Совсем недавно мы опубликовали очередной материал, посвященный тому, как президент РК Мун Чжэ Ин укрепляет свои позиции при помощи «большой чистки», однако один скандал следует за другим, а новые подвижки в силовых структурах сыплются как из рога изобилия или ящика Пандоры (в зависимости от взглядов комментатора).
Например, реформа полиции, которая разделяется на местную (будет подчиняться мэрам) и региональную (останется под контролем центрального правительства). Местной передается работа по обеспечению общественной безопасности, в том числе расследование мелких преступлений, дорожно-транспортных происшествий, гражданских дел, безопасности женщин и подростков и другая работа с населением. Кроме того, местная полиция получит право на самостоятельное проведение расследований сексуальных преступлений, дел о насилии в школах и семьях, а также другие дела, связанные с общественной безопасностью. Региональная полиция, в свою очередь, займётся более обширными вопросами, касающимися крупных преступлений, делами о нанесении ущерба интересам страны, обычными уголовными делами.
Соответствующий план был озвучен 13 ноября специальным комитетом по установлению автономии полиции, относящейся к местным органам самоуправления. Данный комитет действует при президентском комитете по децентрализации административной власти, благо децентрализация системы правоохранительных органов была одним из обещаний правительства Мун Чжэ Ина. Передача полномочий рассчитана на период со второй половины 2019 года до 2022 года, 43 тыс. сотрудников полиции (36% общего полицейского персонала страны) перейдут под юрисдикцию местных органов самоуправления, а в тестовом режиме система начнёт вводиться в городах Сеуле, Сэчжоне и на острове Чечжудо.
Между тем, эксперты высказывают опасения по поводу возможной несогласованности в работе региональной и местной полиции. Также отмечается низкая эффективность работы местных правоохранительных органов, учитывая то, что они получат дополнительные полномочия по обеспечению общественной безопасности. Автору тоже кажется, что с учетом нежелания корейцев выносить сор из избы, количество преступлений, которые будут прятать под ковер, чтобы не портить статистику, существенно возрастет. И это еще при том, если не брать более неприятные варианты, когда коррумпированная или склонная к сексуальному или домашнему насилию местная верхушка благодаря такой системе обретает безнаказанность.
15 ноября Правительство РК установило семь критериев, которым должен соответствовать кандидат на руководящую должность. Её занять невозможно, если кандидат или его родственники по прямой линии уличены в уклонении от воинской службы, кандидат или его супруга нарушили налоговое законодательство, то есть уличены в уклонении от уплаты налогов и получении налоговых вычетов незаконными способами. Препятствием для назначения на должность могут стать также махинации с недвижимостью, незаконная смена регистрации по месту жительства в целях получения выгоды, а также подтверждённый плагиат при написании научной работы. Эти критерии существовали и раньше, но теперь к ним добавлены вождение в нетрезвом виде и преступления сексуального характера.
Де-факто это попытка законодательно установить то, что Мун не раз обещал – недопущение к власти тех, кто совершал даже такие незначительные проступки. Вот только, декларируя подобное, Мун уже не раз проталкивал во власть тех, кто был в таковых проступках уличен – под предлогом исключительной и чрезвычайной ситуации. Последняя громкая история — назначение на пост министра экологии 63-летнего Чо Мён Рэ, который незаконно изменял регистрацию по месту жительства в целях получения выгоды, заключал сделки о купле-продаже недвижимости по предварительному сговору, а также совершал махинации с налогами на дарение имущества. Администрация президента полностью опровергает данные обвинения, ссылаясь на отсутствие подобных сведений в личном деле.
Вообще, Мун гораздо чаще, чем Пак проталкивает своих назначенцев, минуя желательное одобрение парламентом. И в той ситуации, когда назначенец Пак Кын Хе взял бы самоотвод под напором критики, назначенец Муна занимает нужное место.
Кстати о Пак Кын Хе, которая, как говорят консерваторы и не только, тяжело болеет и похудела до 38 кг. 22 ноября Апелляционный суд оставил в силе ее двухлетний тюремный срок за вмешательство в выдвижение кандидатов в парламент от ее партии Сэнури.
