28-29 июня с.г. в японском городе Осака состоялся очередной саммит G-20, участниками которого являются главы 20-и самых крупных экономик мира. Сам формат G-20, повторим, представляет собой едва ли не единственную сегодня политическую площадку, на которой можно обсудить и попытаться найти решение актуальных проблем как глобального, так и относительно “местного” масштабов.
Из них главная, несомненно, находится в сфере торгово-экономических отношений между ведущими мировыми державами. Именно она соответствует изначальной “специализации” G-20 и она же находилась в центре общих дискуссий в Осаке.
Отметим, однако, что масштабы указанной проблемы прямо затрагивают вопросы новой “Большой политической игры”, формирующейся с окончанием холодной войны.
Ситуация в регионах, где политические процессы протекают наиболее остро (Корейский полуостров, Южно-Китайское море, Кашмир, Иран, Сирия, Украина), являлись предметом обсуждения “на полях” основной повестки дня и, как правило, проводились в формате встреч глав государств, наиболее заинтересованных в данном конкретном вопросе.
Автор позитивно оценивает итоги очередного саммита G-20. Во-первых, его никто демонстративно не проигнорировал и “все встретились со всеми” как в двусторонних, так и многосторонних форматах. Что, по нынешним временам, уже немало. Претензии друг к другу высказывались непосредственно, а не через средства государственной (дез)информации.
Во-вторых, коллективными усилиями удалось подвигнуть США и КНР на то, чтобы продолжить на министерском уровне двусторонние переговоры с целью поиска решений проблем, возникших в торгово-экономической сфере отношений между двумя ведущими мировыми державами. Тем самым отодвигается на время их проведения дальнейшее развитие американо-китайской торговой войны – ныне основной компоненты опасной турбулентности в мировой экономике.
Положительно оценивая это решение Вашингтона и Пекина, директор-распорядитель МВФ Кристин Лагард, которая уже год неформально возглавляет тот самый “коллектив всех остальных” (дружно выступающих за прекращения указанной войны), всё же отметила, что “уже введённые тарифы сдерживают глобальную экономику, а нерешённые вопросы привносят большую неопределённость в будущее”.
Напомним, что упомянутые “уже введённые тарифы” затронули половину американо-китайской торговли, общий объём которой находится в районе 600 млрд долл. Что же касается “нерешённых вопросов”, то их инициатором является Вашингтон, действия которого (например, в отношении компании Huawei) мотивируются соображениями сохранения конкурентных преимуществ на мировых рынках, особенно в области IT-продукции.
Сегодня нельзя сказать ничего определённого по поводу возможных итогов таких переговоров, поскольку все проблемы в американо-китайских торгово-экономических отношениях давно сформулированы и периодически обсуждаются уже свыше года. Пока не удалось предотвратить введение повышенных тарифных пошлин на половину, повторим, объёма двусторонней торговли.
Комментируя достигнутую на встрече Д. Трамп — Си Цзиньпин договорённость о продолжении переговорного процесса и замораживании на это время обмена “тарифными ударами”, китайская газета Global Times отмечает, что новые раунды переговоров будут проходить даже в более сложной, чем ранее, обстановке. Остаётся, например, пока неясным, станут ли предметом переговоров уже введённые пошлины.
В итоговом “Коммюнике”, принятом по итогам саммита G-20 в Осаке, констатируется, что “темпы роста глобальной экономики остаются низкими при увеличении рисков, в то время как торговые и геополитические напряжённости возрастают”.
Комментаторы обращают внимание на отсутствие в документе (как, впрочем, и годом ранее на саммите G-20 в Буэнос-Айресе) слова “протекционизм”, который в дискуссиях последних лет занимает едва ли не центральное место, когда речь заходит о проблемах современной мировой экономики.
Понятно почему это слово не появилось и в итоговом документе саммита в Осаке: источником “протекционизма” является политика американской администрации Д. Трампа. Чтобы ведущий мировой игрок не хлопнул дверью на столь важном мероприятии и поставил подпись хоть под каким-то документом, приходится жертвовать “принципами”.
Автор ни в коей мере не собирается в данном вопросе каким-либо образом оценивать позицию руководства США, которое, во-первых, продолжает существенным образом (и зачем-то) нести бремя закончившегося 30 лет назад глобального конфликта. А также, во-вторых, находится в условиях развивающегося процесса переформатирования мироустройства, когда все игроки, даже находящиеся в тех или иных союзах и объединениях (например, в ЕС), во всё большей мере начинают действовать в режиме “каждый за себя”.
О том, что упомянутый процесс отнюдь не ограничивается сферой международных экономических отношений свидетельствует крайне примечательный инцидент на полях того же саммита в Осаке. Речь идёт о сенсационной оговорке Д. Трампа (впрочем, уже не первой, но сделанной на этот раз по прибытии в Японию) на тему целесообразности продолжения американо-японского военно-политического альянса.
При этом американский президент представил, на первый взгляд, неубиваемый аргумент: что же это за союз, если один его участник обязан проливать кровь за интересы другого, в то время как второй будет смотреть по телевизору бомбёжку первого неким третьим.
Приведенная и прочие “нелепости” как в двусторонних отношениях между отдельными странами, так и в международной обстановке в целом являются прямым следствием того самого переформатирования, на которое продолжают накладываться факторы давно завершившейся холодной войны.
Американо-японский союз 1952-1960 гг. создавался под воздействием факторов, которые давно деактуализировались. Среди прочего, в неявном виде, в нём присутствовала так называемая “доктрина Ёсиды” (по имени первого послевоенного премьер-министра Сигэру Ёсиды), оказавшаяся крайне продуктивной для Японии. И сама эта “доктрина”, и условия холодной войны остались в прошлом, а созданный под их воздействием союз продолжает формально действовать, вызывая законное недоумение одного из его участников.
Впрочем, стороны постарались представить приведенную выше реплику Д. Трампа в виде одной из тех специфических шуток, на которые столь горазд американский президент. Он и премьер-министр Синдзо Абэ вновь подчеркнули “несокрушимо-краеугольный” характер американо-японского альянса, который они выразили намерение и далее укреплять.
Автор, однако, усматривает в упомянутом высказывании Д. Трампа лишь долю шутки. И указанная доля со временем будет только сокращаться.
Об этом, в частности, свидетельствует подчёркнуто тёплая атмосфера, в которой на полях G-20 прошла встреча С. Абэ и Си Цзиньпина. Китай открывает для Японии самые дружеские объятия и улыбка Пекина в её сторону выглядит самой приветливой. Соблазн для Токио велик, чего не могут не видеть в Вашингтоне.
Однако внешнеполитическая стратегия Японии, которая превращается в одного из ведущих и самостоятельных мировых игроков, будет носить гораздо более сложный характер, чем простое движение от одного “патрона” к другому. Что подтверждается не менее тёплой встречей в Осаке того же С. Абэ с индийским премьер-министром Нарендрой Моди, который возглавляет страну, претендующую на участие в “Высшей лиге” мировой политической игры.
Наконец, отражением переходного характера нынешнего мироустройства стала широко обсуждаемая реплика президента РФ В.В. Путина, сделанная накануне очередного саммита G-20, об исчерпанности идеологии либерализма, заложенной 200 лет назад в основу развития “цивилизованного мира”.
Серия встреч, проведенных российским президентом с участниками саммита в Осаке, подтвердила активное участие России в разрешении ключевых мировых проблем.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
