С 23 по 27 сентября президент РК Мун Чжэ Ин находился с визитом в Нью-Йорке, где встретился со своим американским коллегой Дональдом Трампом, выступил с речью перед участниками сессии Генассамблеи ООН, а также принял участие в ряде иных встреч и мероприятий. СМИ Южной Кореи подавали это как большой дипломатический успех, но для автора это скорее повод присмотреться к его высказываниям.
Мировая аудитория часто цитирует заявления Мун Чжэ Ина, сделанные в ходе межкорейских саммитов или после них, рассчитанные на внутрикорейскую аудиторию. В них президент РК выглядит сторонником разоружения и прогресса, однако (и автор не раз это отмечал) когда он выступает перед иной аудиторией, тон заявлений заметно меняется.
23 сентября Мун Чжэ Ин прибыл в Нью-Йорк, а 24 сентября состоялся южнокорейско-американский саммит, который длился всего 1 час 20 минут. Мероприятие проходило за закрытыми дверями. Президенты двух стран обсудили результаты межкорейского саммита в Пхеньяне, обменявшись мнениями по денуклеаризации Корейского полуострова, и предполагалось, что основное внимание в ходе встречи было приковано к так называемому «дополнению» Ким Чен Ына – сообщению, озвученному председателем Госсовета КНДР в ходе прошедшего межкорейского саммита. Будто бы таковое включает дорожную карту денуклеаризации и требования по ответным мерам со стороны США.
Основной целью поездки южнокорейского лидера провозглашалось создание базы для проведения второго американо-северокорейского саммита, и желание Сеула стать «третьим нелишним» в этом процессе понятно. Прогресс в урегулировании напряженности вокруг полуострова – единственное направление, которым Мун может похвастаться на фоне непростой ситуации, как во внутренней политике, так и в экономике страны. Кроме того, ниша «переводчика с пхеньянского» помогает Муну лучше торговаться во взаимоотношениях с США.
Однако если отбросить обертку пустословия, конкретных результатов немного. Главное — нет окончательных решений ни по вопросу объявления об окончании Корейской войны, ни относительно ответных мер Вашингтона на уступки Пхеньяна по денуклеаризации. Есть только договоренность «продолжать тесное сотрудничество». На пресс-конференции по итогам визита спикер АП РК Ким Ый Гём заявил, что не может дать каких-либо комментариев даже по вопросу о том, была ли затронута тема возобновления работы Кэсонского индустриального комплекса и Кымгансанской туристической зоны.
Зато «стороны сошлись во мнении о необходимости продолжать санкционное давление на КНДР, поддерживая стремление Севера к денуклеаризации путём демонстрации светлого будущего для Пхеньяна» (а не конкретных шагов навстречу). В результате даже СМИ РК пишут, что «нынешний саммит РК и США позволил сократить, но не устранить разницу в позициях Пхеньяна и Вашингтона», а когда Ким Ый Гема спросили, можно ли назвать результаты данного саммита неудачными, он ответил, что «необходимо сохранять рассудительность».
Правда, в ходе встречи главы РК и США подписали поправки в текст соглашения о свободной торговле, но этому моменту мы посвятим отдельный текст. Здесь скажем только то, что (возможно, в ответ на попытки Муна уговаривать КНДР) условия для РК были более мягкими, чем ожидались.
В тот же день Мун Чжэ Ин принял участие в мероприятии, посвящённом борьбе с наркотиками, а после встречи с Дональдом Трампом президент РК Мун Чжэ Ин встретился с генеральным секретарём ООН Антониу Гутеррешем.
25 сентября южнокорейский президент выступил на встрече с американскими экспертами по международным вопросам и представителями СМИ с речью на тему: «К миру с великим союзом – диалог с Мун Чжэ Ином», представив видение процесса обеспечения мира и процветания на Корейском полуострове и подчеркнув важность союза РК и США.
Если говорить конкретнее, то Мун Чжэ Ин выразил надежду на то, что проведение второго саммита КНДР и США позволит достичь больших подвижек в вопросе денуклеаризации: северокорейский лидер и американский президент верят друг другу, а двусторонний диалог по ядерной проблеме КНДР скоро вновь войдёт в активную фазу. Говоря о состоявшейся встрече с Дональдом Трампом, он отметил, что они сошлись во мнении о важности скорейшей реализации Пхеньянской декларации от 19 сентября, Пханмунчжомской декларации от 27 апреля и договорённостей, принятых по итогам саммита КНДР и США в Сингапуре. По его словам, северокорейский лидер выразил надежду на то, что в скорейшее время заинтересованным сторонам удастся решить проблему денуклеаризации, и появится возможность сосредоточиться на экономическом развитии Севера. Южнокорейский президент отметил, что Ким Чен Ын согласен с позицией о том, что официальное объявление об окончании Корейской войны может привести к заключению мирного договора. Мун Чжэ Ин заявил, что после достижения денуклеаризации и установления режима мира на Корейском полуострове Юг и Север будут активно развивать двустороннее экономическое сотрудничество. Есть планы о возобновлении работы Кэсонского индустриального комплекса и Кымгансанской туристической зоны, когда для этого сложатся подходящие условия, а также о развитии специальной экономической зоны Жёлтого моря и туристической зоны у восточного побережья.
В тот же день в ходе конференции, подготовленной организациями Korea Society и Asia Society, глава РК рассказал о своем общении с Ким Чен Ыном. По его словам, северокорейский лидер, несмотря на молодой возраст, очень честный и воспитанный. Кроме того, он очень хочет экономического развития своей страны и считает, что КНДР ничего не добьётся, если попытается ввести других в заблуждение или тянуть время в вопросе денуклеаризации. В этом случае США пойдут на ответные санкционные меры, которые тяжёлым бременем лягут на плечи Севера. Ким Чен Ын призывал на этот раз поверить в искренность Пхеньяна, осознавая, что многие во всём мире не верят Северу, несмотря на целый ряд мер по денуклеаризации, принятых КНДР.
