Сопряжение Индийского и Тихого океанов в единое геостратегическое пространство – Индо-Тихоокеанский регион (ИТР) – и рост конкуренции между такими крупнейшими региональными игроками, как Китай и Индия, способствуют вовлечению в дела ИТР всё новых международных акторов, в том числе Британии. После выхода этой страны из Европейского союза в 2020 г. Лондон пытается диверсифицировать свои внешнеполитические связи, искать новые рынки сбыта, а также заново выстраивать отношения с государствами по всему миру вне диалоговых механизмов ЕС.
Не приходится удивляться, что Британия направила свои торгово-экономические и геополитические интересы в сторону развития отношений со странами Азии, которые служат локомотивом роста мировой экономики на протяжении последних десятилетий. В то же время Лондон еще не сформулировал свою Индо-Тихоокеанскую стратегию, в отличие от Нидерландов или Германии. На данный момент основой для продвижения британских интересов в эпоху постбрекзита стала концепция «Глобальная Британия», о которой еще в 2016 г. объявила тогдашний премьер-министр Тереза Мэй. В основе концепции лежит желание Британии увеличить свой политический и экономический вес в мире, а также доказать целесообразность своего выхода из Евросоюза.
Занимать особое геополитическое положение в ИТР Британии позволяют не только исторические связи, но и наличие военных баз. Несмотря на уход с территорий «к востоку от Суэца» полвека назад, стратегия Лондона по-прежнему ориентирована на увеличение числа своих военных объектов, логистических узлов и региональных оборонных партнеров от Средиземноморья до Юго-Восточной Азии и Океании. В число таких объектов входят военно-морские базы в Бахрейне, база Диего-Гарсия в Индийском океане (в совместном пользовании с США), а также военные гарнизоны в Сингапуре и Брунее.
В среднесрочной перспективе Британия может попытаться усилить свое военно-морское присутствие в Океании, где беспрепятственный проход ее военных кораблей возможен благодаря принадлежащей ей заморской территории Острова Питкэрн (управляемой через Новую Зеландию и патрулируемой французскими ВМС), обладающей крупной исключительной экономической зоной (ок. 830 тыс. км²) и выгодным положением на торговых путях в южной части Тихого океана. Следует также помнить об Оборонном соглашении пяти держав от 1971 г. (Великобритания, Австралия, Малайзия, Новая Зеландия и Сингапур) и прочих договоренностях между Лондоном и странами Океании в области обороны и безопасности, а также об увеличении Лондоном оборонных расходов на $20 млрд в 2020 г.
За последние годы Британия укрепила свое военно-морское присутствие в ИТР. Так, в 2018 г. Китай осудил проход британского судна HMS Albion через Парасельские острова в Южно-Китайском море и предупредил Лондон о том, что подобные контрпродуктивные действия и попытки оспорить интересы КНР могут поставить под вопрос дальнейшую работу двух стран по созданию зоны свободной торговли. Однако подобные предупреждения не способны разубедить британских стратегов. В 2019 г. тогдашний министр обороны Британии Гэвин Уильямсон заявил, что концепция «Глобальная Британия» требует от Лондона «действий по противодействию странам, которые попирают закон». Именно для этих целей в 2021 г. Британия планирует задействовать свой новейший авианосец HMS Queen Elizabeth, зоной ответственности которого является Тихий океан и, предположительно, Южно-Китайское море.
Как уже упоминалось, с выходом Британии из ЕС Лондон потерял доступ к диалоговым механизмам по всему миру, включая ИТР, и сейчас британской стороне необходимо выстраивать новые, отвечающие современным реалиям контакты с ведущими региональными акторами. Следует отметить, что в 2019 г. на страны Азии приходилось по 20% как экспорта, так и импорта Британии. Крупнейшим торговым партнером Британии в Азии выступает КНР: в 2019 г. торговый оборот двух стран составил $111 млрд. Торговля Британии с другим полюсом региона – Индией составляет $8,8 млрд. Основа экспорта Британии в Азию – транспортные средства, нефть и нефтепродукты, фармацевтика, электрические машины и оборудование, драгоценные металлы и др.
Однако в последнее время взаимоотношения Британии и КНР развиваются (а точнее, ухудшаются) особенно драматично, а ведь именно от позиции Пекина во многом зависит реализация британских амбиций по налаживанию торговых связей с Азией. С одной стороны, огромный и престижный рынок Китая с миллиардом потребителей – это уникальный шанс для Лондона диверсифицировать свою торговлю в эпоху постбрекзита. С другой стороны, негативный идеолого-политический дискурс между двумя странами препятствует ведению ими успешного сотрудничества. В 2019-2021 гг. Британия запретила использовать оборудование китайской телекоммуникационной компании Huawei для развертывания сети 5G, лишила лицензии на вещание китайский новостной спутниковый телеканал CGTN, а также активно критиковала действия КНР по отношению к протестующим в Гонконге. Все эти действия могут отрицательно сказаться на интересах Британии в Азии.
Поскольку одной из целей Лондона выступает восстановление экономики, и без того пострадавшей из-за пандемии COVID-19, обострение отношений с одним из важнейших потребительских рынков мира явно носит контрпродуктивный характер. Однако Британия, по-видимому, не собирается сворачивать с курса на обострение отношений с Китаем. Так, в турбулентный период постбрекзита Лондон решил сократить поставки из КНР для избавления от импортной зависимости, а это еще более усложнит геоэкономический ландшафт Британии в регионе.
Для реализации своих интересов в ИТР Британия будет вынуждена воспользоваться посредничеством Японии и Австралии. В октябре 2020 г. Япония уже подписала соглашение об экономическом партнерстве с Британией, а Австралия ведет переговоры о ЗСТ с Британией с лета 2020 г. В конце января 2021 г. Британия подала заявку на членство во Всеобъемлющем и прогрессивном соглашении о Транстихоокеанском партнерстве, где особенно важную роль играет Япония.
Вместе с тем Австралия и Британия – члены разведывательного альянса «Пять глаз», что является основой не только для экономической, но и разведывательной координации действий между двумя странами. Уже не один год ведутся дискуссии о возможном включении Японии в этот разведывательный альянс, поэтому помощь Токио по вовлечению Лондона в дела Индо-Тихоокеанского региона может не пройти для японской стороны даром.
Минувший 2020 г. принес Британии множество проблем, но в то же время активизировал дискуссии о ее роли в ИТР. Однако возращение Лондона в один из наиболее динамичных и развивающихся регионов мира характеризуется не только продуктивным налаживанием экономических связей с региональными государствами, но и попытками противодействовать Китаю, чем Британия в действительности лишь усложняет свое положение в регионе.
Очевидно, что современный миропорядок отходит от американоцентричной концепции, а сложившиеся за последние десятилетия альянсы и интеграционные объединения оказываются не вечными: это Британия сама продемонстрировала своим выходом из ЕС. Потому европейским странам, которые хотят стать значимыми акторами в Индо-Тихоокеанском регионе, нужна прагматичная и отвечающая современным реалиям стратегия налаживания связей со всеми ведущими державами региона без исключений.
Петр Коновалов, политический обозреватель, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
