии Синдзо Абэ на церемонии открытия Олимпийских игр в Пхёнчхане в феврале 2018 года.
Затем об этом начали писать и иные японские СМИ, что вызвало недовольство Голубого дома и заявления его представителей о том, что Токио использует Корею для решения внутренних проблем Японии. На деле же вопрос был в том, что в Сеуле планировали не только церемониальный визит Муна на открытие Олимпиады, но и саммит двух лидеров, который должен был поставить точку в торговой войне, в которой, похоже, Сеул проигрывает.
Хотя в речи по случаю двухлетия начала конфликта Мун много говорил о том, что РК обрела экономическую независимость, проблем много, и от конфликта Южная Корея пострадала больше. Важную роль играет и тот факт, что «политика президента США Джо Байдена стремится сблизить двух азиатских союзников для укрепления трехстороннего сотрудничества в регионе».
Тем временем война вокруг Токто продолжалась: 25 июня министерство культуры, спорта и туризма выразило «глубокое сожаление» по поводу ответа МОК, который запросил у организационного комитета в Токио информацию о появлении Токто на карте маршрута эстафеты олимпийского огня, и ему сказали, что это «чисто топографическое выражение без какой-либо политической мотивации».
Не оценило похожий на капитуляцию визит и общественное мнение РК. По данным опроса агентства Realmeter, 60,2% респондентов заявили, что возражают против поездки главы государства в Японию во время предстоящих Игр. 33,2% опрошенных поддерживают такую поездку, а остальные 6,5% затруднились с ответом.
11 июля 2021 г. в интервью агентству Ёнхап представитель администрации президента РК заявил, что решение о возможном присутствии президента РК Мун Чжэ Ина на церемонии открытия Олимпийских игр в Токио зависит от того, будет ли плодотворной встреча лидеров двух стран. «Сеул стремится организовать саммит […] с прицелом на поиск решения острых проблем, таких как ограничение экспорта Японией некоторых сырьевых материалов, принудительный труд корейцев в период Второй мировой войны и выброс радиоактивной воды из разрушенной АЭС Фукусима. Между тем Япония не склонна говорить серьёзно, поскольку ранее в тот же день агентство Киодо цусин сообщило, что переговоры японского премьера с иностранными гостями, включая Мун Чжэ Ина, не могут превышать 15 минут из-за нехватки времени».
Но интереснее иное. В тот же день Сеул выразил глубокое сожаление по поводу «односторонней» утечки информации о продолжающихся переговорах в контексте слухов того, что должно было обсуждаться на них на самом деле. «В таких обстоятельствах может быть трудно ожидать продолжения консультаций, и мы призываем японскую сторону отреагировать осмотрительно». Чиновник подтвердил, что Сеул и Токио изучают возможность проведения саммита между Муном и Сугой, «исходя из того, что будет создан импульс для решения двусторонних нерешенных вопросов и будут соблюдены соответствующие формальности».
В целом Мун традиционно оказался между двух огней. Сторонники визита настаивали на том, что ему нужно поехать, чтобы выйти из тупика в напряженных двусторонних отношениях, — по словам депутата-консерватора Ха Тхэ Гёна, нормализация отношений Сеула и Токио это задача, которую Мун должен решить до ухода с поста. «Худшие в истории отношения между Кореей и Японией продолжаются, и проблема в том, что это ослабило общий дипломатический потенциал страны, а также связи между Кореей и США».
СМИ (да и автор) отмечали, что с начала 2021 года «Мун изменил свой подход к напряженным отношениям с Японией, несмотря на приверженность Токио своей позиции. Он неоднократно заявлял, что его правительство готово вести переговоры с Токио об укреплении сотрудничества между двумя сторонами, отделяя усилия по налаживанию партнерства, ориентированного на будущее, от давних споров по истории двух стран». Указывалось, что такой сдвиг может быть связан с курсом США, но и «с более широкой точки зрения Муну желательно посетить Токио для участия в церемонии открытия Олимпийских игр, независимо от того, какую форму примет его предполагаемый саммит». Высоких гостей будет мало (Байден и многие не приедут), так что присутствие Муна на церемонии открытия Олимпийских игр помогло бы улучшить отношение японской общественности к Южной Корее и укрепить взаимное доверие.
