Открыв в июле 2017 г. официально первую полномасштабную зарубежную базу в Джибути, Пекин продолжает ее обустройство. По свидетельству Janes`s Defence Weekly, китайцы строят в ускоренном темпе крупные причалы и стоянки для военных кораблей и секретные подземные склады для топлива, возможно, боевых припасов и т.п. Так был положен конец длительным дискуссиям в Пекине относительно того иметь или не иметь иностранные базы, которые проходили бурно и не без лукавства. Военные эксперты во многих странах уже давно игнорируют заверения китайцев относительно гуманитарного или оборонного использования своих опорных пунктов и первой базы в Джибути в мирных целях.
И для этого есть основания. С рубежа 2017-2018 гг. китайские официальные власти открыто объявили о своей готовности обеспечить гарантии безопасности для проекта «Один пояс – один путь» (ОПОП). А недавнее независимое исследование в Лондоне показало, что в Китае стали чаще говорить (правда, пока в частном порядке) о его заинтересованности не только в коммерческих преимуществах проекта, сколько в его стратегических и геополитических аспектах, что и вынуждает Пекин к поискам новых точек для передового базирования.
Между тем, это далеко не единственный мотив к продолжению их поисков. Бок о бок с военными кораблями в бассейне Индийского океана появляются гидрографические и океанографические суда и суда-шпионы с целью обследования дна океана, что важно для лучшего обслуживания и дальнейшего внедрения подводных лодок. Эти исследования напрямую связаны с обнародованной в Пекине в начале 2018 г. реализацией огромной системы мониторинга океана. Она базируется на нескольких элементах – сети платформ и поплавков, надводных и подводных плавсредствах, сателлитах. Первый элемент. Это 100-150 (а позже еще большего их числа) поплавков в АТР и в Индийском океане для проведения исследований, разработок лучшего управления субмаринами в океане. Это позволит Китаю построить систему наблюдений за океаном, особенно вдоль Морского шелкового пути, догнав и даже кое в чем обогнав в данной сфере США, Францию, Японию и др.
Второй элемент. В 2018 г. Пекин анонсировал разработку и план размещения в АТР и зоне Индийского океана морских противоракетных щитов для защиты собственной территории и защиты глобальных китайских интересов. США мгновенно отреагировали на китайские новшества. В ходе слушаний по поводу утверждения 17 апреля 2018 года нового главы Тихоокеанского командования США в Конгрессе, адмирал Филипп Дэвидсон привлек внимание к потенциалу развязывания подводной войны Китаем, что, по его мнению, является одной из самых новейших угроз для США. В своем докладе Конгрессу он конкретно указал, что Пекин создает еще одну базу (стоимостью примерно в 85 млн долл) в Санье для размещения разведывательных пилотируемых и беспилотных подводных транспортных средств, которая будет завершена к 2019 г. и может обслуживать от 5 до 7 подобных аппаратов, способных достигать глубины 4500 метров под водой. Глубоководные средства инновационного типа могут использоваться для сбора информации о судах иностранных ВМС, осуществляющих операции по свободе судоходства в Южно-Китайском море. Уже есть опыт их использования — 10 апреля с. г. China Daily сообщила, что новый подводный корабль Китая Shenhai Yongshi (или «Deep Sea Warrior») вернулся из 50-дневной подводной ознакомительной экспедиции, что не могло не свидетельствовать о еще одном достижении Пекина в сфере разработки глубоководных пилотируемых подводных аппаратов. О третьем элементе ниже.
