11 сентября в Нью-Йорке на заседании Совета безопасности ООН начались обсуждения ответного воздействия международного сообщества на северокорейское ядерное испытание, а также то, как вообще выполняются санкционные меры в отношении Пхеньяна. Как мы помним, шестой взрыв осудили все, хотя Россия и Китай снабдили это осуждение определенными оговорками, отметив в том числе то, что проблему необходимо решать не путем увеличения санкций.
Конец недели прошел спокойно. Хотя спутниковая разведка обнаружила, по словам разведки РК, движущуюся к восточному побережью установку с баллистической ракетой, национальный праздник 9 сентября обошелся без «дополнительного салюта». Вместо этого прошел торжественный концерт, чествовавший атомщиков, на котором было предъявлено некоторое количество фотографий, весьма интересных экспертам.
Не исключено, что ракетный пуск состоится в ответ на грядущие действия Совбеза ООН, поскольку американский проект резолюции уже представлен для ознакомления 14-ти членам СБ ООН и хорошо известен стараниями представителя США в ООН Никки Хейли, которая активно агитирует за «самые решительные меры» в ответ на «самое мощное ядерное испытание» КНДР. Предложение России и Китая о прекращении ракетных и ядерных провокаций Пхеньяна в обмен на прекращение совместных южнокорейско-американских учений Хейли при этом отвергла.
Если кратко, то в него входит практически все то, что США планировали включить в предыдущий санкционный пакет, но не смогли это сделать из-за позиции России и КНР. В первую очередь, это запрет на ввоз в КНДР сырой нефти и нефтепродуктов, бензина и природного газа (топливное эмбарго), запрет на экспорт северокорейского текстиля и трудоустройство граждан Северной Кореи за рубежом. По данным агентства France-Presse и журнала Foreign Policy, санкции позволяют применять все возможные меры для остановки и обыска судов, нарушающих резолюции СБ ООН. В санкционный список включается и северокорейский лидер, которому будет запрещено посещать другие страны, а все его активы за рубежом будут заморожены. Под аналогичные санкции попадают члены правительства КНДР и руководство национальной авиакомпании Air Koryo.
Санкционный угар подогревают, как нельзя вовремя, всплывшие данные о том, что, на самом деле, санкции не работают. Как сообщила газета Wall Street Journal, ссылаясь на доклад экспертов, действующих при комитете по санкциям в отношении Севера, в обход санкций Пхеньян заработал сотни миллионов долларов. Причины — нечёткое исполнение санкций членами ООН и развитие технологий Севера по обходу санкций. В результате только с конца 2016 года Пхеньян заработал 270 млн долларов, продавая в основном Китаю запрещённые к экспорту уголь, железную руду и цинк, а после того, как в феврале 2017 года Пекин ввёл запрет на импорт угля из КНДР, она начала поставлять это сырьё в Малайзию и Вьетнам. Кроме того, северокорейские спецслужбы оказали помощь Анголе и Уганде в подготовке сотрудников охраны высшего руководства этих стран, полицейских и военнослужащих. Более того, оказывается, что «ряд банков, созданных и управляемых китайскими компаниями, принадлежат КНДР».
Но это не всё – для окончательной обработки международного сообщества в бой брошена сенсация о том, что «эксперты изучают данные о тесном сотрудничестве северокорейских специалистов с Сирийским исследовательским центром по разработке биологического и химического оружия». Данные, как водится, секретны, но им надо верить: две страны-члена Совета Безопасности ООН пресекли ввоз определённых наименований товаров из КНДР в Сирию.
Впрочем, Северная Корея действительно научилась обходить санкции за счет нетривиальных технологических цепочек, а проницаемость северокорейско-китайской границы нередко зависит как от напряженности китайско-американских отношений, так и от коррумпированности чиновников на местах, которые предпочитают сохранять слишком выгодную для приграничных регионов торговлю с Северной Кореей.
Помимо Хейли, американский проект активно лоббировал президент РК Мун ЧжэИн, проталкивая эту тему как в телефонных разговорах с Путиным и Меркель, так и во время своей активности в рамках 3-го Восточного экономического форума, где он встречался с премьер-министром Японии Синдзо Абэ: РК и Япония будут стремиться к принятию Советом Безопасности ООН «жёстких мер» в отношении Северной Кореи, включая запрет на поставки нефти.
