Как отмечает в своей статье крупный немецкий политолог и экономист Питер Кёниг, более двенадцати часов инфернальное зарево освещало небо Парижа, пока пожарные пытались потушить пожар в Соборе Парижской Богоматери, также известном как Нотр-Дам де Пари.
Учитывая тот факт, что большая часть религиозных святынь была вывезена из собора на время реставрации, пожарным не составило труда спасти оставшиеся в здании артефакты.
Впрочем, то, что едва сводящие концы с концами пожарные вообще явились на пожарище и, более того, отважились рисковать своими жизнями, пытаясь спасти монументальный объект культуры, — это уже само по себе чудо. А сам пожар рано или поздно должен был случиться, ибо система противопожарной охраны в соборе была построена на умозаключении о том, что перекрытия из высохшего за многие столетия дуба не должны гореть.
Попытки оценить нанесенный собору ущерб, а последняя из них остановилась на цифре в семьсот миллионов евро, быстро прекратились, когда представители французской и международной олигархии менее чем за неделю собрали миллиард евро. И хотя Эммануэль Макрон намеревался использовать данную трагедию для того, чтобы перетянуть внимание с непрекращающихся в Париже протестов «желтых жилетов» на себя, данная история раззадорила протестующих с еще большей силой. Во-первых, представители протестных сил были раздосадованы тем, с какой помпой местные олигархи спешили выделить самую большую сумму на проект, прекрасно понимая, что получат освобождение от налогов за столь «благородный» поступок. Во-вторых, многие указывают, что если бы во Франции и правда ввели повышенный налог на роскошь, то никому бы не пришлось собирать деньги на восстановление собора, поскольку они давно были бы в бюджете.
Автор отмечает, что Нотр-Дам де Пари, как и другие объекты «европейской культуры», которые традиционно привлекают внимание туристов, — это прямой результат эксплуатации стран третьего мира европейскими колонизаторами. Однако сегодня, когда непомерные аппетиты западных олигархий добрались и до кармана простого европейца, который может в полной мере теперь почувствовать себя «колонизируемым», всякие прекраснодушные размышления внезапно оставили местную публику.