2 сентября 2020 г. основная оппозиционная сила РК, консервативная Объединённая партия будущего, изменила своё название. Из трёх вариантов, предложенных вниманию руководства партии, выбрано название «Сила народа (англ. People‘s Power Party PPP)». Новое название подразумевает «власть, идущую от народа, осуществляемую для народа и объединяющую народ в одно целое».
Изменение названия — последняя из серии мер по улучшению имиджа оппозиционной партии, потерпевшей поражение на парламентских выборах 15 апреля, и для нас это повод посмотреть, что, кроме названия, изменилось в консерваторах и насколько они извлекли урок из поражения.
Политические партии в Корее меняют название или в предвыборном процессе слияний и размежеваний, или когда они нуждаются в демонстрации обновления. В этом контексте консерваторам пришлось трижды менять свое название за последние три года: после того, как президенту Пак Кын Хе был объявлен импичмент, партия Сэнури стала партией «Свободная Корея»; затем перед выборами 15 апреля она объединилась с иными правыми группами и стала Объединенной партией будущего и, наконец, сейчас.
Изменение названия партии означает решимость отделить себя от своего прошлого. Консерваторы потерпели ряд сокрушительных поражений на парламентских выборах 2016 года, президентских выборах 2017 года, местных выборах 2018 года и парламентских выборах 2020 года, где их соперники впервые получили подавляющее большинство.
«Разгром 15 апреля» случился по комплексу причин. Во-первых, тон в партии задавали ультраправые круги, которых все больше избегала общественность. Их представители постоянно выступали с одиозными высказываниями, которые снижали рейтинг партии, а программа во многом не соответствовала требованиям времени.
Во-вторых, консерваторы вышли на выборы, не имея ярких лидеров (а кто бросался в глаза, тот делал это с одиозностью) и не имея позитивной политической повестки, требуя исключительно народного суда над президентом Муном; кроме того, логика фракционной борьбы заставляла их критиковать любые инициативы власти.
В-третьих, консервативная партия воспринималась как партия, которая далека от народа и защищает интересы привилегированных слоев истеблишмента и богачей, а также опирается только на свою традиционную базу – т.н. регион Ённам, куда входят провинции Северная и Южная Кёнсан и располагающиеся там же города центрального подчинения (Тэгу, Ульсан, Пусан)
После провала на выборах и ухода в отставку практически всей партийной верхушки, лидерство партии оказалось в руках у 80-летнего Ким Чжон Ина. Профессиональный политтехнолог Ким известен как «делатель королей» ― помогал консервативной партии Сэнури выиграть большинство на всеобщих выборах 2012 года, а затем помог демократам выиграть большинство на всеобщих выборах 2016 года. Обе победы привели к «воцарению» Пак Кын Хе и Мун Чжэ Ина.
Перед выборами его слушали мало, и в основном ему приходилось извиняться за ляпы, допущенные соратниками. Но 28 апреля Ким Чжон Ин стал председателем Временного руководящего комитета партии, сменив одиозного Хван Гё Ана, а 22 мая окончательно возглавил ОПБ, пообещав «вложить все свои силы в возрождение партии и страны».
Что начал делать Ким? Во-первых, он начал менять партийную повестку, которая стала более центристской и затрагивающей те проблемы, которые волнуют южнокорейское общество. Обещая провести реформу, он заявил, что партия должна отказаться от политики и «консервативных» ценностей. В новую программу партии вошло много концепций, которые ранее ассоциировались только с демократами. Это идея безусловного базового дохода, гарантирование трудовых прав тех, кто работает на онлайн-платформах, укрепление системы страхования от безработицы и даже попытка ограничить время пребывания депутатов в парламенте тремя сроками подряд в попытке обеспечить смену поколений.
Во-вторых, правящую партию начали критиковать не вообще и за вещи, которые существуют только в воображении консерваторов (продажа страны Китаю), а по конкретным фактам и по конкретному скандалу. Вообще, ОПБ стала отходить от концепции «что бы не предлагали демократы, из принципа голосуем против».