Помимо действий «международного сообщества», готовятся и односторонние. Так, Дональд Трамп не исключает возможности введения мер «вторичного бойкота» в отношении всех стран, работающих с Cевером. Министр финансов США Стивен Мнучин, выступая с интервью Fox News, подтвердил соответствующие планы. По его словам, необходимо «экономически» отрезать КНДР от остального мира, и США будут оказывать давление на другие страны, вынуждая их прекратить сотрудничество с КНДР. Если другие страны хотят иметь общие дела с Вашингтоном, им «очевидно придется работать с нами и нашими союзниками для того, чтобы экономически отрезать Северную Корею», сказал он.
Правда, идеи «прекращения любой торговли с любой страной, ведущей бизнес с Северной Кореей» воспринимаются критиками Трампа с сарказмом. Как отметил, например, Дж. Ассанж, «90% торговли КНДР ведется с Китаем. Если Трамп перекроет торговлю США с Китаем в $650 млрд, то будет немедленно смещен».
От США не отстают сателлиты. Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг призвал Пхеньян остановить свою ядерную программу и прекратить испытания, — «глобальная угроза нуждается в глобальном ответе». Правительство Мексики объявило посла КНДР персоной нон грата и дало ему 72 часа, чтобы покинуть страну: «данные меры являются выражением протеста против деятельности КНДР, создающей угрозу для всего мира», хотя возможность разрыва дипломатических отношений с КНДР Мексика не рассматривает. 8 сентября о полном прекращении торгового партнерства с КНДР в рамках исполнения резолюций СБ ООН сообщили Филиппины, ранее занимавшие 4-5 место в списке торговых партнеров КНДР.
Естественно, что американский проект и сама стратегия увеличения санкций подвергаются достаточно серьезной критике, потому что пока ситуация выглядит так: санкционное давление увеличивается, а уровень жизни в Пхеньяне, как и ракетная программа, продолжает расти. Также надо понимать и то, что указанный комплекс санкционных мер бьет не по ядерной программе или интересам элит, а по существованию Северной Кореи как государства.
Президент России Владимир Путин в связи с этим призвал «не поддаваться эмоциям» и не «загонять Северную Корею в угол»: сейчас как никогда важно проявить хладнокровие и избегать шагов, которые могут привести к эскалации напряженности. Выступая 5 сентября на пресс-конференции после окончания саммита БРИКС, Владимир Путин отметил, что в нынешней ситуации никакое давление на Север не заставит Пхеньян изменить избранный курс, но усугубит страдания северокорейского народа — обеспечить безопасность может только восстановление международного права, и нужно вести дело к диалогу между всеми заинтересованными сторонами. Президент России также отметил, что нелепо вносить Россию в один санкционный список с Северной Кореей и Ираном, а затем просить объединиться в вопросе санкций в отношении Пхеньяна.
Аналогичное заявление 8 сентября сделала официальный представитель МИД России Мария Захарова. Хотя явное пренебрежение со стороны КНДР глобальным режимом нераспространения и соответствующими резолюциями СБ ООН вызывает разочарование, санкционная политика в отношении Севера себя изжила. «Очевидно, что её конечным результатом станет либо военная катастрофа в Северо-Восточной Азии, либо катастрофа гуманитарная непосредственно в КНДР».
В этом контексте еще 5 сентября министр иностранных дел России Сергей Лавров в разговоре со своим американским коллегой особо отметил, что Россия готова рассмотреть американский проект резолюции, исходя из изложенной выше позиции. При этом в реакции мирового сообщества должна найти отражение мысль об отсутствии военного решения проблемы.
О том, что меры «вторичного бойкота» не окажут реальной помощи в решении северокорейской проблемы, заявил 6 сентября бывший глава делегации США на шестисторонних переговорах и бывший посол США в РК Кристофер Хилл.