Очевидно в данной системе все столь же стратегически важную роль связующего звена продолжают играть наземные базы. В этих условиях вновь вспомнили о Гвадаре, который может стать следующей морской базой Китая в Большом Индийском океане (БИО). В течение 5 лет Пекин планирует построить казармы для 500 тыс. китайцев, а также для крупного контингента китайских моряков. Это «пришлое» население порта превысит коренное и сделает Гвадар настоящим “China town”, китайской колонией в центре БИО. По свидетельству пакистанских офицеров, в Гвадаре должен будет размешен отряд из нескольких китайских и пакистанских боевых кораблей с целью охраны как самого порта, так и строящегося коридора между Китаем и Пакистаном. Разрабатываются планы создания морской базы в 60 км к западу от Гвадара в Дживани, где ныне существует небольшая пакистанская ВМБ. Выбор места не случаен, поскольку оно ближе к Ормузкому проливу, что важно в случае какого-либо кризиса вокруг или в Персидском заливе.
Но это еще не конец поискам новых баз. К примеру, Танзания, где китайцам удалось взять под свой контроль только что построенный порт в Багамойо в 50 км к северу от Дар-эс-Салама. За установлением контроля над портом могут последовать другие требования в интересах Пекина.
Несколько месяцев в 2018 г. шли спекуляции относительно создания базы в крошечном Вануату. У Пекина есть также широкий выбор среди экономически зависимых малых стран, используя «долговую дипломатию», когда погрязшие в долгах Китаю местные власти становятся сговорчивее в предоставлении своих территорий для китайских опорных пунктов. Красноречив пример Шри-Ланки, которая, задолжав Пекину 1,4 млрд долл за разные проекты (в том числе в рамках МШП), вынуждена была сдать порт Хамбантоту в аренду китайцам на 99 лет, по сути, дав в дальнейшем шанс «дожать» местные власти до его использования в военных целях. В этом же контексте можно рассматривать ситуацию на Мальдивах или в Мьянме.
Китай активно разрабатывает строительство военной базы ВС Афганистана в провинции Бадахшан, для нужд которой Китай обеспечит финансирование, оружие, амуницию, униформу для солдат, военное оборудование и т.п. для ее функционирования. Китайское участие в строительстве в столь сложном регионе задумано, чтобы пресекать перелив террористов из соседних стран в неспокойную Синьцзян-Уйгурскую автономную область, укоренить свое влияние, защитить торгово-экономические интересы и т.п.
Думается, в серии мер по поискам баз не случайно заново оказалась Антарктида, где у Китая уже есть три исследовательские базы. Ныне здесь началось строительство четвертой базы Таишан и подыскивается место для пятой, на которых китайские ученые займутся изучением не только изменений климата, атмосферы, но и морского дна с помощью современной подводной аппаратуры, что очевидно будет востребовано для выше указанных военных планов создания системы мониторинга океана.
В марте 2018 г. в Патагонии, отдаленной провинции Аргентины, стартовала станция с огромной антенной и другим сложнейшим оборудованием для контроля за сателлитами и космическим околоземным пространством, в частности за полетом китайского спутника на Луну. По сути, это один из примеров третьего элемента глобальной системы Пекина, рассмотренной выше. И хотя аргентинские власти пытались убедить общественность в том, что Пекин не будет использовать ее в военных целях, эксперты убеждены, что размещенные на ней высокие технологии имеют многие возможности ее военно-стратегического использования. А аргентинское население вблизи станции считает ее реальной военной базой.
Франк А. Розе, заместитель госсекретаря США по контролю над вооружением (при администрации Б. Обамы), заявил в июле 2018 г., что эта база может расширить китайские возможности по сбору секретной информации в западном полушарии. И Китай не единственная страна, которая рассматривает космос в качестве арены будущих космических войн. Не случайно президент США Д. Трамп анонсировал создание шестой военной службы по космосу.
И хотя Китай предпринимает множество усилий, чтобы создать собственную глобальную систему баз с разными задачами и разного типа, но ему еще далеко до американской, в составе которой свыше 800 баз, разбросанных по всему земному шару. А мировому сообществу приходится лишь внимательно наблюдать, где и с какой целью появляются новые базы США или Китая или еще какой-либо страны, несущие реальную угрозу миру и стабильности.
Нина Лебедева, ведущий научный сотрудник ЦИИ ИВ РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