В-третьих, консерваторы начали признавать определенные ошибки прошлого и распространять пропаганду на чужую территорию. Когда по стране сильно ударили недели проливных дождей, Ким предложил четвертый дополнительный бюджет и посетил пострадавшую от наводнения провинцию Южная Чолла, — традиционный оплот правящей партии.
Более того, 18 мая 2020 г., в годовщину восстания в Кванчжу 1980 года Ким посетил мемориал в честь погибших и отдал дань уважения могилам тех, кто погиб во время этого движения. В гостевой книге он написал: «Я сделаю все возможное, чтобы развивать демократию в соответствии с духом движения за демократизацию 18 мая».
Более того, Ким дистанцировался от ультраправого крыла своей партии, представители которого нередко трактовали восстание как мятеж, инспирированный агентами КНДР.
Левым это напомнило бывшего канцлера Германии Вилли Брандта, который преклонил колени перед памятником восстанию в Варшавском гетто во время своего визита в Польшу 7 декабря 1970 г.
Мало кто верил, что ветеран политики сможет реанимировать Консервативную партию. Однако Ким Чжон Ину потребовалось менее трех месяцев, чтобы доказать их неправоту. 6 августа ОПБ сократила разрыв с правящей партией до менее чем 1% (34,8% против 35,6%), включая Сеул, где либеральная правящая партия традиционно сильна. Одновременно рейтинг одобрения президента Мун Чжэ Ина снизился на 1,9 пункта до 44,5%, в то время как его рейтинг неодобрения вырос 51,6%, что результаты, по-видимому, частично объясняются общественным недовольством политикой правительства в области недвижимости.
А через неделю ОПБ обогнала демократов — 36,5 процентов против 33,4. Впервые после начала «революции свечей» в октябре 2016 г. Хуже того, опрос показал, что ДПК теряет поддержку среди жителей юго-западного региона Хонам (провинции Северная и Южная Чолла, город Кванчжу), который традиционно считался их базой. Там одобрение демократов упало на 11,5%.
Конечно, проблемы остаются: фракционная борьба внутри партии продолжается, и представители старой школы в целом никуда не делись. Многие партийные бонзы выражают озабоченность тем, что партия теряет свою консервативную идентичность. Часть критиков считает, что успех партии обусловлен не новым руководством, а общественным разочарованием в отношении правительства.
Затем изменить соотношение мандатов в парламенте консерваторы все равно не могут, и пока власти могут беспрепятственно протаскивать большинство законов, а оппозиция может отвечать на такое только бойкотом, который все равно не приносит плодов. Возможность заявить о себе массовыми митингами в ответ на тот или иной скандал с участием властей или партии власти ликвидирована карантинными мерами – на фоне пандемии демонстрации запрещены, а те, кто выходит на них, несмотря на предупреждение, воспринимаются обществом как пособники заразы.
Кроме того, в консервативном лагере сейчас нет вменяемого кандидата в президенты-2022. Ким набирает меньше 3%, и поэтому консерваторы активно присматриваются к генеральному прокурору Юн Сок Ёлю, который все больше зарабатывает политические очки благодаря образу неподкупного хранителя, пытающегося сажать не только тех коррупционеров, на которых ему указывает власть, но и тех, кто имеет отношение к ближнему кругу президента. Тем временем срок полномочий Кима в качестве председателя партии истекает в апреле 2021 года, когда состоятся дополнительные выборы глав муниципалитетов Сеула, Пусана и других городов. Итог этого сражения покажет, как подготовились консерваторы.
Подведем итоги: новый политический лозунг («сила народа») — важная претензия на попытку консерваторов пройти тем путем, которым за это время шли к ним демократы – набирать поддержку в народе, критиковать власть, выдвигать позитивную повестку и отвоевывать потерянные ранее позиции. Новое название оппозиционной партии отражает решимость расширить ее базу поддержки, но партия должна доказать свои новые идеалы активными действиями.
Что из этого получится, «увидим в следующих сериях».
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