Северокорейская критика тоже никуда не делась. Как заявил 10 сентября МИД КНДР, «санкции и давление со стороны США с целью полного уничтожения суверенитета и права на существование КНДР входит в абсолютно безрассудную фазу», но если США продолжат продвигать в Совбезе ООН свою «незаконную резолюцию», то они «заплатят должную цену». Меры, которые примет КНДР, приведут США к «боли и страданиям».
Ранее, 8 сентября МИД КНДР пригласил дипломатических представителей стран Азии, находящихся в Пхеньяне, чтобы разъяснить свою позицию по шестому ядерному испытанию: в мероприятии приняли участие представители Монголии, Вьетнама, Лаоса, Камбоджи, Индонезии, Ирана, Индии и Пакистана. Замминистра иностранных дел СК Чхве Хи Чхоль заявил, что США в ответ на проведение Севером шестого ядерного испытания в рамках ООН безосновательно и безответственно обвиняют КНДР в стремлении к войне и игнорировании мнения международного сообщества, но Север и впредь будет развивать силы сдерживания для защиты своего политического строя и граждан от угрозы ядерной войны со стороны США.
Отдельно отметим такую важную тему, как топливное эмбарго. Вспомним, какую роль оно сыграло во вступлении Японии в войну против США. Экономический урон был очень серьезным, а изменить ситуацию без войны не было никакой возможности. В этом контексте существует конспирологическая версия о том, что президент Рузвельт, желая сокрушить изоляционистов и считая вступление США в войну выгодным для американского будущего, создал ситуацию, фактически спровоцировавшую Японию на агрессию.
И хотя, с точки зрения автора, осознанная разработка подобной комбинации в окружении Трампа маловероятна, подобная провокация будет исходом, чрезвычайно выгодным Вашингтону. Во-первых, в подобной ситуации РФ и КНР, скорее всего, не будут оказывать помощь Северной Корее в отличие от варианта, когда Соединенные Штаты начинают вторжение, имея вымороченные основания типа «мы получили информацию, что они собирались напасть». Во-вторых, в такой ситуации роль агрессора и ответственность за конфликт падает на КНДР, а США оказываются защищающейся стороной.
КНДР этот вариант просматривает, и еще в апреле Ким Чен Ын дал распоряжение создать резервы нефти в объеме 1 млн тонн (примерно половина годового импорта Севером нефти и нефтепродуктов) в рамках подготовки к санкциям. Об этом 2 сентября сообщила японская газета «Токио симбун».
Есть, конечно, еще один вариант повысить уровень санкций не нанося общий экономический урон стране: попытаться «ударить» по Высшему руководителю. Это хорошо смотрится с точки зрения картинки, несмотря на то, что, в действительности, польза от подобных санкций может оказаться нулевой. Да, можно запретить Ким Чен Ыну поездки за границу и не пускать самолет с ним на борту в чужое воздушное пространство… вот только он все равно никуда не ездит. Да, можно арестовать его счета в западных банках. Но, как говаривал Александр Григорьевич Лукашенко по аналогичному поводу, «что найдете – все ваше»: диктатору отнюдь не обязательно иметь подобные счета. Кроме того, любая личная атака на Ким Чен Ына в условиях северокорейской идеократии воспринимается как «покушение на высшее достоинство» и, на самом деле, имеет не меньшую вероятность спровоцировать негативное развитие событий, чем топливное эмбарго.
Оставить без внимания ядерные испытания нельзя никак, вне зависимости от того, было ли оно продиктовано «политическими» или «научно-техническими» причинами. Но как именно проголосует Совбез и сколько времени займет обсуждение и утверждение новой санкционной революции, предсказать непросто. Скорее всего, Россия и Китай будут рассматривать американский проект резолюции с точки зрения своей консолидированной позиции, которая касается проработанного плана «двойной заморозки». Это вызывает у ряда патриотических комментаторов представления о том, что терпение Москвы и Пекина может закончиться и резолюция будет либо блокирована, либо принята, но Москва и Пекин воздержатся от голосования.
Действительно, кризис в российско-американских и, в меньшей степени, американо-китайских отношениях, может повлиять на выработку совместного решения о КНДР. Однако надо учитывать не только российско-американское или американо-китайское противостояние, но и некоторое раздражение Москвы и Пекина, вызванное несвоевременным, по мнению автора, временем проведения испытания на фоне саммита БРИКС или Восточного экономического форума во Владивостоке. Кроме того, отказ от повышения градуса санкций равносилен признанию ядерных амбиций КНДР, и, с этой точки зрения, наносит по существующему миропорядку не один, а целых два удара.