Напомним, что после того, как в 2015 г. ряд представителей партии пытался отлучить Пак от власти, она приняла ряд мер для того, чтобы ее оппоненты не прошли на парламентских выборах следующего года. Во-первых, она открыто призывала голосовать за конкретных лиц, а не за всю партию. Во-вторых, на некоторых политиков давили с тем, чтобы они не принимали участия в выборах и не составляли конкуренции кандидатам от Пак, а чиновники Голубого дома пытались создавать черный список кандидатов. В-третьих, с ноября 2015 года по март 2016 года она проводила «незаконные опросы общественного мнения», которые не были фальсифицированными, но, по версии следствия, могли влиять на ход кампании.
За это Пак получила еще два года в дополнение к основному сроку «за Чхве Сун Силь». Однако, хотя с октября 2017 г. экс-президент бойкотирует заседания суда и ее защита не подает апелляций, это сделали представители обвинения, которым два года за такое показалось слишком мало. Однако суд не удовлетворил их просьбу – то ли из-за слишком надуманного повода, то ли потому, что в 2004 г. именно за призыв голосовать за «своих» формально пытались «импичнуть» Но Му Хена.
Впрочем, скоро суды будут более шелковыми. 19 ноября в РК состоялось собрание представителей местных судов, в котором приняли участие 117 представителей. Первое собрание такого рода состоялось в августе 2003 года для обсуждения актуальных на тот момент вопросов. После этого оно проводилось нерегулярно в различных форматах, но в апреле 2018 года получило статус постоянного экспертного органа Верховного суда. Тогда поводом к этому послужило подозрение о том, что Управление судебного администрирования составило «чёрный список» судей. Собрание может принимать участие в формировании различных комитетов судебной власти, а также в процессе реформирования судебной системы и политики, так что его мнение можно считать общим мнением судебной системы.
Участники мероприятия фактически потребовали от Национального собрания импичмента в отношении судей, которые злоупотребляли своими полномочиями в тот период, когда у власти находилась администрация Пак Кын Хе, а пост председателя Верховного суда занимал Ян Сын Тхэ, которого подозревают в злоупотреблении полномочиями как раз в целях введения апелляционных судов в судебную систему страны. Утверждается, что в обмен на содействие в этом вопросе он обеспечивал принятие нужных правительству решений в ходе важных судебных разбирательств, хотя конкретных примеров неправедного суда до сих пор нет. Формально это лишь изъявление мнения по данному вопросу, не несущее в себе рекомендательного характера. Однако ожидается, что озвученная позиция окажет значительное влияние на продвижение данной идеи в Национальном собрании.
Злоупотребления полномочиями противоречат Конституции, но судьи озвучивали самые разные мнения по данному вопросу. С одной стороны, импичмент является политической инициативой высокого уровня, поэтому велика вероятность, что судебная система окажется вовлечена в политику и таким образом власть зачистит всех неугодных судей. С другой стороны, отмечалась необходимость продемонстрировать народу непредвзятость судебной системы.
Теперь перейдем к политическим скандалам. Недавно мы писали о сексуальном скандале вокруг Ли Чжэ Мёна – губернатора провинции Кёнги с июня 2018 г. и конкурента Мун Чжэ Ина на внутрипартийных выборах на пост президента (третье место после собственно Муна и Ан Хи Чжона – того самого, который то ли принуждал секретаршу к сексу, то ли нет; впоследствии суд не нашел доказательств принуждения к сексу, конкурентом Муна ему уже не быть). Кроме истории с актрисой Ким Бу Сон, ему пытаются инкриминировать нарушение закона о выборах, принудительную госпитализацию брата в психиатрическую лечебницу с использованием служебного положения и даже связи с организованной преступностью, но с ноября «взорвалась новая бомба».
