Как отмечает в своей новой статье ветеран американских вооруженных сил Джим Дин, если в одной из своих предыдущих статей он исследовал тот непростой путь, который предстоит проделать КНР для обеспечения своей продовольственной безопасности, то Россия эту задачу уже успешно решила.
Во многом этому способствовали внешние обстоятельства, но тем сильные государства и отличаются от слабых, что они используют козни своих противников себе во благо.
Все началось с организованного Западом фашистского переворота на Украине в 2014 году, после которого этнически русское население Украины оказалось в перекрестье прицела ультрарадикальных неофашистов, которые не только начали истреблять людей на Донбассе, но и собирались провернуть то же самое и в Крыму. Не удивительно, что население Крыма, который всегда был частью России, попросило защиты у своей исторической родины, а потом и провело референдум о воссоединении с РФ.
Администрация Барака Обамы использовала данный факт как предлог для введения так называемых «санкций» против России, на что Москва ответила ограничительными мерами на ввоз продовольственных продуктов.
В 2015 году западные неолибералы ликовали, поскольку цены на все виды продовольствия в России быстро подскочили вверх. Однако эта радость оказалась преждевременной во многом благодаря государственным субсидиям и готовности 90% россиян поддерживать своего производителя в том случае, когда его товары не уступают по качеству западных аналогам. Это вывело Российскую Федерацию на передовые позиции в мире в вопросах производства экологически чистой сельскохозяйственной промышленности.
Есть сферы, где не все еще гладко, например, такие, как производство сырных деликатесов. Однако история про одного российского бизнесмена, который ввез в страну более тысячи «импортных» доз для разворачивания конкурентного производства у себя дома, свидетельствует о том, что Москва не только решила вопрос с мотивацией собственного производителя, но и предоставила ему все возможности для покорения зарубежных рынков после прохождения так называемого «переходного периода».