Это действительно так, ибо БПЛА против КНДР используют как США и РК, так и аффилированные с ними НГО. Так, на американской авиабазе Кунсан в провинции Чолла-Пукто размещена эскадрилья ударных беспилотных летательных аппаратов Grey Eagle, которые могут повысить возможности нанесения ударов по наземным целям на северокорейской территории. Каждый беспилотник может нести четыре ракеты AGM-114 Hellfire и четыре управляемые авиабомбы GBU-44/B Viper Strike. Аппарат может развивать скорость до 280 км/ч и находиться в воздухе до 30 часов.
Что же до «гражданских» БПЛА, то можно вспомнить одну из причин массовой высылки из КНДР южнокорейских «миссионеров». Вначале Пхеньян обвинил базирующуюся в Сеуле организацию «Бойцы за освобождение Северной Кореи» в подготовке взрыва статуй покойных лидеров КНДР — Ким Ир Сена и Ким Чен Ира — с помощью беспилотников со взрывчаткой. Согласно сообщению северокорейского портала Uriminzokkiri, группа проводила тестовые полеты дронов с целью взорвать статуи вождей в одном из городов на севере страны. План «бойцов за освобождение» состоял в том, что, засылая в приграничные районы КНДР дроны с грузом взрывчатых веществ, нужно было осуществлять как диверсии на объектах инфраструктуры, так и демонстративные подрывы статуй вождей. Затем удавшиеся теракты планировалось выдать за деятельность сопротивления, факт существования которого, разумеется, требует всесторонней поддержки его военной силой «по ливийскому образцу».
Вначале эти заявления приняли за пропагандистскую утку (беспилотник не способен доставить достаточное количество заряда для уничтожения огромной металлической статуи) – до тех пор, пока глава «бойцов» Пак Сан Хак не заявил, что его группа действительно проводила такую разведку. В интервью интернет-порталу NK News, который специализируется на новостях и аналитике о Северной Корее, он рассказал, что это была строго засекреченная операция, и в ходе тестового полета дроны успешно достигли статуй северокорейских вождей в городе Хесан. Пытаясь снять с себя обвинения, Пак, правда, заявил, что взорвать монументы планировалось в том случае, «если Пхеньян проведет очередные ядерные испытания, будет угрожать Южной Корее запуском ракет или нападать на южнокорейских солдат», но иные заявления Пака, где он призывал международное сообщество помочь сопротивлению, это опровергают.
Впрочем, в ближайшем будущем пройти курс управления дронами можно будет во всех районах РК. Четыре соответствующих образовательных центра будут созданы в Сеуле и провинции Канвондо, так что всего будут действовать 11 подобных центров, и если в 2013 году квалификацию по управлению дронами имели 64 человека, то в 2014 году показатель достиг 688 человек, а в 2015 — 1351.
23 мая 2017 г. военное ведомство РК заявило о том, что в районе Чхорвона в провинции Канвондо границу между КНДР и РК пересек неопознанный летающий объект, запущенный с территории КНДР. Из-за плохих погодных условий наблюдение за объектом и определение характеристик было затруднено. В соответствии с инструкцией, по объекту был открыт предупредительный огонь из пулемета, после чего тот исчез с радаров — то ли был сбит, то ли вернулся в КНДР.
Предполагалось, что неопознанный объект, попавший на территорию страны через межкорейскую границу, был воздушным шаром с пропагандистскими листовками. В Пхеньяне же заявили, что южане приняли за нарушителя стаю птиц.
27 мая 2017 г. КНДР обвинила Южную Корею в военной провокации, заявив, что южнокорейский военный беспилотный летательный аппарат «Heron-1» четыре раза нарушил воздушное пространство КНДР над акваторией Желтого моря. В Сеуле отвергли обвинения, подчеркнув, что происходило выполнение обычного задания по наблюдению, а граница не нарушалась.
