США активизируются в Северо-Восточной Азии

Вслед за министром обороны США оценить, что происходит в регионе Северо-Восточной Азии, отправился Госсекретарь Рекс Тиллерсон. В период с 16 по 19 марта с. г. он побывал в Японии, Республике Корея и КНР. То, что два высоких чиновника американской администрации совершили (с интервалом в полтора месяца) турне в СВА, говорит о сохранении приоритета азиатского направления внешней политики США и при новом президенте.

За два дня до начала поездки газета Christian Science Monitor следующим образом напутствовала руководителя американского внешнеполитического ведомства: “СВА и Северная Корея это минное поле…. Секретарь Тиллерсон отправляется в Токио, Сеул и Пекин, когда многие эксперты считают ситуацию в регионе предельно сложной в аспектах дипломатии, в возрастающей степени волатильной и угрожающей”.

И такую оценку самого общего плана можно было бы принять, если убрать из первой фразы “Северную Корею”. СВА действительно стало минным полем, потому что интересы ведущих мировых игроков не удаётся согласовать в мире в целом и в данном регионе в особенности. Конечно, региональный “анфан террибль” в лице КНДР закапывает здесь свою часть мин и вообще доставляет массу хлопот “большим региональным парням”.

Но, во-первых, значимость Северной Кореи в делах СВА вторична. И, во-вторых, вполне вероятно, что большая часть из упомянутых “парней” извлекает определённую пользу от пресловутой “непредсказуемости” КНДР (естественно, каждый свою). Видимо, только Россия искренне заинтересована в решении “Корейской проблемы”, лишь частью которой являются проблематика “ракетно-ядерной программы” (РЯП) КНДР.

Никакого участия Пхеньяна не просматривается в очередном обострении японо-южнокорейских отношений. Между тем, их просто “недружественное” состояние (то есть вполне обычное, не усугубляемое нынешней актуализацией “исторического” фактора) десятилетиями стоит на пути реализации планов Вашингтона по формированию тройственного союза “США-Япония-РК”. И получение хотя бы намёков на перспективу решения этой проблемы, несомненно, являлось одной из главных целей турне Р. Тиллерсона.

Абсолютно новый человек в сфере международной дипломатии Р. Тиллерсон продемонстрировал умение говорить то, что от лица, ответственного за внешнюю политику ведущей мировой державы, ожидали (и в значительной мере хотели) услышать во всех трёх столицах. При том, что каждая из них, повторим, находится в сложных отношениях с двумя другими.

В Токио в ходе совместной пресс-конференции с коллегой Фумио Кисидой японская сторона с удовлетворением (в очередной раз) услышала: о стремлении к “усилению присутствия США в регионе и укреплению японо-американского альянса”; о “распространении на острова Спратли ст. 5” Договора о безопасности 1960 г.; о “приверженности действию права на море”.

В тоже время и слова Ф. Кисиды о принятии Японией на себя “большей ответственности” в двустороннем альянсе вполне соответствовали внешнеполитической риторике Д. Трампа о необходимости повышения вклада союзников в совместные военные расходы союзников.

Оба министра выразили пожелание улучшить отношения с КНР. Однако те же тезисы о распространении действия ст. 5 на острова Сенкаку, об актуальности американо-японской “кооперации” в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях (“где ситуация вызывает опасения”), о необходимости придерживаться норм права на морях, существенным образом нивелируют эти общие пожелания. Ибо (по умолчанию) не вызывает сомнения адресат, которому посылаются “опасения” обоих союзников и политических оппонентов Китая.

Что касается “трехсторонней [США, Японии и РК] кооперации”, то, видимо, она не выйдет за рамки “противодействия вызовам” со стороны КНДР. Об этом свидетельствует обтекаемый характер ответа Дж. Тиллерсона на вопрос об оценке США очередного обострения японо-южнокорейских отношений в связи с (очередной же) актуализацией темы “женщин комфорта”. Высокий гость лишь пожелал обоим союзникам “преодолеть эту болезненную историческую проблему”.

Центральным моментом пребывания Р. Тиллерсона в Сеуле стало его заявление, которое исключало какую-либо возможность прямых переговоров Вашингтона с Пхеньяном по ядерной проблематике и свидетельствовало о завершении периода американского “стратегического терпения” в отношении КНДР. Пока, однако, неясно, что это будет означать конкретно и, в частности, как далеко США собираются отойти от этой стратегии.

