Один из таких крайне значимых для современной геополитики процессов обусловлен трансформацией так называемой “Тайванской проблемы”. Она тут же всплывает перед глазами, когда, например, читаешь сообщение об инциденте, случившемся в конце марта с. г. в токийском аэропорту “Ханэда”.
Некая девушка–жительница Тайваня, прилетевшая в Японию для годичного обучения (надо полагать, в одном из японских ВУЗов), прошла паспортный контроль по документу с наклейкой на обложке со словами “Республика Тайвань”.
О самом этом факте, спровоцировавшим сильные эмоции в Китае (МИД которого послал “строгий запрос” японским коллегам), стало известно после того, как девушка разместила свою фотографию с паспортом на популярной тайваньской электронной доске объявлений.
Виновница дипломатического переполоха между двумя ведущими азиатскими державами пояснила, что в течение двух последних лет она с подобным “стикером” на паспорте уже пять раз проходила контроль в японском аэропорту и “без каких-либо проблем”.
Естественно, что в КНР возник ряд вопросов, обращённых в сторону как Тайбэя, так и главным образом Токио. Хотя едва ли Пекин должно было сильно удивить подобного рода событие, ибо в интернет-сетях можно найти сведения о том, что стикеры “Республика Тайвань” на обложках паспортов уже давно наблюдали в аэропортах и других стран (США, Сингапура).
Поэтому наряду с относительно риторическими вопросами (сколько на самом деле тайваньцев проходит через аэропорт “Ханэда” с такими “стикерами”, кто их делает, осведомлено ли об этом “бизнесе” руководство Тайваня) возникает и фундаментальный: не является ли казус c упомянутой девушкой элементом зондирования реакции “мирового сообщества” на (гипотетическое) объявление Тайванем полноценной государственности.
Следует напомнить, что хотя в 1971 г. Тайвань был исключён из состава ООН, он продолжает обозначать себя как “Китайская Республика” (название, которое страна носила после революции начала прошлого века). При том, что подавляющее большинство стран мира “Китаем” сегодня считают только одну страну – Китайскую Народную Республику.
Однако Тайвань никуда не исчез не только с географической, но и с политической карты мира. Хотя бы потому, что на острове продолжают проживать 23 млн человек, считающих себя автономной нацией, создавшей передовую, динамично развивающуюся экономику, которая занимает 20 место в мире.
Тайвань является одним из главных торгово-финансовых партнёров КНР, но Пекин отказывает острову в государственности, полагая, что “провинция Тайвань” политически и административно рано или поздно “вернётся в единый Китай”. Постоянной проблемой для различных международных организаций (например, спортивных) оказывается согласование с Пекином названия приглашаемой на мероприятие тайваньской делегации.
Проблемы только умножились с избранием в 2016 г. на пост президента Тайваня Цай Инвэнь, которая возглавляет Демократическую прогрессивную партию, более или менее определённо выступающую за полноценную самостоятельность острова.
Сама Цай Инвэнь до сих пор совершает заграничные визиты (в страны, где её принимают) в качестве президента “Китайской Республики”. Такое самоназвание Тайваня в КНР воспринимают скорее как неизбежные (но временные) издержки сложившегося формата отношений с “мятежным островом”. Однако перспектива “Тайваньской Республики” выходит уже за все рамки приличий (согласованных, вероятно, в формате “по умолчанию”).
Что касается японской стороны, то едва ли можно допустить возможность проявления халатности в упомянутом инциденте со стороны служащих паспортного контроля на границе государства. Тогда, что это было с жительницей острова, с которым Япония разорвала официальные отношения ещё в 1972 г.? Примерно такой вопрос и был отправлен МИД КНР в сторону Японии.
Ответом на него явилось лишь краткое заявление японского посольства в Пекине о том, что Япония уважает “принцип одного Китая”. При этом никак не комментировался сам инцидент в аэропорту “Ханэда”.
Скупость официального комментария о достаточно шумном происшествии, скорее всего, свидетельствует о том, что на самом деле Япония, видимо, подключается к американо-китайским играм вокруг “Тайваньской проблемы”. В пользу такого предположения говорит другой (значительно более серьёзный) инцидент, совпавший по времени с первым.
Речь идёт об “уикенде”, проведенном 24-25 марта на Тайване заместителем Министра внутренних дел Японии Дзиро Акамой, который участвовал в открытии на острове выставки японского туризма. Он стал самым высокопоставленным японским чиновником, посетившим Тайвань после прекращения с ним дипотношений. Негативная реакция МИД КНР и на это событие не заставила себя ждать.
Здесь к месту будет отметить в целом положительное отношение тайваньцев к Японии и, в частности, к периоду “японской оккупации” острова (1895-1945 гг.). Что резко контрастирует с отношением к тому же периоду со стороны китайцев и корейцев.
Вполне комплиментарно в адрес уже нынешней Японии высказывался даже предыдущий (“прокитайский”) президент Тайваня Ма Инцзю. Тем более можно с уверенностью прогнозировать дальнейшее развитие японо-тайваньских отношений при Цай Инвэнь.
Чему, повторим, способствуют настроения среди тайваньцев, опросы которых на предмет наиболее уважаемой страны неизменно ставят на первое место даже не США, а Японию (внизу списка оказывается КНР). Особенно это относится к молодому поколению островитян.
Так что высокий японский чиновник погрузился в конце марта на Тайване, скорее всего, во вполне благожелательную атмосферу, формированию которой способствует и дальнейшее ухудшение отношений острова с КНР, принимающего характер уже военного противостояния.
В середине марта с. г. Министерство национальной обороны Тайваня представило в парламент “Обзор в сфере обороны на последующие 4 года”, в котором констатируется “рост военной угрозы” со стороны КНР, в частности, в связи с недавними учениями ВВС и ВМС КНР. “В связи с неясностью” внешней политики новой американской администрации и недостаточной мощью вооружённых сил Японии, говорится в “Обзоре”, становится очевидным, что “свобода и процветание Тайваня, а также развитие вооружённых сил страны составляют одно целое”.
Излишне говорить о характере реакции в КНР на появление этого документа. Месяцем ранее острой критике со стороны КНР подверглись военные учения Тайваня под говорящим названием “Обезглавливающий удар”.
Наконец, с уверенностью можно утверждать, что в ходе предстоящих переговоров лидеров США и КНР различные аспекты вновь обостряющейся “Тайваньской проблемы” (к играм вокруг которой теперь подключается Япония) будут находиться в верхней части повестки дня.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».