В период с 23 по 25 октября с. г. прошла поездка госсекретаря США Р. Тиллерсона по ряду стран Ближнего Востока, Центральной и Южной Азии. Её основная цель сводилась к поиску ответов на те вопросы, которые возникли после выступления президента Д. Трампа на тему политики новой американской администрации в Афганистане. Конечным и главным пунктом турне высокого американского чиновника была Индия.
Затянувшаяся на 16 лет военная операция США в Афганистане превратилась в одну из самых дорогостоящих и провальных авантюр за всю американскую историю. Попытка выхода из неё наметилась ещё в годы правления администрации Б. Обамы, который сократил в 10 раз масштаб военного присутствия США в этой стране.
Объявляя в ходе предвыборной кампании предыдущую администрацию “виновной во всём”, Д. Трамп, тем не менее, достаточно чётко выразил намерение довести до логического конца политику Б. Обамы, нацеленную на полный военный уход из Афганистана.
Поэтому в экспертном сообществе вызвало удивление заявление (уже президента) Д. Трампа о том, что США не только продолжат военное присутствие в этой стране, но и направят на её территорию ещё порядка 5 тыс. солдат из частных военных компаний.
Прозвучали также странные слова о необходимости достижения “победы”, без уточнения, над кем и в чём она будет выражаться. Ничего похожего на “победу” в Афганистане не удалось достичь за многие предыдущие годы, когда численность американского воинского контингента (с учётом сил стран НАТО) превышала, повторим, на порядок развёрнутую ныне группировку, в основном занятую охраной мест собственной дислокации.
Появляется информация о том, что упомянутые выше “ястребиные” слова были внесены в “афганскую” речь Д.Трампа под давлением его министра обороны и госсекретаря. Оба они, видимо, исходили из соображений необходимости выиграть время до момента полного военного ухода США из Афганистана. Напомним, что последнее является непременным условием, которое выдвигается “талибами” в ответ на призывы подключиться к переговорам о прекращении военных действий на территории страны и формировании нечто похожего на “правительство национального примирения”.
Главной площадкой такого рода переговоров являлась до сих пор “Четырёхсторонняя координационная группа”, включающая в себя представителей МИД США, КНР, Пакистана и Афганистана. Состоявшиеся на этой площадке в текущем году несколько раундов переговорного процесса не дали никаких практически значимых результатов по причине игнорирования переговоров “талибами”, то есть одной из главных сторон конфликта.
Обратим также внимание на то, что в указанной группе не представлена Индия, роль которой в делах Афганистана растёт, а отношения между правительствами обеих стран выглядят вполне позитивными. Чего нельзя сказать об отношениях Афганистана с Пакистаном.
В Вашингтоне, несомненно, принимают во внимание и такой крайне важный момент игры вокруг афганской проблемы, как радикальное изменение в последние 10-15 лет позиционирования Индии и Пакистана по отношению к ныне главным мировым державам, то есть к тем же США и Китаю.
Если во времена холодной войны Индия была противником США (и квазисоюзником основного американского оппонента СССР), то сегодня она (вместе с Японией) рассматривается Вашингтоном в качестве одной из главных американских опор в противостоянии с Китаем. Что касается Пакистана, то произошедшая в тот же отрезок времени метаморфоза с его позиционированием по отношению к США и Китаю носит прямо противоположный характер.
Все эти изменения нашли чёткое отражение в упоминавшемся выше “афганском” выступлении Д. Трампа, в котором Индия изображалась в позитивных тонах, в то время как Пакистан был представлен “пристанищем террористов”.
В том же выступлении отчётливо обозначалась и стратегия выхода (буквального и, на авторский взгляд, неизбежного) из афганской проблемы. Указанный “выход” можно будет представить в качестве “победы” только в случае “передачи поста” в Афганистане дружественной Индии, которая и призывалась расширить в этой стране своё присутствие. Вполне прозрачным был намёк на желательность включения военной компоненты в формат индийской вовлечённости в афганские дела.
Одновременно усиливается давление на Пакистан, с целью принуждения его к прекращению “двусмысленной” политики в Афганистане. Подразумевается, что Пакистан должен усилить контроль трансграничной миграции “талибов” (то есть пуштунов), которые не признают произвольно проведенную в своё время так называемую “Линию Дюранда” в качестве афгано-пакистанской границы.
Но, повторим, Пакистан опирается теперь на мощную поддержку КНР и, декларируя приверженность “борьбе с терроризмом”, проводит в регионе ту политику, которую считает выгодной для себя.
Официальные комментарии о пребывании Р. Тиллерсона в Индии (куда он прибыл после кратких остановок в Кабуле, Исламабаде, столицах Катара и Саудовской Аравии) окрашены в позитивные тона. И для этого есть весомые основания. Достаточно сослаться на подтверждение обещаний поставлять Индии “самое современное” американское оружие (например, 22 БПЛА Sea Gardian на общую сумму в 2 млрд долл.), заявление о предстоящей двусторонней встрече в формате “2+2” (то есть с участием министров иностранных дел и обороны), объявление о возможности проведения в декабре с. г. переговоров в трёхстороннем формате с участием представителей США, Индии и Афганистана.
Однако нет никаких намёков на то, что в результате бесед Р. Тиллерсона с руководителем МИД Индии и премьер-министром страны Н. Моди обозначилась перспектива отправки Индией экспедиционной воинской группировки в Афганистан. Возможно, в этом вопросе появится больше ясности после проведения указанных выше трёхсторонних переговоров.
Отметим, что подобный шаг Индии сегодня выглядел бы для неё крайне опрометчивым. И дело даже не столько в Пакистане, который рассматривает Афганистан в качестве “заднего двора” в противостоянии с той же Индией (в чём и заключается проблемность пакистано-афганских отношений).
Гораздо важнее неизбежно негативная реакция на такой (гипотетический) шаг Китая, с которым Индия только что едва избежала военного конфликта в Гималаях. Формат выхода из этого конфликта показал желание Дели избежать дальнейшего обострения отношений с Пекином и не переводить их в игру с нулевой суммой.
Но с высокой вероятностью именно это произойдёт в случае положительной реакции Дели на прозрачные месседжи из Вашингтона относительно Афганистана.
Кроме того, несмотря на позитивный в целом вектор развития американо-индийских отношений, в них остаются серьёзные проблемы, которые проявились в ходе переговоров С. Сварадж с Р. Тиллерсоном. Последнему ясно дали понять, что Индия не будет сворачивать отношения с КНДР и Ираном. В частности, продолжится реализация крайне важного (как для Индии, так и Ирана) проекта модернизации порта Чабахар на иранском берегу Оманского залива.
Американскому гостю в очередной раз были высказаны претензии и по теме проблем с получением виз миллионами индийских специалистов (прежде всего, программистами), которые годами работают в американских компаниях. Эти проблемы возрастают в связи с общим “антиимигрантским” курсом нового президента США.
Индия продолжает проводить независимую политику, исходя из собственных интересов. Поэтому США придётся и дальше какое-то время барахтаться в одиночку в афганском болоте в расчёте на лучшие времена, которые в этом “могильнике империй” ещё ни разу не наступали.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
