Не успел автор месяц назад сдержанно порадоваться факту открытия 9 ноября с. г. так называемого “Картапурского коридора” в районе одного из участков пакистано-индийской границы, отделяющего пакистанскую провинцию “Пенджаб” от индийского штата “Пенджаб”, как смутные подозрения на тему “что-то здесь всё-таки не так”, кажется, свершаются.
Месяцем ранее следовало бы не просто привести ремарку министра иностранных дел Пакистана Шаха Мехмуд Куреши об отсутствии у его страны намерения (в связи с упомянутым мероприятием) “разжечь сепаратизм” в индийском Пенджабе, а побольше уделить ей внимания. Но не хотелось бросать тень на позитивное событие, почти исключительное в двусторонних отношениях последних десятилетий. Ну что же, спустя три недели после официальных торжеств по случаю официального открытия “Картапурского коридора” за автора это делает реальная жизнь. Прежде чем ответить на вопрос, каким образом она в данном случае проявляется, придётся кратко остановиться на содержательной стороне ремарки Ш.М. Куреши.
Пакистанский министр имел в виду одну из многочисленных и серьёзных внутренних проблем Индии, которую можно назвать “сикхской”. Хотя частично она может распространиться и на территорию Пакистана.
Речь идёт о давних претензиях приверженцев специфической религии “сикхизма” (таковых в мире насчитывается порядка 20 млн человек) на собственное независимое государство Халистан. Сикхи доставляли немало беспокойства администрациям как Британской Индии, так и современной Республике Индия. В 20-м веке по разу (в 1919 г. и в 1984 г.) каждая из них показательно расстреливала сикхов в их главном “Золотом храме” в городе Амритсар, то есть в “столице” несуществующего государства Халистан. Премьер-министру Индире Ганди это стоило жизни, когда в том же 1984 г. она была убита охранниками-сикхами.
Однако далее ситуация в отношениях между правительством штата, центральным правительством Индии, с одной стороны, и сикхами — с другой, пришла в некое равновесие. То есть не возникало никаких особых проблем, которые потребовали бы принятия чего-либо похожего на “меры” 1984 г. Сикхи вполне успешно проявляют себя на самых верхних эшелонах, как центральной власти, так и в штате Пенджаб. Достаточно сослаться на Манмохана Сингха, два срока подряд (с 2004 по 2014 гг.) занимавшего пост премьер-министра Индии.
Иначе говоря, движение за обретение собственной государственности отнюдь не пользуется единодушной поддержкой сикхов. Особенно проживающих в Индии. Тем более что центральное правительство ещё с конца 90-х годов озаботилось решением важной для них проблемы свободного доступа в священный город Картарпур, расположенный в 7-8 км от границы в пакистанском Пенджабе. Здесь находится второй (после “Золотого”) храм, посвящённый основателю сикхизма гуру Нанаке, жившему в Картарпуре 500 лет назад.
В силу крайне сложных пакистано-индийских отношений, создание специального коридора по территории Пакистана для пилигримов-сикхов в последующие два десятилетия не выходило за рамки позитивной идеи.
Лишь с приходом летом 2018 г. Имран Хана на пост премьер-министра Пакистана перспектива создания “Картапурского коридора” стала выглядеть вполне реальной в рамках заявленного им общего курса на резкое улучшение отношений с Индией. Одной из главных компонент указанного курса стало публично заявленное намерение прекратить длительный конфликт, изматывающий обе страны и не приносящий ни одной из них никаких дивидендов.
Несмотря на последовавшие далее два периода обострения двусторонних отношений (в связи с терактом в Пулваме и отменой 370-й Конституции Индии, 9-го ноября с. г. состоялась, наконец, торжественная процедура открытия “Картапурского коридора”. На которой руководители обеих стран произнесли немало хороших слов. Сам же он был назван “коридором любви”.
Вскоре, правда, выяснилось, что количество сикхов, прошедших по указанному коридору, оказалось на порядок меньше предполагавшегося. Возможно, сказался фактор оплаты услуг “Картарпурского коридора” (в размере 20 долл. с пилигрима), введённый после первых трёх бесплатных дней. Надо же как-то восполнить затраты на его строительство. Тлетворное влияние меркантилизма не щадит, кажется, никого.
В связи с чем в адрес пакистанского правительства последовали обычные “обывательские” претензии. Мол, «опять политиканы не известно на что потратили народные денежки».
Но всё это мелочи по сравнению с информационной бомбой, обрушившейся 30 ноября на весь указанный проект, а также на участвующих в нём высоких государственных деятелей.
В этот день новостное агентство NewsX (входящее в британскую сеть телевещания ITV), со ссылкой на публичное заявление министра железнодорожного транспорта Шейх Рашида, распространило информацию о том, что идея реализации проекта “Картарпурского коридора” принадлежит вовсе не премьер-министру И. Хану, а генералу Камару Джавед Баджве.
При этом нынешний начальник штаба пакистанской армии (то есть сухопутных сил) якобы руководствовался совсем не гуманитарными соображениями, а стремлением “нанесения в будущем удара по Индии путём завоевания симпатий сикхов”.
И здесь вновь потребуются некоторые пояснения. Во-первых, необходимо напомнить о де-факто “системообразующей” роли военных во всей политической конструкции Пакистана. Поэтому они вполне могли быть генератором и данного политического проекта.
Во-вторых, признаки стремления улучшить отношения с Индией обозначили сами военные. Причём, и это важно подчеркнуть, за полтора года до “проектирования” самого И. Хана, который был “избран” с целью реализации указанного курса.
В-третьих, полезно привести слова самого К.Д. Баджвы, произнесённые в конце ноября 2018 г. во время церемонии “закладки камня”, символизировавшего начало строительства “Картарпурского коридора”: “Это шаг в сторону мира, который так необходим нашему региону. Коридоры и ворота, а не колючая проволока, обеспечивают законное посещение [территории Пакистана — авт.] лицами с мирными намерениями”.
В-четвёртых, в Индии оценивали возможные издержки поддержки строительства “Картарпурского коридора”. В том числе те, о которых зачем-то публично высказался член правительства И. Хана. Тем не менее, взвесив всё это, в Дели решили принять участие в данном проекте.
Что касается самого Ш. Рашеда, то трудно оценить его заявление иначе как диверсию против собственного шефа. Что, возможно, свидетельствует о сложной ситуации внутри правительства И. Хана. Впрочем, Ш. Рашед, кажется, вообще отличается повышенной говорливостью на темы, к которым имеет косвенное (или даже нулевое) отношение. Например, после отмены 370-й статьи Конституции Индии именно он наиболее угрожающе размахивал ядерной дубиной в сторону Индии.
Что касается реакции на сенсационное заявление одного из министров пакистанского правительства, то ответные резкости прозвучали 1 декабря с уровня Главного министра штата “Пенджаб”. Выше очередной скандал в двусторонних отношениях пока не поднялся.
А это позволяет автору сохранять оценку факта открытия “Картарпурского коридора” как проблеска в отношениях между двумя ядерными державами региона Южной Азии.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