Слушая подобные заявления южнокорейского президента и сравнивая их с тоном заявлений как руководства КНДР, так и северокорейских СМИ, автор вспоминает, как в самом начале олимпийского потепления представители руководства РК постоянно заявляли, что Пхеньян готов разоружаться без каких-либо предварительных условий (в чем, разумеется, особые заслуги Сеула). В Вашингтоне это чуть не вызвало головокружение от успехов, отчего прогресс на переговорах наступил скорее после того, как Трамп лично пообщался с северокорейскими представителями.
Впрочем, тон Муна сильно изменился, когда вечером все того же 25 сентября президент РК Мун Чжэ Ин дал интервью Fox News, затронув тему мер США, которые должны последовать в ответ на отказ КНДР от ядерного оружия. Он заявил, что если Вашингтон быстрее начнёт принимать меры поощрения Севера, то это ускорит процесс денуклеаризации КНДР. То есть, Пхеньян и Вашингтон должны действовать синхронно. Мун Чжэ Ин также представил возможные варианты мер американской стороны. По его словам, это может быть согласие на объявление об окончании войны, организация гуманитарной помощи, выступление артистов и другие обмены, не касающиеся политики. Можно создать пункт связи в Пхеньяне для наблюдателей в случае реального закрытия ядерного центра в Ёнбёне, а также организовать взаимные визиты экономических делегаций.
Как можно заметить, все предложения Муна относились к вещам, которые совершенно не обязывают США и не выглядят уступками в глазах американского общественного мнения, и автор обратил внимание на иные реплики президента.
Во-первых, Мун открыто сказал, что даже если КНДР и США подпишут декларацию об окончании войны, она в любой момент может быть денонсирована, «если появятся свидетельства о том, что Северная Корея нарушает свои обязательства по денуклеаризации». Это все, что надо знать про позицию президента РК относительно подписанных им соглашений и деклараций, и судьба соглашения 2015 г. с Японией косвенно подтверждает это.
Во-вторых, на вопрос, хочет ли он, чтобы войска США покинули полуостров, южнокорейский президент ответил отрицательно. По словам Муна, «присутствие войск США в Южной Корее выгодно не только в плане сдерживания Северной Кореи, но и играет опорную роль в поддержании мира и стабильности во всем регионе Северо-Восточной Азии. Даже после того, как будет подписана декларация о прекращении войны, даже после объединения я вижу необходимость в присутствии войск США в Корее для сохранения мира и стабильности». Де-факто это означает, что или мы имеем дело с демагогом, чья позиция подстраивается под аудиторию, или несмотря на всю риторику олимпийского потепления на самом деле позиция Сеула относительно поглощения КНДР не особо отличается от взгляда консерваторов.
26 сентября Мун Чжэ Ин выступил перед участниками сессии Генассамблеи ООН, рассказав о плане РК по денуклеаризации и развитию межкорейских отношений и контактов между КНДР и США на основе результатов саммита в Пхеньяне. Здесь президент РК опять рассказывал о том, что с 20 апреля Пхеньян официально отказался от своей прежней ядерной политики и сосредоточил усилия на развитии экономики, сделав шаг к выходу из многолетней изоляции. В этом контексте «настала очередь мирового сообщества отреагировать на новый выбор и усилия Пхеньяна», которому надо оказать содействие. Какое именно, правда, Мун умолчал, однако, по его словам, южнокорейская сторона не пожалеет усилий для того, чтобы помочь Пхеньяну стать полноправным членом мирового сообщества, соблюдая при этом резолюции Совета Безопасности ООН.
Как подчеркнул Мун, денуклеаризация КНДР соответствует интересам не только самого Пхеньяна, но региона Северо-Восточной Азии, на долю которого приходится одна пятая мирового населения и четвертая часть мировой экономики, и интересам всего мира. Охарактеризовав перемены, происходящие на Корейском полуострове как «драматичные», Мун Чжэ Ин отметил, что они стали возможны в значительной степени благодаря усилиям ООН. Южнокорейский лидер напомнил, что Северо-Восточная Азия является конфликтным регионом, и устранение этих конфликтов следует начать с Корейского полуострова, который вот уже 65 лет находится в состоянии войны. Мун Чжэ Ин выразил надежду на то, что с помощью соседних стран его удастся заменить на состояние мира.
Здесь, конечно, Мун снова проявил себя опытным демагогом: роль ООН в разрешении корейского кризиса была минимальна и сводилась к штампованию санкционных резолюций при том, что попытка РФ и КНР пробить поощрение действий Пхеньяна по ослаблению напряженности провалилась даже на уровне заявления для печати. Олимпийское потепление и последующая разрядка начались вне структур ООН.
Впрочем, как стало понятно далее, все позитивные изменения на Севере, в версии Муна, происходят исключительно вследствие санкций и мудрой политики Трампа. Не случайно с трибуны ООН Мун упомянул и о важности союзнических отношений с США, благодаря которым в КНДР происходят «удивительные изменения». Мун Чжэ Ин особенно подчеркнул, что союзничество с США будет продолжаться и дальше — даже после заключения мирного договора и воссоединения Кореи (которое, таким образом, все равно видится в Сеуле как ликвидация суверенитета КНДР и поглощение Севера Югом).
Что ж, президент РК может пробовать говорить о своем политическом успехе, но как свидетельствуют результаты опроса, проведённого агентством Realmeter с 1 по 5 октября, уровень поддержки Мун Чжэ Ина снова начал падать. Похоже, все больше аудитории начало внимательно присматриваться к его словам отделяя слова от фактов.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