Противники визита, среди которых были и левые, и правые, заявляли, что «вопрос Токто еще не решен, так почему же президент едет в Японию?». Новый опрос общественного мнения тоже показал, что 60,2 % не одобрили его поездку.
Тем временем на Олимпиаде разгорелся новый скандал. Японские правые обиделись на сообщение, написанное на нескольких плакатах, развешанных на балконах в комнатах южнокорейских спортсменов, устроили демонстрацию и потребовали покинуть Токио. Суть во внешне безобидном выражении «Я все еще пользуюсь поддержкой 50 миллионов корейцев», но это перефразированная цитата из адмирала Ли Сун Сина, перед тем, как он разгромил японский флот в морском сражении в 1597 году. Впрочем, по своей одиозности эти националисты стоят южнокорейских. Их лидер Нобуюки Судзуки в июне 2012 года установил перед посольством Японии в Сеуле деревянный кол с надписью «Такэсима — японская территория», отчего с ним до сих пор судятся. А в данном случае они еще и явились с т.н. флагом Восходящего солнца, ранее использовавшимся императорской армией Японии, который действует на южнокорейцев как красная тряпка и рассматривается азиатскими странами как символ милитаристского и империалистического прошлого Японии. Он по-прежнему используется крайне правыми организациями в ксенофобных демонстрациях.
В этом контексте глава Олимпийского комитета Южной Кореи Ли Ки Хен настаивал, чтобы МОК в письменном виде пообещал запретить демонстрацию японского империалистического флага. Однако СМИ немедленно указали и на то, что баннеры с исторической ссылкой МОК тоже попросил снять. Сославшись на потенциальное нарушение статьи 2 Правил 50 Олимпийской хартии, которое гласит: «Никакие демонстрации или политическая, религиозная или расовая пропаганда не допускаются на любых олимпийских объектах, площадках или в других областях».
17 июля баннеры сняли после того, как МОК пообещал применить Олимпийскую хартию и к флагу Восходящего солнца. Для южнокорейских «патриотов» это было больно, и новость надлежало перебить чем-то серьезным и антияпонским. На счастье, такая новость нашлась!
16 июля телеканал JTBC (тот самый, что «нашел» секретный планшет Чхве Сун Силь, оказавшийся фальшивкой) сообщил, что Хирохиса Сома, заместитель главы миссии посольства Японии, во время встречи с репортером местной кабельной сети «сделал сексуально непристойные комментарии», заявив, что «Мун находится в состоянии войны только с самим собой». На это японское правительство призвали принести официальные извинения.
Тем не менее 19 июля газета «Ёмиури симбун» сообщила о том, что Мун едет и проведет по этому случаю свой первый очный саммит с премьер-министром Есихидэ Суга. Однако в тот же день Голубой дом заявил, что «договорённость пока не достигнута». Под препятствием, как быстро стало ясно, имели в виду реплику Сома, благо почти каждый политик не упустил возможность высказаться. Кандидат в президенты от демократов и видный популист Ли Чжэ Мен заявил в Facebook, что второй человек в посольстве «унизил президента Муна невыразимым сексуальным термином, который шокирует и невежественен». Ли потребовал официальных извинений.
Другой кандидат от Демократической партии Кореи Ли Нак Ен, который, как считается, имеет тесные связи с ключевыми японскими политиками, сказал: «Невероятно, чтобы дипломат сделал такое замечание о лидере страны, в которой находится его посольство. Как человек, немного знающий Японию, этот инцидент окажет позорное воздействие на японскую дипломатию». Кандидат от правых Ю Сон Мин назвал инцидент «неприемлемым актом, оскорбляющим корейский народ»: «правительство должно немедленно принять соответствующие меры для защиты суверенитета и достоинства нашей страны».
В итоге уже вечером 19 июля Пак Су Хён официально объявил, что визит Мун Чжэ Ина в Японию не состоится. Вероятно, что на открытие поедет премьер Ким Бу Гём, а пока южнокорейские спортсмены демонстративно потребовали проверять ингредиенты, из которых будут готовить еду для спортсменов на уровень радиации, и забронировали отдельный отель для приготовления еды для спортсменов.
Автор надеется, что на этом хотя бы олимпийский участок скандалов в отношениях Сеула и Токио закончится, хотя уже понятно, что аналога Олимпийского потепления – 2018 не будет.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
