28 августа 2017 г. на фоне «провокаций КНДР» президент Республики Корея Мун Чжэ Ин заявил о важности реформирования системы обороны страны и дал военным поручение разработать новую наступательную стратегию на случай агрессии со стороны КНДР. «Я хочу, чтобы вы повысили мобильность и возможности противовоздушной обороны нашей армии», — заявил Мун, указав, что если Пхеньян «совершит провокацию», которая пересечет крайнюю черту, или нанесет удар по Сеулу, армия РК должна разгромить Пхеньян в течение двух недель и перенести военные действия на территорию Севера.
Подобный наказ является частью военной реформы, анонсированной новыми властями РК. Эти попытки проводились и ранее, но, как цитирует агентство Рёнхап слова главы Южной Кореи, «реформирование системы обороны вновь станет пустым слоганом, если ему не будет предшествовать серьезное обсуждение; каждое предшествующее правительство призывало к военным реформам; почему наши вооруженные силы не могут осуществлять военное оперативное управление и почему внедрение ключевых оборонных систем было отложено, несмотря на продолжающиеся провокационные действия КНДР и успех северокорейской ядерной и ракетной программы».
Также Мун Чжэ Ин потребовал от военного ведомства предоставить «детальный план того, как и к какому времени будут введены три столпа обороны» (подразумевая южнокорейскую систему ПРО, а также средства массированного ответного удара и массового поражения) и подготовить наступательную стратегию на случай удара КНДР по Сеулу. Однако при этом «важно помнить, что военнослужащие являются чьими-то детьми, и что основная наша обязанность — вернуть их в семьи здоровыми. Подготовьте прорывные меры, такие как реформирование военной культуры, обеспечение гарантий прав человека среди военнослужащих, равноправия мужчин и женщин, реформирование системы судебной защиты военнослужащих».
Ряд военных экспертов замечают в этих выступлениях «взаимоисключающие параграфы», наподобие «сделайте мне операцию, но чтоб без наркоза и без боли». Однако, по мнению автора, за подобными залихватскими заявлениями и планами стоит следующее: как и любой президент, Мун Чжэ Ин обязан провести кадровую чистку, расставив своих сторонников на ключевые посты. Для представителя «левых» это особенно важно, учитывая то, что армия и силовые структуры в целом были естественным оплотом консерваторов. Достаточно вспомнить, что главным противником передачи командования южнокорейским войскам в военное время было не столько политическое руководство, сколько собственно южнокорейский генералитет, который не горел особым желанием брать на себя дополнительную ответственность.
И вот Мун нашел, как ему кажется, достаточно остроумный план. Используя текущую ситуацию, он грамотно разыграл антисеверокорейскую карту. В результате его противники в стане консерваторов будут вынуждены доказать, что они не боятся воевать с КНДР без американской помощи и являются истинными патриотами страны. Если они не сумеют разработать подобный план, Мун сможет критиковать их за некомпетентность перед лицом «угрозы с Севера» или отсутствие патриотизма и это позволит ему провести чистку не в парадигме «левые пришли к власти и убирают представителей правых», а позиционировать ее как «кадровое оздоровление» перед лицом возможной войны.
Проблема в том, что такие планы гладко проходят только на бумаге. Во-первых, это только обострит напряженность между Муном и военным руководством. Во-вторых, учитывая то, что Мун выдвинул заведомо невыполнимые требования, его критики могут парировать встречным обвинением в некомпетентности и популизме, которые опять-таки проходят вне парадигмы лево-правого противостояния. Учитывая что Мун уже объявил о ряде неоднозначных решений (например, отказ от ставки на ядерную энергетику), его недруги вполне могут перейти к комплексной осаде как только негативные последствия подобных решений начнут проявляться в комплексе.
Другое направление активности Муна в военной сфере связано с его стремлением ускорить передачу Сеулу права командовать собственными вооруженными силами во время войны. Как заявил Мун Чжэ Ин 20 августа на церемонии назначения нового председателя объединенного комитета начальников штабов, правительство будет оказывать всемерное содействие передаче Сеулу оперативного контроля над своими войсками в военное время, скорейшему созданию системы противоракетной обороны и другим подобным проектам. «Северная Корея будет бояться нас больше, и наш народ будет больше верить в наших военных, когда у нас будет оперативный контроль в военное время».