Полиция пришла к выводу, что автор одного из аккаунтов в «Твиттере», с которого шло распространение неверных слухов о конкуренте Ли в борьбе за пост губернатора, является жена Ли Чжэ Мёна — Ким Хе Гён, против которой может быть выдвинуто обвинение в нарушении законов о выборах и диффамации посредством Twitter.
Поясним: с 2013 года аккаунт Twitter 08_hkkim публиковал тысячи политических сообщений, поддерживающих Ли и порочащих его политических соперников, в том числе депутата Чон Хэ Чхоля и нынешнего президента. В отношении Муна хватало и оскорбительных высказываний, и обидных кличек, высмеивающих его манеру речи и особенности выступления. Однако в РК карается не только клевета, но и диффамация.
Разумеется, адвокаты Ким Хе Гён утверждают, что обвинение притянуто за уши и в СМИ отсутствует информация, невыгодная для него. Однако полиция, которая проанализировала около 40 000 твитов, размещенных под аккаунтом 08_hkkim, опровергла эти тезисы. Слишком часто одни и те же фотографии были размещены в соцсетях как на аккаунтах Кима или Ли, так и в указанном «Твиттере», причем интервал составлял несколько минут. «Трудно считать такие доказательства просто совпадением».
Кроме того, 22 ноября СМИ сообщили, что, по данным полиции, пользователь Twitter 08_hkkim был зарегистрирован под адресом электронной почты khk631000@gmail.com и адресом электронной почты Daum под тем же идентификатором. Но пользователь сбросил адрес электронной почты Daum, когда в апреле 2018 года полиция начала расследование. Тем не менее последним местом, где использовался адрес электронной почты Daum, был дом губернатора.
Сам Ли вначале сказал, что он опубликует опровержение, но позже передумал: «На этом этапе было бы неправильно комментировать, пока результаты официального расследования полиции не будут официально опубликованы». Когда же результаты появились в СМИ, он, разумеется, уже назвал обвинение политическим заказом: «Государственная власть должна быть честной, и полиция должна подходить к расследованию, чтобы преследовать истину, а не политические средства», — отметил он в Facebook, добавив, что он не будет поколеблен обвинениями в отношении его жены и будет продолжать уделять основное внимание обязанностям губернатора.
В его версии злополучный аккаунт создал его секретарь в 2012 и 2013 годах, когда Ли был мэром города Соннам, но тот отрицает это. Ли также утверждает, что аккаунтом пользовались разные люди и писали от его имени. Госпожа Ким тоже «предполагает», что кто-то писал со старого смартфона, после того как она поменяла его на новый, но даже когда Ли выставил пост с голосованием «верите ли вы мне» у себя на странице, выяснилось, что только 15% сторонников считают его невиновным.
В свою очередь, оппозиционные партии Свободная Корея и партия Справедливого будущего призвали губернатора и его жену официально извиниться перед публикой за их неутешительное поведение в качестве государственных должностных лиц.
Если все это подтвердится, то по Ли Чжэ Мёну, как по политику, будет нанесен сильный удар, а пока ему вспоминают все, что можно. Например, что в 2014 году в бытность мэром города Соннам он принял золотого ретривера от Korea Animal Rights Advocates (KARA, одна из самых известных зоозащитных организаций), чтобы продвигать Соннам как город, где даже собака может быть счастлива. Однако после того, как в июне 2018 г. он стал губернатором провинции и собака больше не была политическим активом, он вернул подарок, заявив, что не может взять собаку в свой новый офис, потому что он принадлежит городу, а не ему, а его апартаменты не были пригодны для содержания собаки. Тем не менее это позиционируется как жестокость по отношению к животным.
Впрочем, тема «жестокости к животным» в Корее в тренде. Например, под огонь попал член палаты представителей Ким Чжин Тхэ из главной оппозиционной партии Свободной Кореи, который привез на сессию Национальной ассамблеи маленькую бенгальскую кошку. Сделано это было в связи с сентябрьским инцидентом, когда из зоопарка Тэджона сбежала пума, которая была застрелена полицией; не все сочли это убийство уместным.
