Ситуация в Южно-Китайском море и G-7

Ситуация, которая сегодня складывается в Южно-Китайском море (ЮКМ), безусловно, приобретает все большую остроту, и станет одним из центральных пунктов повестки дня очередного саммита G-7 в конце мая 2016 г.

Включению этой темы в повестку дня “Большой семёрки” должны способствовать два обстоятельства. Во-первых, его заседание пройдёт на этот раз в Азии, куда смещается центр тяжести новой глобальной игры.

Но, во-вторых, не просто в Азии, а конкретно в Японии, то есть в стране, для которой характер развития ситуации в ЮКМ приобретает стратегическую значимость. Едва ли будет сильным преувеличением сказать, что проблематика контроля происходящего в ЮКМ становится для Японии вопросом жизни и смерти. По причинам, которые не раз обсуждались в НВО.

Поэтому основным объектом политико-экономической активности Токио последних десятилетий остаются страны Юго-Восточной Азии (ЮВА), расположенные по побережью ЮКМ. Становится всё более определённой перспектива подключения военной и оборонно-промышенной компонент национальной мощи Японии к отстаиванию интересов в ЮКМ.

Всё это объясняет причину, по которой 20 марта министр иностранных дел КНР Ван И обратился именно к Токио (в лице японского коллеги Фумио Кисиды) с настоятельным призывом не включать в повестку дня предстоящего саммита “Большой семёрки” проблематику территориальных споров в ЮКМ.

G-7 достаточно авторитетный международный форум и обсуждение на нём крайне чувствительной для Пекина проблемы (да ещё в отсутствие его официальных представителей) очевидным образом окажется вызовом международной репутации Китая.

Между тем, ситуация в ЮКМ уже обсуждалась на рабочем уровне, то есть в порядке подготовки к указанному мероприятию. Речь идёт о прошедшем в феврале в Токио заседании заместителей министров иностранных дел стран-участниц G-7. В апреле уровень подготовительной работы выйдет на министерский, и если Китай намерен каким-то образом повлиять на будущую повестку дня “Большой семёрки”, то действовать надо уже сейчас.

Основная аргументация Пекина против того, чтобы его территориальные споры с южными соседями обсуждались на форуме G-7, носит уже устоявшийся характер. Она сводится к тому, что ни одна страна-участница “Большой семёрки” территориально не относится к ЮВА и, следовательно, не имеет отношения к проблемам данного субрегиона. Пекин уже давно декларирует намерение решать эти проблемы в формате двусторонних отношений с каждой из стран ЮВА по отдельности.

Кроме того, в попытках воздействия на Токио, важным аргументом “текущего” плана для Пекина является очевидное стремление Японии хотя бы к смягчению напряжённости в отношениях с Китаем. Хорошим поводом для этого могла бы стать предстоящая в апреле с.г. встреча министров иностранных дел обеих стран.

Однако непрекращающаяся череда инцидентов в районе островов Сенкаку/Дяоюйдао в Восточно-Китайском море и всё большая вовлечённость Японии в военные аспекты ситуации в ЮКМ не позволяют надеяться, что в ходе встречи Ван И с Ф. Кисидой удастся добиться сколько-нибудь существенного прогресса в деле улучшения двусторонних отношений.

Не могло не вызвать в Пекине негативной реакции и подключение ВМС Японии на регулярной основе к ежегодным американо-индийским военно-морским учениям “Малабар”. Соглашение об этом было достигнуто в ходе японо-индийского саммита, состоявшегося в Дели в декабре 2015 г.

В текущем году они пройдут в районе к северо-востоку от Филиппин, и официальную реакцию Пекина на предстоящие (теперь уже американо-индийско-японские) военно-морские учения в непосредственной близости от ЮКМ предсказать нетрудно.

Вполне реальной может стать и перспектива двустороннего (американо-японского) формата “патрулирования” акватории ЮКМ. Такое заключение можно сделать на основе анализа содержания Совместного заявления по итогам визита С. Абэ в США и его переговоров с Б. Обамой, состоявшегося весной прошлого года.

Военно-политической активизации Японии за пределами национальных границ способствует новый пакет законодательных актов в сфере обороны, принятый в сентябре 2015 г. и введённый в действие 29 марта с.г.

Правительству страны теперь придётся преодолевать менее сложные внутренние барьеры для проведения военных акций за рубежом, в частности в отдельных странах ЮВА, которые проявляют (c разной откровенностью) встречную заинтересованность в развитии связей с Японией в оборонной сфере. Среди них выделяются Филиппины, Вьетнам, Индонезия.

Филиппины позиционируют себя в качестве наиболее бескомпромиссного противника территориальным притязаниям КНР в ЮКМ и, являясь военно-политическим союзником США, очевидным образом стремятся к установлению похожего формата отношений с Японией.

Важным этапом в процессе формирования подобного рода отношений явились переговоры С. Абэ с президентом Филиппин Бенигно Акино, прошедшие в ноябре 2015 г. в Маниле на полях очередного форума АТЭС. Это был второй в 2015 г. двусторонний саммит (первый состоялся полугодом ранее в Токио).

В размещённом на сайте МИД Японии отчёте об этой встрече использованы общие выражения о намерении Японии содействовать “повышению возможностей” филиппинской морской пограничной службы, а также “мирному разрешению споров в соответствии с международным правом”.

В комментариях же экспертов говорится о вполне конкретных итогах этих переговоров. В частности, речь идёт о планах поставки Филиппинам десяти катеров для патрулирования прибрежных районов акватории ЮКМ и возможности размещения на территории страны трёх самолётов морского наблюдения и противолодочной борьбы P-3C Orion японских ВМС.

Возможно, не в столь явной форме аналогичные тренды наблюдаются в отношениях Японии с Вьетнамом, а также Индонезией – крупнейшей страной ЮВА.

По словам министра обороны Японии Г. Накатани, “широкий круг вопросов по дальнейшему развитию двусторонней кооперации в области обороны” обсуждался в ходе его визита в Ханой, состоявшегося в ноябре 2015 г., и переговоров с вьетнамским коллегой Фунг Куанг Тханем. В частности, корабли ВМС Японии получают возможность заходить и пользоваться услугами базы в бухте Камрань на побережье ЮКМ.

Что касается японо-индонезийских отношений, то о степени их доверительности свидетельствует проведение в декабре 2015 г. первой встречи в формате “2+2”, то есть с участием министров иностранных дел и обороны. В принятом по итогам переговоров Совместном заявлении обращает на себя внимание намерение сторон придать кооперации в сфере обороны “один из самых высоких приоритетов”. Отныне встречи в данном формате будут проводиться на регулярной основе.

Суммируя вышесказанное, можно говорить о тенденции военно-политического возвращения Японии (спустя 75 лет после первой попытки) в критически важный для неё субрегион ЮВА. Не в прежних, конечно, форме и масштабах, но и ситуация в субрегионе (и шире — в АТР) принципиально иная по сравнению с той, которая наблюдалась во время “первой попытки”.

Едва ли может вызывать сомнения то, что на предстоящем саммите G-7 Япония (на правах хозяйки мероприятия и при полной поддержке со стороны США) включит в повестку дня вопрос о ситуации в ЮКМ.

Принимая во внимание растущий интерес ведущих стран ЕС к развитию всесторонних отношений с Китаем, любопытно будет понаблюдать за характером участия европейцев в дискуссии по данному вопросу.

Реакция же КНР на последние акты маневрирования геополитических оппонентов в ЮКМ (и шире — в ЮВА) заслуживает отдельного рассмотрения.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».