Напомним, что хотя право командовать собственной армией в мирное время было возвращено Сеулу еще в 1994 г., окончательно отдать командование хотели в 2009 г. Однако по инициативе корейской стороны этот срок был продлен до 2012 г., а затем, на фоне инцидента вокруг гибели корвета «Чхонан», была достигнута договоренность о переносе даты на 1 декабря 2015 года. Однако в 2015 г. срок передачи командования снова перенесли на начало 2020 года в связи с необходимостью создания и начала использования собственной системы противоракетной обороны Kill Chain, а также системы противовоздушной и противоракетной обороны KAMD, которые должны противостоять ракетной и ядерной угрозам Севера. Ожидается, что эти системы будут разработаны к началу 2020 года.
И вот стороны вроде бы согласились «ускорить взаимные усилия для эффективной и скорейшей передачи оперативного командования». Об этом говорится в докладе, объявленном после регулярного двустороннего диалога о совместной обороне, который проходил 27-28 сентября в министерстве обороны Республики Корея. Предполагается, что более подробные данные будут озвучены в октябре в рамках южнокорейско-американского консультативного совещания по вопросам совместной безопасности. По мнению экспертов, правительство намерено завершить процесс передачи оперативного контроля до истечения президентского срока Мун Чжэ Ина.
Также депутат Национального собрания от оппозиционной партии Свободная Корея Ким Хак Ён, ссылаясь на данные министерства обороны, заявил, что ведомство приступило к трёхэтапному плану получения оперативного контроля над своими войсками до начала 2020 года. Первый этап предусматривает укрепление базовой системы до 2018 года, второй рассчитан на расширение возможностей командования, третий пока не определён.
Правда, это «ускорение» не столько победа Муна, сколько развитие стратегии США — инициатива о передаче контроля скорее исходила из Вашингтона, нежели от Сеула, и обсуждались подобные планы задолго до Трампа. Как отмечал автор в одной из ранних статей, американские военные аналитики настроены предоставить южнокорейской армии больше самостоятельности, в то время как инициатива о постоянном откладывании передачи командования исходит от южнокорейских военных и некоторой части политиков.
Причина проста: нынешняя ситуация снимает с южнокорейских генералов большой блок ответственности и функций, связанных со стратегическим планированием, и взваливать на себя эту ношу им хочется не особо. Однако тут их интересы входят в противоречие с желаниями Муна укрепить свои позиции в силовом блоке, — как уже было сказано, генералам придется доказывать свое антикоммунистическое рвение и профпригодность.
При этом пока идет передача контроля, американские войска будут укреплять позиции на полуострове — развёртывание американских стратегических вооружений на ротационной основе вблизи Корейского полуострова начнётся в конце этого года. Как сообщил начальник управления национальной безопасности при президенте РК Чон Ый Ён, это поможет Сеулу повысить оборонные возможности, благо договор о совместной обороне между РК и США предусматривает применение всех средств сдерживания, включая ядерные.
Сейчас на ротационной основе в РК находятся американские истребители F-16 и механизированная бригада. Затем в дополнение к ним будут развёрнуты истребители-невидимки F-22 и F-38B, а также зенитно-ракетные комплексы Patriot. Истребители могут быть размещены на базах ВВС в Осане провинции Кёнгидо или Кунсане провинции Чолла-Пукто. Ротация будет происходить каждые три месяца. Помимо этого, США будут чаще перебрасывать бомбардировщики B-1B, направлять атомные подводные лодки и авианосцы.
Кроме того, Соединенные Штаты не будут возражать против создания РК собственного атомного подводного флота: Южная Корея еще более десяти лет назад пыталась реализовать так называемый «проект 362» по созданию собственной атомной подлодки. Считается, что такие корабли существенно помогут укрепить мощь Юга на море перед лицом растущей угрозы Севера, который имеет большой подводный флот. Однако из-за ряда препятствий и негативной позиции США в 2004 г. Южная Корея отложила эти планы.
И вот разрешение дано, и хотя, по оценкам корейских экспертов, для строительства первой атомной субмарины РК потребуется не менее пяти лет, до этого Сеул может попытаться взять в аренду подлодку подобного класса у какой-либо другой страны.
Таким образом, Мун снова проводит двойственную политику – с одной стороны, нет желания особо ссориться с Америкой, с другой – предпринимаются популистские и не только действия, направленные на укрепление армии и окончательное восстановление суверенитета страны. С третьей – все это разыгрывается с точки зрения выдавливания из рядов армии консервативно настроенного генералитета.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