Китайский этап турне американского Госсекретаря выглядел принципиально иным по сравнению с японским и южнокорейским. Ибо в Токио и Сеуле он разговаривал с собеседниками, с которыми союзнический формат отношений США давно сформирован и сейчас подвергается лишь некоторым коррективам.

В Китае Р. Тиллерсон имел дело с людьми, представляющими вторую мировую державу и главного геополитического оппонента Вашингтона. В отношениях с Пекином команде Д.Трампа придётся решать тот же вопрос, который в течение восьми лет правления предыдущей администрации постепенно переместился на первое место в списке внешнеполитических проблем США: как реагировать на сам факт превращения КНР во вторую мировую державу?

На встрече с китайским лидером Си Цзиньпином Р. Тиллерсон вновь произнёс слова, которые от него хотели (на этот раз в Пекине) услышать. Он говорил, в частности, о необходимости развития двусторонних отношений на базе “взаимного уважения”, а также не нанесения ущерба друг другу (win-win cooperation – формула, использованная недавно руководителем МИД КНР Ван И).

Это хорошие слова, которые на уровне риторики должны создать необходимый позитивный фон предстоящей первой встрече Си Цзиньпина и Д. Трампа. В ту же сторону работает и объявление о начале (в марте с. г.) строительства в Китае компанией Boeing завода по сборке самого массового пассажирского самолёта B-737. Производительность будущего завода составит 100 самолётов, из которых первый появится уже в конце 2018 г.

Хотя, конечно, бросается в глаза полное несоответствие указанной информации одному из главных предвыборных тезисов нового американского президента о необходимости привлечения иностранных инвестиций в экономику США и приоритетности проблемы создания рабочих мест в собственной стране.

Но и это несоответствие можно объяснить тем, что упомянутая выше сделка была заключена до вступления Д. Трампа в должность президента. Впрочем, реальная жизнь не раз опрокидывала любую предвыборную риторику.

Однако категорический отказ Р. Тиллерсона от обсуждения болезненной для Пекина темы развёртывания в РК батареи системы ПРО THAAD (наряду с объявленным завершением “стратегии терпения” в отношении КНДР) существенным образом нивелирует значимость хороших слов и некоторых дел.

Кроме того, в марте с. г. Вашингтон, во-первых, вновь попытался надавить на “тайваньскую мозоль” Китая (организовав утечку информации о готовящейся продаже Тайбэю очередной партии американского оружия на 1 млрд долл.) и, во-вторых, послал с визитом в Непал руководителя Тихоокеанского командования (USPACOM) адмирала Х. Харриса.

Х. Харрис прибыл в эту страну по случаю очередных учений по программе подготовки военнослужащими к выполнению миссий ООН “по подержанию мира”. Тренировочный центр, где в настоящее время проходят подготовку представители 28 стран (среди которых нет китайцев), создан при содействии USPACOM.

Напомним, что уже длительное время в борьбу за влияние на Непал вовлечены оба азиатских гиганта Индия и КНР. И что же, теперь к ним присоединяются США? — Если да, то излишним представляется вопрос, на чьей стороне и против кого.

Судя по всему, в вопросе о северокорейской РЯП Р. Тиллерсон и его китайские собеседники продолжили многолетний дипломатический пинг-понг. Если в КНР придерживаются мнения, что для разрешения этой проблемы нужны прямые переговоры между Пхеньяном и Вашингтоном, то в последнем настаивают на решающей роли Китая, который якобы обладает для этого необходимым влиянием на КНДР.

В статье Global Times, посвящённой новым американским подходам к проблематике северокорейской РЯП, обратила на себя внимание иллюстрация. Картинка изображает три испуганные физиономии (подразумевающие КНР, Японию и Южную Корею), с ужасом наблюдающие за тем, как некая рука пытается дубиной с нарисованным флагом США расколоть ядерную ракету-орех.

Здесь присутствуют явные намёки на произнесённые в Сеуле слова Р. Тиллерсона о готовности США военным путём решить проблему РЯП КНДР. Плюс его же тезис об отходе от “стратегии терпения” в отношении КНДР могут, конечно, породить ассоциации с неким субъектом международных отношений, который свихнулся на почве длительных неудач в решении некоторой важной проблемы.

Но представляется, что неадекватность главного пока “решателя” разнообразных мировых проблем в данном художественном образе всё же несколько преувеличена. По крайней мере, на это хочется надеяться.

В целом же азиатское турне Р. Тиллерсона стало важным этапом познавания внешнего мира новой американской администрацией. От которого, как выясняется, невозможно отгородиться и без учёта происходящих в нём процессов нельзя строить “Америку прежде всего”.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».