Тема текущего состояния и трансформации американо-китайских отношений обсуждается в НВО более или менее постоянно. Что представляется вполне естественным, поскольку речь идёт об одном из тех элементов глобальной политической игры, которые определяют развитие ситуации не только в регионе Индийского и Тихого океанов, но и в мире в целом.
Последний раз эта тема обсуждалась месяц назад и тогда картина, отображающая реальное состояние дел в отношениях между двумя ведущими мировыми державами, мягко выражаясь, «не внушала оптимизма».
На фактически начавшуюся “торговую войну” накладывается очередное обострение ситуации в Южно-Китайском море, спровоцированное опасным сближением кораблей ВМС США и КНР, которое произошло 30 сентября. Через несколько дней вице-президент США М. Пенс, имея в виду данное происшествие, подтвердил давнее намерение американских вооружённых сил игнорировать претензии КНР на владение большей частью акватории и островов ЮКМ.
Ожидаемо негативную реакцию Пекина вызвало принятое (тоже в конце сентября) решение о продаже Тайваню запчастей для истребителей ВВС острова на сумму 330 млн долл. Это уже вторая подобного рода акция нынешней американской администрации. Годом ранее между США и Тайванем было заключено соглашение о поставках различного рода американских вооружений на 1,4 млрд долл.
Обе указанные сделки вписываются в общий курс администрации Д. Трампа на постепенное придание (квази)официального характера американо-тайваньским отношениям, что нивелирует публичные заявления Вашингтона об уважении принципа “одного Китая”, критически важного для Пекина.
Понятны опасения видных представителей мирового политикума относительно последствий дальнейшего обострения отношений между двумя ведущими мировыми державами. За последние три месяца с призывом “остыть” и отказаться от обмена ударами в сфере торговли (по схеме “око за око”) уже дважды обращалась исполнительный директор МВФ К. Лагард.
Видимо, опасность выхода из-под контроля процесса раскрутки спирали взаимных выпадов вполне осознаётся в США и Китае. 8 ноября состоялся телефонный разговор между лидерами обеих стран, в ходе которого обозначилось намерение найти некое решение проблем в торгово-экономической сфере. Усилия в данном направлении будут предприняты как на уровне экспертов, так и во время личной встречи, запланированной на конец ноября в Аргентине по случаю проведения здесь очередного саммита “Большой двадцатки”.
На следующий день (то есть 9 ноября) в Вашингтоне прошли американо-китайские переговоры министров иностранных дел и обороны, то есть в так называемом “формате 2+2”. Обратим внимание на то, что дипломатическую составляющую китайской стороны представлял Ян Цзечи, то есть куратор от ЦК КПК внешней политики КНР, в ведении которого находится и МИД страны.
На заключительной пресс-конференции участников встречи её итоги были прокомментированы в сдержанно-позитивных тонах. Хотя стороны, видимо, остались на прежних исходных позициях по наиболее актуальным военно-политическим проблемам. В частности, прозвучали противоположные оценки причин напряжённости в ЮКМ.
Так, Дж. Мэттис заявил о намерении Пентагона содействовать “ослаблению напряжённости [в ЮКМ], поддерживанию открытыми линии связи между военными и снижению риска просчётов”. Одновременно он же вновь подтвердил давний тезис о том, что американские корабли и самолёты будут находиться везде, “где это позволяет международное право”.
В тоже время Ян Цзечи настаивал на том, что “США должны прекратить посылать свои корабли и самолёты в сторону китайской территории в ЮКМ”.
Что же касается сферы экономики, то десятилетиями формировавшиеся разнообразные деловые связи между США и КНР не торопятся негативным образом реагировать на фактически начавшуюся “торговую войну”. Так, за первые три квартала 2018 г. объём двусторонней торговли возрос на 6,5% по сравнению с тем же периодом прошлого года.