Во-первых, получается, что авторитет ООН как ведущей международной организации откровенно подорван. В течение десяти лет ООН пыталась окоротить страну-изгоя, принимала одну за другой санкционные резолюции, но, в результате, международное сообщество так и не смогло заставить КНДР свернуть с избранного пути. Это очень серьезный репутационный удар.
Второй удар заключается в том, что отказ от давления на КНДР и признание ее в качестве ядерной державы даже де-факто наносит удар по системе ядерного нераспространения. Северокорейский урок будет заключаться в том, что, если ты выдержал давление и завел себе баллистическую ракету с термоядерной боеголовкой, это решит значительную часть экономических или политических проблем. В этом смысле международное сообщество пугает даже не столько одиозность северокорейского режима, сколько дурной пример, который она может показать всем остальным. Если количество ядерных стран будет насчитывать несколько десятков, архитектура мировой системы безопасности точно не будет прежней.
Оттого до недавнего времени, несмотря на все разногласия по другим поводам, члены постоянного комитета СБ ООН все-таки достигали консенсуса в том, что действия КНДР неприемлемы и нуждаются в порицании, несмотря на острые дискуссии о том, каким именно это порицание должно быть. Отказ от этого консенсуса, на взгляд автора, будет означать ОЧЕНЬ важное изменение в миропорядке и архитектуре безопасности.
Есть, конечно, еще вероятность того, что санкционная резолюция может быть не столько не принята из-за вето Пекина или Москвы по той или иной причине, сколько утонуть в бесконечных бюрократических согласованиях. Но даже вариант, при котором РФ или КНР воздержится, уже будет означать, что системный кризис, существующего миропорядка преодолел очередной порог.
И что нас ждет, если новый пакет санкций примут? КНДР, безусловно, снова повысит ставки, и здесь у нее тоже остается не так много вариантов, каждый из которых, при желании, вполне может быть интерпретирован как акт агрессии. Наиболее вероятен еще один запуск межконтинентальной ракеты — на сей раз не в высоту, а на дальность, чтобы уже никто не мог оспорить факт наличия у Пхеньяна МБР.
Автор вполне допускает вариант, при котором Северная Корея таки решает запустить ракеты в район Гуама, чтобы показать, что он действительно в пределах досягаемости. Здесь северяне частично ориентируются на американский опыт, когда базирующиеся на Гуаме американские бомбардировщики проводят учебные бомбометания вблизи границ КНДР, но не задевая ее воздушное пространство или территориальные воды. Однако бомбометание – одно, а ракетный пуск – другое, и Соединенные Штаты вполне могут интерпретировать его как акт агрессии: «откуда мы знаем, учебный это пуск или боевой». После чего охранительный рефлекс накладывается на иные политические причины и, в итоге официальная версия будет звучать как «Северная Корея собиралась атаковать Гуам ракетами, и нам не оставалось ничего, кроме как произвести превентивный удар».
Подводя итоги этого неожиданно длинного текста, автор с горечью констатирует, что многие вещи, о которых он писал четыре года назад, после ядерного испытания 2013 г., не утрачивают актуальности. Многое из тогдашнего текста можно было бы переписать чуть иными словами, но автор предпочитает дать ссылку и надеется на то, что консолидированные усилия международного сообщества, в первую очередь, России и Китая, все-таки приведут к остановке тренда на конфликт, и целый ряд его «домашних заготовок» так и останется лежать в столе, не появляясь на страницах «Нового восточного обозрения».
Потому что тренды, которые ведут к потенциальному конфликту на полуострове, никуда не делись. Более того, каждое поднимание ставок той или иной стороной медленно и неотвратимо повышает эту вероятность на условные 1-2%. И если в июле автор считал, что эта вероятность условно равна 30%, то к концу года, с учетом вероятных ответных мер на факт ядерного испытания и вероятного же северокорейского ответа на эти ответные меры, она будет подбираться к 40%.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
