20 августа 2019 г. РК и США завершили совместные командно-штабные учения, заменившие проводившиеся на протяжении многих лет совместные летние учения Ulchi Freedom Guardian.
Напомним, учения Ulchi Freedom Guardian проводились ежегодно, начиная с 1969 года и делились на два этапа. В ходе первого этапа под названием Ulchi отрабатывались действия по ликвидации последствий ущерба, нанесённого жизненно важным объектам. Цель второго этапа, Freedom Guardian — отработка совместных действий южнокорейских и американских войск в случае северокорейского вторжения. На фоне регионального потепления их масштаб сократили, а сами учения сначала переименовали в «Альянс (корю Тонмэн) 19-2», а затем, на фоне реакции Севера, назвали мероприятие Combined Command Post Training.
Если верить южнокорейской стороне, то учения проходили в режиме компьютерной симуляции без мобилизации войск и боевой техники и были нацелены на выяснение готовности южнокорейских военных к получению контроля над своими войсками в военное время. «Чувствительные» моменты, такие как отработка ликвидации руководства КНДР, были исключены, а верховное командование впервые осуществлял не американский, а южнокорейский генерал Чхве Бён Хёк.
Если нет, то автору попадалась информация о том, что в этот раз главной задачей учений была поставлена «стабилизация территорий». Задача для учений небольшого масштаба, вот только дело в том, что указанная стабилизация проводится на самом деле «после объединения», когда победа уже одержана, но надо погасить оставшееся сопротивление. Отработка контрнаступления тоже никуда не делась.
Весь процесс подготовки и проведения учений проходил в атмосфере беспощадной критики со стороны КНДР. Речь идет не только о ракетных пусках, которые во многом были устроены «в ответ», но и о целой серии материалов в СМИ, риторика которых была на грани брани, а местами переходила ее, угрожая положить конец межкорейскому диалогу.
16 июля МИД КНДР отметило, что учения остаются «практическими учениями и репетицией войны, нацеленными на захват нашей Республики военной силой в чрезвычайной ситуации под предлогом «сдерживания» и «контрнаступления» путем внезапной атаки и быстрой переброски крупномасштабных подкрепительных вооруженных сил». В другом заявлении МИД КНДР, опубликованном в тот же день, говорится, что учения повлияют на северокорейско-американские рабочие переговоры по денуклеаризации.
Заявлялось, что президент Трамп – верховный главнокомандующий армией США – официально обещал прекратить учения, что равносильно северокорейскому мораторию на ядерные испытания и ракетные пуски. Проведение учений является «нарушением основного духа корейско-американского совместного заявления от 12 июня и откровенным нажимом», отчего «и у нас тоже постепенно исчезает повод оставаться на обещании с США».
В ответ секретарь администрации президента РК по вопросам мира Чхве Чжон Гон сообщил, что а) Трамп такого не обещал б) учения не носят агрессивный характер и направлены на укрепление союза двух стран, поэтому для их приостановки нет причин.
С аналогичной позицией выступили и США: как заявил представитель Пентагона подполковник Дэйв Истборн, «обычные комбинированные тренировки демонстрируют приверженность Соединенных Штатов альянсу РК-США и обороне Корейского полуострова посредством мероприятий, которые повышают общую готовность». Иными словами, программа учений уже согласована, — планируется проверить способность южнокорейской стороны осуществлять оперативный контроль над своими войскам и в военное время. Учения показывают стремление США к обеспечению безопасности Корейского полуострова, — добавил представитель Пентагона.
31 июля ЦТАК указало, что «нынешние южнокорейские «власти» перед глазами режиссируют «рукопожатие мира», а за кулисами в сговоре с внешними силами бешенствуют в совместных военных маневрах». Но «ветер пригоняет волны, чем дальше усиливаются происки конфронтации нынешних властей с Республикой, тем жестче последует наше ответное действие. Нужно глубоко задуматься над тем, к какому последствию приведет игрище с огнем, часто проводящееся в чувствительное время, когда судьба межкорейских отношений вызывает тревогу». Сеулу «лучше прекратить безрассудные действия самоуничтожения и немедленно вернуться к правильной позиции».
5 августа РК и США приступили к совместным военным учениям. Точнее, пять дней действительно шла исключительно компьютерная симуляция в рамках командно-штабных учения (CPX) для противодействия возможным чрезвычайным ситуациям на Корейском полуострове, включая нападения со стороны Северной Кореи, а затем все пошло как водится. 10-дневные совместные учения с Соединенными Штатами 10-19 августа.
