К возобновлению плутониевой программы КНДР

17 августа японское агентство Киодо Цусин со ссылкой на Исследовательский институт атомной энергии КНДР сообщило, что на графитовом ядерном реакторе в Ёнбёне возобновилась переработка ядерного топлива для производства оружейного плутония. Согласно заявлению института, КНДР не является членом Договора о нераспространении ядерного оружия, а США постоянно угрожают ей ядерным оружием.

В сообщении отмечается также, что СК достигла задачи миниатюризации и облегчения ядерных боеголовок. При этом конкретное количество полученного плутония и обогащённого урана не раскрывается. Также было заявлено, что в рамках борьбы с нехваткой электроэнергии планируют построить легководный реактор мощностью 100 тыс. кВт.

Напомним, 27-30 сентября 2007 г. в рамках шестисторонних переговоров был одобрен документ «О втором этапе осуществления Совместного заявления» (от 19 сентября 2005 г.), согласно которому КНДР до 31 декабря 2007 года должна была вывести из строя свои ядерные объекты в Ёнбёне – действующий ядерный реактор мощностью 5 МВт, радиохимическую лабораторию и завод по переработке ядерного топлива. Работа главного ядерного реактора в Ёнбёне была остановлена в срок. 26 июня 2008 г. КНДР передала Китаю 4000 страниц документации по своей ядерной программе, а на следующий день, 27 июня, взорвала градирню (охладительную башню) реактора в Ёнбёне.

Этот шаг, заметим, стал поводом для дискуссий. С одной стороны, было совершено необратимое действие, иллюстрирующее желание Северной Кореи решить проблему и идти на уступки. С другой – высказывалось мнение о том, что из-за нестабильной работы (в условиях меняющейся политической конъюнктуры реактор то запускали, то приостанавливали) возник риск того, что дальнейшая эксплуатация Ёнбёна чревата техногенной катастрофой и его решили разобрать под присмотром иностранных специалистов, убив таким образом двух зайцев.

2 апреля 2013 г., «на третьем витке ракетно-ядерного обострения», Север заявлял о том, что реактор в Ёнбёне будет восстановлен, однако работы шли медленно. И вот – первое официальное подтверждение, хотя о возможности КНДР производить плутоний на реакторе в Ёнбёне еще 6 июня сообщал генеральный директор МАГАТЭ Юкия Амано. Ссылаясь на спутниковые снимки, он заявлял, что замеченная активность графитового реактора мощностью 5 мегаватт и расширение объектов по обогащению урана могут указывать на деятельность, связанную с переработкой плутония. Вместе с тем Амано отмечал, что агентство не может говорить с полной уверенностью, поскольку все выводы делаются только на основе данных со спутников.

7 июня информацию Амано отчасти подтвердило агентство Reuters, ссылаясь на заявление высокопоставленного источника в госдепартаменте США, и это уже вызвало «дежурную обеспокоенность», как заявил тогда пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, отвечая на вопрос журналистов об отношении России к планам КНДР по производству плутония. По его словам, все известные страны, которые выступают за денуклеаризацию Корейского полуострова, особенно обеспокоены и продолжают кропотливую работу с северокорейской стороной.

В феврале 2016 года директор Национальной разведки США Джеймс Клаппер также предупреждал, что в самое ближайшее время Пхеньян начнет производство плутония из отработанного ядерного топлива. На это указывали и такие организации, как Американо-корейский институт Школы перспективных международных исследований при университете Джонса Хопкинса в Вашингтоне и американский интернет-портал 38 North, специализирующийся на северокорейской проблематике.

А относительно недавно агентство Reuters со ссылкой на исследование вашингтонского Института науки и международной безопасности сообщило, что Северная Корея разрабатывает новые типы ядерного оружия. В частности, речь шла о производстве трития, необходимого для разработки термоядерного оружия, и восстановлении завода для получения плутония из отработанного ядерного топлива в ядерном научно-исследовательском центре в Ёнбёне. По данным собеседника агентства, отработанное топливо из реактора забирают, дают ему остыть, после чего доставляют на перерабатывающее предприятие, на котором получали плутоний для своих предыдущих ядерных испытаний.

Эти данные тесно связаны с вопросами о том, как много у КНДР предположительных ядерных зарядов и как скоро надо ждать нового ядерного испытания, для которого тоже надо копить уран или плутоний. Так, в докладе Стокгольмского института исследования проблем мира, составленном по состоянию на январь 2016 года, КНДР «выдано» 10 ядерных боеголовок. Вместе с тем там указывается на отсутствие каких-либо данных, свидетельствующих о возможности производства или размещения действующего ядерного оружия Севером. С другой стороны, в Школе перспективных международных исследований при университете Джонса Хопкинса полагали, что в течение ближайших пяти лет КНДР может создать 100 ядерных боеголовок.

СМИ РК в этом контексте отмечают, что если утверждения Севера являются фактом, то это прямое нарушение резолюций Совета Безопасности ООН, которые запрещают Северу вести любую деятельность, связанную с разработкой ядерного оружия. Значит, надо ждать новых антисеверокорейских санкций. Как заявил представитель МИД РК, комментируя сообщение Киодо Цусин, Сеул намерен обсудить данную проблему со странами и организациями, которые имеют к ней отношение.

Конечно, подобное действие Пхеньяна укладывается в линию, которую мы не раз описывали – одерживая тактические победы, в стратегическом плане Ким Чен Ын идет к проблемам. Выбранная им стратегия требует постоянного повышения ставок и отчасти ведет к расшатыванию ситуации. Однако какова будет реакция СБ ООН с учетом того, что на прошлом заседании по поводу ракетных пусков Севера Китай потребовал включить в заявление Совбеза пассаж о размещении комплексов ПРО THAAD на Юге, отчего итоговый документ, осуждающий КНДР, так и не приняли.

Но стоит помнить и то, что «ядерная угроза КНДР» скорее несет угрозу режиму НЯО, чем чему-то еще. Да, «новый страх всегда пугает больше старого», но вообще-то в мире насчитывается 15395 ядерных боеголовок, 90% которых почти поровну делятся РФ и США. Поэтому, хотя КНДР иногда опережает график предсказаний экспертов, завышать ее военный потенциал не стоит.

Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».