Прозвучавшее в конце декабря прошлого года заявление президента Д. Трампа о намерении вывести США из “Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности” (ДРСМД), продолжает оставаться в списке мировых политических событий первостепенной значимости. Напомним, что ДРСМД был подписан в декабре 1987 г. (вступил в силу спустя полгода) руководителями США и СССР, то есть документ носит двусторонний характер.
Именно этот факт сегодня оказывается его главным изъяном, к которому можно было относиться условно-терпимо в первые несколько лет после подписания. Тогда порядка 90% накопленного в мире ракетно-ядерного потенциала было сосредоточено в США и СССР. Остальные 10% (Франции, Великобритании и КНР) можно было считать “малой величиной”, которой пренебрегали при рассмотрении проблемы поддержания стабильности между двумя ведущими мировыми державами, а следовательно, и в мире в целом.
Однако в последующие два-три десятилетия политическая карта мира изменилась столь радикальным образом, что приведенное выше “допущение” перестало быть корректным. Во-первых, на месте прежнего главного геополитического оппонента (СССР) перед США всё более определённым образом вырисовывается новый в лице современного Китая. Одним из основных средств доставки ядерных боеприпасов КНР являются как раз ракеты среднего и меньшего радиуса действия, не подпадающие по действие американо-российского (с 1991 г.) ДРСМД.
Во-вторых (и в немалой степени в связи с первым), географический центр противостояния США с новым глобальным оппонентом теперь находится в регионе Индийского и Тихого океанов, а не в Евроатлантике, как это было во времена американо-советской конфронтации. О приоритетной для США роли РИТО говорили как предыдущий, так и нынешний американские президенты.
В-третьих, в том же РИТО появились две де-факто ядерные державы, Индия и Пакистан, для которых одним из основных средств доставки ядерных боеприпасов также являются ракеты средней и меньшей дальности. Кроме того, с высокой вероятностью к таким странам можно отнести Израиль.
Таким образом, к настоящему времени под действие ДРСМД не подпадают как минимум четыре страны (Франция и Великобритания, видимо, обходятся без подобного класса ракет).
Заведомо обречены на неудачу попытки привлечь их к (гипотетическому) процессу “модернизации” ДРСМД 1987 г., ибо у каждой из них своя мотивация обладания подобного рода оружием, которая никак не связана с мотивами, побудившими 30 лет назад США и СССР заключить указанный Договор.
Кроме того, ДРСМД был лишь одним из элементов договорной системы, более или менее обеспечивающей поддержание стратегической стабильности в отношениях между двумя ведущими мировыми державами того периода. Никаких таких “систем” не существует в парах “Индия-Пакистан”, “КНР-Индия”, “США-КНР” и в РИТО в целом.
Из этих пар особое значение сегодня приобретает, повторим, последняя. Логика противостояния с новым глобальным оппонентом заставляет Вашингтон, во-первых, активизироваться в крайне важных для КНР зонах РИТО (например, в Южно-Китайском море и на Тайване), а также, во-вторых, задействовать весь располагаемый арсенал по ракетно-ядерному сдерживанию Китая на рубежах “передового базирования”.
Сегодня этот арсенал сосредоточен в основном на море (на эсминцах класса Arleigh Burke и на части переоборудованных под крылатые ракеты стратегических АПЛ), а также на воздушных носителях тех же крылатых ракет. Именно эти морские и воздушные носители всё чаще “бороздят просторы” прилегающего к КНР пространства.
Но и (пока гипотетическое) размещение наземных ракет средней дальности не было бы лишним. Тем более, что для этого есть хороший предлог: Китай не ограничил себя действием ДРСМД.
Пока особо не просматривается, где в Азии Вашингтон смог бы расположить свои будущие ракеты Pershing новых модификаций. Вряд ли в ближайшее время на это дадут согласие такие соседи КНР, как: Индия, Пакистан, Мьянма, Непал, Филиппины и даже Япония с Вьетнамом.
Во всяком случае, в Японии уже выражают озабоченность относительно негативных последствий для ситуации в регионе факта приостановки действия ДРСМД, официально заявленного 2 февраля с. г. от имени обоих участников Договора.
Но всё в нашем мире меняется, особенно если помочь этим изменениям протекать в “нужном” направлении.
Вышесказанное отнюдь не означает, что инициированная США приостановка ДРСМД никак не затрагивает второго участника этого Договора. Однако, на авторский взгляд, возможные негативные последствия данного акта Вашингтона для проблематики обеспечения безопасности РФ являются, скорее, побочным следствием.
Вполне возможно, что выход США из ДРСМД играет роль одного из нескольких инструментов, с помощью которых в последние несколько лет РФ пытаются загнать в передовые окопы противостояния Вашингтона с тем же Пекином. К таковым можно отнести экономические санкции, а также выстраивание в районе западных границ РФ пояса из враждебных лимитрофов, “которых не жалко”.
Кстати, само существование последних призвано помочь решению и ещё одной важной задачи, связанной с предотвращением создания стратегического союза России с Германией.
Как бы то ни было, но реакция РФ на возможную перспективу появления нового (точнее восстановление прежнего) элемента в перечне средств ракетно-ядерного нападения требует предварительного, комплексного рассмотрения путём построения и анализа заведомо сложных математических моделей более или менее реальных сценариев развития событий.
На уровне же рассуждений на “пальцах” (в стиле телешоу) принципиально новым моментом может оказаться не столько возрастание количественных характеристик средств потенциального нападения (и сейчас счёт числа крылатых ракет, которые могут быть одновременно запущены в сторону России с моря и воздуха, идёт на тысячи), сколько резкое сокращение времени реакции на него.
В этом случае главной компонентой контрмер может оказаться даже не столько усиление потенциала “защиты-нападения”, сколько вынос систем управления жизненно важными органами страны (прежде всего, вооружёнными силами) из пределов зоны досягаемости со стороны новых средств нападения. В этом плане периодически возникающая идея переноса столицы РФ за пределы Уральского хребта может приобрести новую мотивацию.
Решительный шаг подобного рода соответствовал бы не менее решительному развороту курса государственного корабля в целом. Реальная жизнь во всё большей мере перемещается из Евроатлантики в РИТО и там должна искать своё место Россия, две трети территории которой находится в Азии.
Что, конечно, не исключает возможности поддержания и развития отношений с теми странами-членами “Запада” (в целом, всё более токсичного для России), которые этого пожелают.
Пока, однако, ситуация как с ДРСМД, так и со всеми сопутствующими этому Договору вопросами и проблемами остаётся неясной. Представляется поэтому, что есть некая временная пауза, позволяющая воздержаться от заведомо затратных “контрмер” и ограничиться тщательной аналитической работой.
Впрочем, ею следует заниматься всегда и независимо от текущей политической погоды.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