Как заявил 6 августа 2019 г. представитель МИД КНДР, проведение учений является открытым игнорированием и прямым нарушением Совместного корейско-американского заявления от 12 июня, Пханмунчжомской декларации и Пхеньянской сентябрьской совместной декларации, в которых достигнута договоренность об установлении новых корейско-американских отношений и создании на Корейском полуострове системы перманентного, прочного мира.
В заявлении отмечается, что американские и южнокорейские власти «на публике много разглагольствуют о диалоге, но затем обнажают мечи, чтобы нанести нам удар исподтишка». Кроме того, северокорейская сторона предупредила, если американские и южнокорейские власти «продолжат игнорировать наши предупреждения, доверяясь слепой удаче, им придётся заплатить за это высокую цену».
В тот же день 6 августа в эфире телеканала Fox Business советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон заявил, что данные учения проводятся в формате компьютерной симуляции и являются всего лишь традиционными манёврами двух дружественных стран. Потому оценка Пхеньяном военных учений РК и США не совсем объективна.
8 августа управление по делам пропаганды объединения Комитета по делам мирного объединения Родины КНДР опубликовало «открытое письмо о том, кто является зачинщиком, нарушающим мир и стабильность на Корейском полуострове». США и РК припомнили учения ВВС Max Thunder, совместные учения КМЕР, которые можно трактовать как отработку действий сил специальных операций, майские совместные военные учения «Pacific vanguard», июльские учения по «предотвращению распространения оружий массового уничтожения», которые в КНДР считают отработкой морской блокады, совместные учения подлодок «silent shark» с целью поиска, преследования и потопления подлодки «врага», сохранение доктрины превентивного удара в военной доктрине РК и постоянное увеличение военного бюджета – в 2019 году на 8,2 процентов по сравнению с 2018 годом и еще на 8 процентов в 2020 г., отчего военные расходы РК на данный момент самые большие в истории страны.
Сами учения комитет охарактеризовал как предательство, опасную репетицию вторжения в КНДР и скрытые враждебные действия. Другое северокорейское пропагандистское издание «Мэари» подчеркнуло, что Юг должен учесть смысл демонстрации силы и серьёзность предупреждений Пхеньяна, прекратив опрометчивые действия. В противном случае межкорейские отношения могут вернуться к состоянию до Пханмунчжомской декларации.
11 августа Квон Чжон Гын опубликовал заявление для печати: «Ошибочно думать, что переименование учений изменит агрессивный характер учений, или что мы будем спокойно допускать это».
21 августа «Нодон синмун» отметила, что враждебная политика подталкивает северокорейское руководство к принятию «оборонительных контрмер» для устранения потенциальных угроз. Совместные военные учения, поставки на юг Корейского полуострова новой американской боевой техники усиливают напряжённость в регионе. Это не способствует улучшению отношений, тем более что в условиях конфронтации невозможны ни конструктивный диалог, ни подлинный мир, — говорится в комментарии.
Но учения прошли, инцидентов не случилось, и что дальше? В СМИ РК ожидается, что это приведёт к прекращению запусков северокорейских ракет и поможет возобновить зашедший в тупик диалог о денуклеаризации между Вашингтоном и Пхеньяном. Но чем тогда объясняется беспрецедентно жесткий тон северокорейской критики?
С точки зрения автора, северокорейцы имеют право на досаду, пусть и не в таких выражениях. Из межкорейского соглашения в военной сфере выполнены только пункты, посвященные нейтрализации ДМЗ. Однако это не столько шаг вперед, сколько возвращение на исходные позиции ко временам 2013-15 гг. Совместный военный комитет так и не создан, остальные направления утонули в бюрократических проволочках.
С другой стороны, в РК объявлена программа беспрецедентного увеличения военных расходов, которой не было даже при консерваторах. То же самое касается закупок новых видов вооружений, которые сложно назвать оборонительными. А отработка «стабилизации территории после объединения», или, называя вещи своими именами, антипартизанской войны и зачисток сил, все еще верных режиму, – действие, не менее раздражающее Пхеньян, чем отработка ликвидации руководства КНДР, поскольку предполагает, что Северная Корея уже перестала существовать. Ведь только в этом случае войска РК могут заниматься «стабилизацией территории».
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».