Самое важное, однако, не это. В той же речи Ким Чен Ын заявил, что Пхеньян пересмотрит свою военную доктрину, чтобы подготовиться к превентивным ударам в связи с нынешней опасной ситуацией. А 4 марта в заявлении представителя правительства КНДР было сказано, что «в условиях, когда США, державы и их приспешники вступили в путь открытого попирания нашего суверенитета и права на существование, их действия повлекут за собой наши решительные ответные меры». И «если на Корейском полуострове и в прилегающем к нему регионе будет развернута нежеланная никем ситуация, вся ответственность за это будет лежать на США и их приспешниках».
Чуть позднее это повторило официальное заявление Государственного комитета обороны КНДР, распространённое 7 марта агентством ЦТАК. Начавшиеся военные учения США и РК называются «явными тренировками ядерной войны», которые угрожают суверенитету Северной Кореи, и в ответ «даже на малейшие военные действия» «превентивный ядерный удар справедливости будет нанесен согласно порядку, установленному высшим руководством Корейской народной армии».
Естественно, эти слова вызвали настороженность. В Кремле выразили серьезную озабоченность. Об этом 4 марта заявил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, выразив надежду на то, что все заинтересованные стороны будут сохранять сдержанность. МО США призвало северокорейское руководство «воздержаться от провокационных действий, которые усиливают напряжённость, и вместо этого сосредоточиться на выполнении своих международных обязательств». Представитель Пентагона заявил, что США готовы уничтожить ядерный арсенал КНДР в случае угрозы со стороны этой страны. Хотя «не имеется подтверждений того, что Север проводил испытания межконтинентальных ракет с установленными на них ядерными боеголовками», США «…в случае необходимости готовы к ответному уничтожающему удару». Президент РК Пак Кын Хе заявила, что в случае провокаций Пхеньян столкнётся с соразмерными ответными мерами, а пресс-секретарь МО РК, что «Северная Корея должна покончить со своими дерзкими, губительными комментариями и действиями», и Сеул будет «решительно и беспощадно» реагировать на провокации Пхеньяна.
Подобные обострения вызывают тревогу по комплексу причин. Во-первых, необходимо учитывать контекст, в котором принимается это решение. Хотя традиционная подача новостей, касающихся Северной Кореи, сводится к «Пхеньян внезапно…», на деле речь идет об ответе на грядущие американо-южнокорейские учения Key Resolve и Foal Eagle, которые пройдут с 7 марта по 30 апреля. В них примут участие более 300 тысяч южнокорейских и 15 тысяч американских военнослужащих, в том числе американский атомный авианосец «Джон Стеннис», корабли, оснащённые усовершенствованной системой «Иджис», а также бомбардировщик-«невидимка» B-2.
При этом то, где они будут проходить, и то, что на них будет отрабатываться, не вызывает сомнения в том, что речь идет о репетиции вторжения в КНДР, тем более что в этот раз цели постулируются открыто. Это так называемый Оперативный план 5015, о котором мы не раз упоминали в наших текстах.
Каждое проведение подобных учений вызывает очень сильное нервное напряжение в Пхеньяне, так как нет стопроцентной уверенности в том, что во время подобных учений не случится какой-нибудь таинственный инцидент, после которого маневры перестанут быть маневрами. Это может быть как сознательная провокация со стороны южан, так и не выдержавшие нервы у кого-то на Севере или, что еще более вероятно, аналог августовского обострения 2015 г., когда после случившегося ЧП желающие избежать служебного расследования выдадут последствия собственного разгильдяйства за вражеские происки и дадут ястребам долгожданный повод к войне.
В такой ситуации Пхеньян пытается заранее скалить зубы и поднимать ставки. Шансов выиграть межкорейский конфликт у Северной Кореи немного. Тем более что, согласно Договору о взаимной обороне, американские войска примут участие в военных действиях на стороне РК. Однако Север может нанести тот уровень неприемлемого ущерба, при котором победа над ним становится бессмысленной. Такая угроза является ушатом холодной воды на горячие головы: понимание того, что Север будет «помирать с музыкой» и в такой ситуации может пойти на всё.
Один раз нечто подобное у Севера получилось во время обострения 2013 г. на предыдущем витке ракетно-ядерного кризиса. Тогда Пак Кын Хе только что пришла к власти, и существовала вероятность, что остающиеся на своих постах сторонники прежнего президента или молодые офицеры с реваншистскими идеями в голове могут попробовать пойти на эскалацию. Среди них сильно распространено представление о том, что «если политики не будут нам мешать, мы уничтожим пхеньянский режим за 90 часов». Тогда, в 2013 г., тоже на фоне грядущих учений, речь дошла до очень воинственных заявлений Пхеньяна, включая предложения об эвакуации иностранных дипломатов. И хотя газетные заголовки в очередной раз кричали о том, что Корейский полуостров находится на грани войны, грань эту так и не перешли. Однако сегодня ситуация в чем-то сложнее. Пак Кын Хе сдвинулась с умеренных позиций на более консервативные, молодые майоры стали молодыми полковниками, и общая напряженность в мире также возросла. В этой ситуации Пхеньян поднимает ставки выше, чем три года назад.
Однако это поднимание ставок может запустить новый виток «дилеммы безопасности», поскольку высказывания Ким Чен Ына можно интерпретировать как изменения в северокорейской военной доктрине. До недавнего времени Пхеньян позиционировал свою ракетно-ядерную программу исключительно как средство сдерживания, и все разговоры о превращении Сеула в море огня шли в парадигме ответа на возможные провокации. А сейчас Севером предусматривается американская концепция превентивного удара, когда в случае признаков провокации (или того, что нам таким покажется) мы сразу же бьем, не раздумывая. Дилемма эта весьма опасна. Во-первых, такой уровень военных приготовлений не может не вызывать тревогу у окружающих, которые начнут принимать меры в ответ на возможный превентивный удар, что однозначно повысит напряженность. Во-вторых, в драке слабого против сильного (когда первый удар врага или долгая схватка однозначно являются поражением), бить первым — хороший способ развернуть ее в свою пользу.
Но если драка НЕ неизбежна, превентивный удар уничтожает все возможности для разрешения конфликта, кроме как силой.
И потом, всегда возникает вопрос об оправданности удара: насколько действительно та сторона собиралась нападать? Насколько велика стрессоустойчивость молодого лидера? Насколько в Пхеньяне с их высоким уровнем идеологизации, всегда сумеют отделить сигнал от шума или не поддастся на провокацию? Ведь железный занавес работает в обе стороны.
Еще три года назад я писал о том, что выбранный КНДР путь дает тактическую выгоду, но в стратегическом плане может завести в тупик. В ответ на дальнейшее ужесточение санкций Северная Корея, естественно, будет вооружаться дальше, и порочный круг продолжает вертеться с увеличивающейся скоростью. Никуда не деваются ни «дилемма безопасности», ни напряжение в отношениях Пхеньяна с Пекином и Москвой, ни использование Вашингтоном северокорейской угрозы в глобальном противостоянии.
Наконец, развитие порочного круга сужает спектр выходов из ситуации. Хотя Северная Корея полагает, что ракетно-ядерная программа дает ей независимость, она же делает реакции Северной Кореи более предсказуемыми. Север как бы утратил стратегическую инициативу и действует не «проактивно», а «реактивно»: это делает его, наоборот, более зависимым от внешнего воздействия. И понуждать Север выдавать вполне определенные реакции путем определенных действий очень легко. Будем надеяться, никто не воспользуется этим для новых провокаций.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