Практически одновременно с этим уже на Юге сотрудник института по вопросам воссоединения Кореи Чон Гу Ён представил доклад о необходимости принятия мер противодействия северокорейским беспилотникам, которых насчитывается около 1000. В докладе говорится, что Север с 90-х годов ведет разработку и производство БПЛА, которые на данный момент могут нести груз весом в 20-25 кг и лететь со скоростью в 162 км/ч. Длина корпуса составляет 3,23 метра, а радиус действий 50 км. Такой боевой беспилотник может летать в течение 2 часов на высоте в 3 км в целях проведения военных провокаций и террористических акций, при том что Север обладает химическим и биологическим оружием.
Хотя ТТХ боевых БПЛА Севера существенно уступают описанным выше Grey Eagle, считается, что Север при помощи дронов может в течение часа провести масштабную «биохимическую атаку». Об этом сообщил ряд американских изданий со ссылкой на очередного высокопоставленного беженца Хан Чжин Мёна, который ранее работал секретарем в посольстве КНДР во Вьетнаме. Сегодня он проживает в РК и рассказывает всем, что у КНДР есть минимум 300-400 дронов, которые за час достигнут Сеула. Оказывается, Пхеньян активно работает над созданием дронов с 90-х годов, но они хранятся под землей, чтобы не быть замеченными спутниками США и других стран. Дроны полностью готовы к действию в любой момент и могут нести до 1200 литров химического или биологического оружия каждый.
Новый виток ажиотажа вокруг беспилотников начался после того, как 8 июня 2017 г. в горах уезда Инчжэ-гун провинции Канвондо был обнаружен небольшой (примерно два метра) летательный аппарат, который вел сбор информации о месте расположения комплексов ПРО THAAD и был похож на беспилотник, который был найден в мае 2014 г. в районе острова Пэннёндо у спорной морской границы.
Так как во вмонтированной в дрон цифровой фотокамере было обнаружено в общей сложности 551 снимок, южнокорейским специалистам удалось восстановить почти весь путь беспилотника. Расследование показало, что указанный БПЛА запустили еще 2 мая, через шесть дней после того, как на место размещения комплексов ПРО THAAD были завезены основные комплектующие.
Следуя на высоте двух-трех километров со скоростью 90 км в час, беспилотник смог долететь до места дислокации батареи ПРО США в 270 км от границы с КНДР. Затем он сделал несколько снимков, включая пусковые установки и радар, пролетел еще несколько километров дальше на юг, развернулся на 180 градусов и проследовал обратно, упав на обратном пути из-за увеличенного потребления горючего. Длительность полёта составила 5 часов 30 минут.
По сравнению с БПЛА, найденным в 2014 году на острове Пэннёндо, нынешний образец имеет увеличенный на 40 см размах крыльев и увеличенный вдвое объём топливных баков. Начинка дрона была выполнена по принципу «с миру по нитке»: камера Sony Alpha 7R с увеличенной вдвое ёмкостью батареи, японский же приёмник радиокоманд, топливный бак объёмом почти 7,5 л и с двигателем в 50 кубиков производства Чехии (расчетный запас хода порядка 600 км), автопилот от канадской MicroPilot, GPS-модуль от швейцарской U-Blox, GPS-антенна — от американской Trimble, а сервомоторы механизации крыльев – вообще от южнокорейской HitecRCD. Неслучайно консервативные СМИ РК привели это в доказательство того, как КНДР удается успешно обходить международные санкции. В Объединённом комитете начальников штабов РК заявили, что запуск беспилотников является военной провокацией и нарушением межкорейских соглашений. К тому же, хотя снимки по своему качеству больше напоминали любительские, в министерстве обороны РК выразили обеспокоенность самим фактом того, что так как из-за своих размеров дроны трудно обнаружить обычными радарами ПВО и сбить, высока вероятность, что и до этого Северная Корея уже неоднократно проводила фотосъемку Южной таким образом.
Однако, похоже, что ни власти КНДР или РК, ни тем более одиозные «гражданские активисты» не собираются отказываться от сбора информации данным образом, а значит, скандал с беспилотником в Канвондо вряд ли будет последним.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
