Факт состоявшейся 13-14 мая с. г. поездки премьер-министра Японии Синдзо Абэ в Иран примечателен сам по себе, независимо от конкретных итогов.
Отметим, прежде всего, что за последние 30 лет это первый визит высшего должностного лица ныне одной из ведущих мировых держав в страну, которая, в свою очередь, является одним из главных акторов многолетней политической драмы в регионе Большого Ближнего Востока (ББВ). Разыгрываемой, добавим, при непосредственном участии всех главных мировых игроков.
Несмотря на неоднократные попытки “старшего брата” вовлечь Японию в военно-политические игры, которые ведутся в регионе ББВ под условным названием “борьба с международным терроризмом”, Токио ограничивается словесными осуждениями (неизвестно, чего), стараясь поддерживать ровные отношения со всеми странами региона без исключения.
Напомним, что в начале 2015 г., в ходе турне С.Абэ по ряду стран ББВ, была проведена показательная (“на камеру”) казнь двух японских журналистов картинным палачом, как вскоре выяснилось, “не местного разлива”. В Токио, видимо, без труда определили источник примитивной двухходовки и, выступая в парламенте по возвращении из поездки, С. Абэ заявил, что в регионе ББВ “Япония никого бомбить не будет”.
Спустя год эта позиция была им же подтверждена в очередном парламентском выступлении.
Только что случившаяся провокация с двумя танкерами, один из которых был зафрахтован японской компанией (опять во время пребывания С. Абэ в регионе), и на этот раз не подвигла японское правительство направить свои боевые корабли в зону Персидского залива. Что-нибудь поумнее надо придумать инициаторам “вопиющих инцидентов”.
Из стран зоны Персидского залива Япония получает порядка 80% полностью отсутствующих у неё углеводородов и среди них Иран был до недавнего времени третьим поставщиком. Присоединение к фактической американской экономической блокаде Ирана было мерой вынужденной и никак не соответствующей национальным интересам Японии.
Хотя для Токио отнюдь не посторонней является проблематика поддержания (уже достаточно условного) режима нераспространения ядерного оружия, в намерении нарушить который Вашингтон и обвиняет Тегеран.
Отметим, что для союзников США в Европе и Азии, а также важнейших партнёров (например, Индии) вынужденное присоединение к американским санкциям в отношении Ирана тоже крайне накладно. Всё это служит дополнительным и серьёзным источником усиливающихся внешнеполитических проблем Вашингтона. Где, видимо, начали осознавать всё большее несоответствие возрастающей цены и выгод (неясно, каких) курса на тотальное противостояние с Тегераном.
Но поскольку игра зашла слишком далеко, то американская администрация решила прибегнуть к посредническим услугам с целью её завершения “без потери лица”.
Япония для США оказалась в этом плане наиболее подходящей кандидатурой: уже, повторим, влиятельный мировой игрок; едва ли не самый важный и надёжный сегодня союзник; сохраняющий хорошие отношения с предметом озабоченностей Вашингтона; заинтересованный в разрешении проблем в американо-иранских отношениях.
Но посредничество в острых конфликтах – дело в основном неблагодарное. Это именно предоставление услуг, которые имеют свою цену и за них нужно расплатиться некими встречными услугами. Очередной тур американо-японской политической торговли по широкому кругу вопросов двусторонних и международных отношений произошёл во время визита в Японию президента США Д. Трампа, состоявшегося 25-28 мая с. г.
На авторский взгляд, такой встречной услугой, предоставленной Д. Трампом С. Абэ, явилось “добро” на возобновление контактов японского правительства с руководством КНДР. Процесс налаживания таких контактов весьма продвинулся ещё в 2013 г., но прекратился в том же году после резкого окрика из Вашингтона. Потенциальные нормализация и развитие отношений с Пхеньяном расширят пространство и возможности для маневрирования Токио на Корейском полуострове в условиях не спадающей (а возможно, и усиливающейся) напряжённости в японо-южнокорейских отношениях.
Что же касается результативности “посреднической” миссии С. Абэ в Тегеране, то вряд ли о ней можно достаточно полно судить по публичным репликам участников переговоров, в которых со стороны Ирана выступали президент Хасан Рухани и духовный лидер Али Хаменеи.
Выраженная последним иранская позиция состояла из двух пунктов: “Иран не намерен разрабатывать, обладать или применять ядерное оружие” и, во-вторых, американский президент был охарактеризован как “человек, с которым не стоит обмениваться мнениями. У меня (то есть у А. Хаменеи — авт.) нет для него каких-либо ответов и я не буду отвечать ему в будущем”.
Автор склонен оценивать эти и другие реплики иранских руководителей как отказ поддерживать двусторонние контакты с США в условиях тотального давления со стороны Вашингтона и одновременно проявление готовности к диалогу в случае восстановления ситуации, существовавшей до последних актов, нацеленных на фактическое экономическое удушение Ирана.
Видимо, следует согласиться с редакционным комментарием газеты Mainichi Shimbun, что японский премьер в ходе состоявшейся посреднической миссии в американо-иранском конфликте “выглядел блестяще”. Однако связанные с этим конфликтом проблемы могут быть разрешены только руководством самих США и Ирана.
Несомненным представляется и такой бонус, приобретенный С. Абэ по итогам визита в Тегеран, как дополнительные очки, столь необходимые возглавляемой им Либерально-демократической партии накануне предстоящих выборов в верхнюю палату парламента.
Осуществляя с конца 2012 г. непрерывное руководство Японией с помощью кабинета министров нескольких составов, С. Абэ может сегодня предъявить электорату в качестве одного из главных результатов несомненный рост авторитета страны на международной арене.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».