Однако, хотя Ким сказал, что с трудом достал кошку и заботился о ней, кормя ее куриной грудкой и тунцом, проправительственные зоозащитники объявили, что это политическое шоу, обвинили его в жестокости и потребовали, чтобы он представил данные о том, как он будет опекать кошку далее.
Ранее самым заметным упоминанием о жестокости животных в политических кругах была бывший президент Пак Кын Хе, которая «бросила» девять собак, подаренных в аналогичной ситуации. Тогда поступок Пак критиковался так активно, что можно было решить, что животных не отдали обратно в приют, а выгнали на улицу или употребили на «сладкое мясо».
Но вернемся к представителям правящей партии. Кажется, что соратников Муна по партии (Ан Хи Чжон, Ли Чжэ Мён, Ким Гён Су, — связанный со «скандалом с комментариями») словно «выбивают» внешние силы, но это не так. И Ан, и Ли были соперниками Муна на президентских выборах и, в отличие от Ким Гён Су, они являлись лидерами самостоятельных фракций.
Мун, думаю, хорошо помнит, что решающую роль в свержении Пак Кын Хе сыграли ее коллеги по партии, которые решили воспользоваться ситуацией для ее свержения (то, что они потеряют контроль над ситуацией, эти мелкие лидеры не понимали), и потому старается заранее зачистить политическое поле.
И последняя важная новость. 21 ноября в рамках устроенной профсоюзами забастовки по Сеулу прокатилась волна демонстраций, в которых принял участие мэр города Пак Вон Сун. Один из ведущих политиков от правящей демократической партии шел в первых рядах митингующих против политики Муна в экономической сфере и даже выступил с речью в поддержку требований профсоюзов.
Однако, когда этот текст уже почти был отправлен в печать, выяснилось, что данная новость НЕ последняя – похоже, поняв, что дело плохо, губернатор Ли Чжэ Мён перешел в контратаку и, как говорится, «зашел с козырей». 26 ноября, выходя из дома на допрос в прокуратуру (таковой длился 13 часов, но, как мы помним, для РК это «нормально»), Ли выложил на своей странице пост, суть которого можно свести к следующему: предъявляемые обвинением посты в соц.сетях, якобы написанные моей супругой и содержащие клевету на Мун Чжэ Ина или его семью, — не правда. Но, защищая имя жены и свою честь, я требую пересмотра дела о коррупционном скандале с сыном президента Мун Чжун Ёном.
Тут стоит напомнить, что в РК можно получить срок даже за публичное тиражирование совершенно правдивой информации. Статья 307 «Разглашение позорящих другого человека сведений», по сути, карает за диффамацию – первая часть статьи предусматривает наказание в виде лишения свободы или штрафа за сам факт разглашения «публичным заявлением фактов», даже если они правдивы. Публичное заявление ложных фактов (часть 2 данной статьи) просто увеличивает наказание.
С другой стороны, дело по указанной статье возбуждается только при наличии жалобы со стороны потерпевшего, а если правдивые факты «имеют исключительное значение для общественного интереса», диффамация не подлежит наказанию. Вопрос только в том, как определять это «исключительное значение».
Часть южнокорейских экспертов восприняла это заявление как «отвяжитесь по-хорошему, иначе выяснится, что факты, которые мы с женой разглашали, имеют такую общественную важность, что вам мало не покажется». Ибо еще во время президентских выборов Муна пытались «достать» через сына, который не просто был принят в обход всех правил на престижную работу, но занял должность, которая позволила получить сразу 5-й классный чин, при том что любой выпускник вуза начинает с минимального, 9-го. Более того, оказалось, что на конкурс для этой должности Мун-младший был зачислен задним числом (он получил диплом через два дня после того, как завершился конкурс), а анкета заполнена не его рукой.
Тогда Мун сумел перевести стрелки и дело замяли — на фоне прочих скандалов этот сочли не особо существенным. Но как будет выглядеть ситуация сейчас — интересный вопрос, и за его развитием мы будем следить не менее тщательно, чем за «скандалом с комментариями» или иными громкими делами внутренней политики Южной Кореи.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