Компания Boeing совместно с китайскими партнёрами завершает строительство (начавшееся в марте 2017 г.) на территории КНР центра по финальной сборке и последующему обслуживанию последней модификации своей самой популярной (737-й) модели пассажирского самолёта. Первый самолёт будет поставлен заказчику уже в конце декабря с.г. Проектная производственная мощность центра составит 100 самолётов в год и Китай будет их главным покупателем.
Отметим, что Boeing, бизнес которого на треть ориентирован на Пентагон, уже в течение нескольких десятилетий занимается выносом в КНР гражданской части производства. Однако до сих пор речь шла об изготовлении отдельных элементов планеров пассажирских самолётов. Впервые в стране-главном геополитическом оппоненте США появляется сборочное предприятие ведущей американской авиастроительной компании.
И это отнюдь не исключительный случай. О сохраняющемся интересе американских компаний различного профиля к гигантскому китайскому рынку сбыта готовой продукции, а также организации здесь совместного бизнеса свидетельствует тот факт, что США были едва ли не самой представительной страной (кроме, конечно, хозяев) на открывшейся 5 ноября в Шанхае выставке China International Import Expo. Всего на выставке были представлены 172 страны и 3600 компаний.
Первая CIIE была призвана продемонстрировать резкое усиление давно наметившегося курса на открытость китайской экономики в противовес “протекционистскому” тренду Вашингтона.
В выступлении китайского лидера, прозвучавшем на церемонии открытия выставки, подчёркивалась всесторонняя (не только экономическая) мотивация курса на снижение тарифных барьеров перед поступающими на китайский рынок иностранными товарами и инвестициями. Председатель Си Цзиньпин сообщил, что в течение последующих 15-и лет КНР закупит различного рода иностранной продукции и услуг, соответственно, на 30 и 10 трлн долл.
Это открывает заманчивые перспективы для компаний-экспортёров на китайский рынок и представители американского бизнеса явно не собираются отказываться от использования новых возможностей.
Посетившая CIIE делегация штата Калифорния (товарооборот которого с КНР составляет около 30% всего объёма американо-китайской торговли) дала ясно понять, что выступает против развязанной Вашингтоном торговой войны и за дальнейшее развитие двусторонних торгово-экономических связей.
Таким образом, события последних недель позволяют (с определённой осторожностью) говорить о неких признаках возможного притормаживания процесса раскрутки спирали напряжённости в отношениях между двумя ведущими мировыми державами.
Впрочем, никуда не исчезнут (тем более одномоментно) проблемы, природа которых носит разнообразный и, не исключено, фундаментальный характер. Так, 7 ноября Д. Трамп почему-то решил вспомнить в негативном ключе о так называемой Стратегии “Сделано в Китае 2025”, озвученной премьер-министром Ли Кэцяном ещё в марте 2015 г. на состоявшейся тогда З-й сессии Всекитайского собрания народных представителей 12-го созыва.
Указанная “Стратегия”, рассчитанная на период до 2025 г., представляет собой программу КПК по превращению КНР в передовую мировую экономику. В ней, в частности, говорится о готовности не только “реализовать целый ряд наиболее важных проектов” в сфере высоких технологий, но и придать им лидирующие позиции в китайской экономике.
Сам факт существования “Стратегии 2025” расстроил американского президента, заявившего о твёрдом намерении не уступать никому лидирующие позиции США в сфере высоких технологий. Что вызвало недоумение в Китае, где не поняли, чем опасен для США китайский технологический прогресс.
Возобновление многоуровневого диалога между двумя ведущими державами – это хороший сигнал в мировое политическое пространство. Для других значимых игроков он, в частности, означает, что отодвигается неприятная перспектива жёсткого выбора между, условно говоря, “красными и белыми”. Для стран типа, например, Австралии остаётся пока возможность для продолжения маневрирования в “силовом поле”, который создают США и Китай.
Впрочем, примечательные события, так или иначе связанные с Австралией, заслуживают очередного отдельного рассмотрения.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»