К прекращению диалога РК с КНДР

Предыдущий текст, посвященный последствиям четвертого ядерного испытания КНДР, касался реакции КНР, которая оказалась менее жесткой, чем предполагалось, на фоне американо-китайского противостояния. Зато довольно жестко повела себя Республика Корея, — правительство Пак Кын Хе открыто предложило отказаться от формата шестисторонних переговоров.

22 января президент РК Пак Кын Хе подчеркнула, что мировое сообщество должно дать Пхеньяну чёткий и ясный ответ, в том числе провести встречу представителей пяти участников переговоров без представителей Севера. Шестисторонние переговоры по северокорейской ядерной проблеме не проводились восемь лет, и в связи с отсутствием подвижек неизбежно возникает вопрос о целесообразности и эффективности данного формата.

Глава государства призвала профильные ведомства сделать всё возможное для того, чтобы ответные действия заключались не только в строгих и эффективных санкциях, но и в дополнительных мерах заинтересованных сторон. Здесь Пак Кын Хе отметила ключевую роль Китая, выразив надежду на то, что в Пекине понимают нежелательность обострения ситуации в регионе. Вместе с тем она подчеркнула важность усилий по воссоединению Корейского полуострова, которое является окончательным решением северокорейской ядерной проблемы.

В развитие этой мысли глава министерства по делам воссоединения РК Хон Ён Пхё заявил о пересмотре межкорейских отношений, учитывая проведённое Севером ядерное испытание: министерство намерено делать акцент на денуклеаризации Севера и снижении военной напряжённости на Корейском полуострове. В министерстве будет создана специальная рабочая группа по ядерной проблеме Пхеньяна, которая займётся разработкой политики и мер по данному вопросу.

Вместе с тем ведомство будет продолжать процесс налаживания доверительных отношений с Севером и обеспечивать дальнейшую работу Кэсонского индустриального комплекса (КПК), отдавая приоритет безопасности граждан страны. Здесь надо отметить, что, несмотря на разговоры о том, что КПК вот-вот закроют, большинство южнокорейских специалистов поддерживает сохранение статус-кво.

Продолжится работа по решению проблемы разделённых семей, расширится поддержка северокорейских перебежчиков, рождённых в Китае и других странах. Кроме того, в рамках подготовки к воссоединению власти намерены продолжать реализацию образовательных и культурных мероприятий, повышающих «дух единства корейского народа».

МИД РК также поставил своей главной целью на 2016 год решение северокорейской ядерной проблемы путём усиления внешнеполитического давления на Пхеньян. Об этом говорится в рабочем отчёте ведомства под названием «Действия в ответ на провокации СК и политика мирного воссоединения», представленном 22 января президенту страны. При этом речь идет не только о санкциях в рамках Совета Безопасности ООН, но и отдельных мерах заинтересованных стран. Кроме того, продолжится укрепление международного сотрудничества по проблеме прав человека и деятельность переговорных платформ в трёхсторонних форматах — РК, США и Китай, а также РК, США и Япония.

Как справедливо отмечают отдельные российские эксперты, «политику Сеула в отношении Пхеньяна теперь можно охарактеризовать как отказ от диалога в пользу санкций, всестороннее давление и исключение из любых консультаций». Как заявила президент РК, «Не стоит стремиться как можно скорее проводить какие-либо переговоры».

Это касается и КНР. Как сообщил в четверг пресс-секретарь президента РК Чон Ён Гу, РК направит усилия на привлечение Китая к антисеверокорейским санкциям. По некоторым сведениям, то, что не удалось сделать госсекретарю Керри, пытаются сделать южнокорейские чиновники, однако позиция КНР остается неизменной, и на американо-южнокрейские предложения Пекин не идет.

Таким образом, южнокорейская власть очень хочет продемонстрировать не столько вовне (США, разумеется, поддержали «пятисторонку»), сколько вовнутрь, что они предпринимают решительнейшие действия по борьбе с северокорейскими провокаторами, и не просто идут в чужом фарватере, а как бы предлагают план, который точно «даст северокорейцам жару». Так Пак Кын Хе укрепляет и свои внутренние позиции на фоне консервативного наступления.

И похоже, что на подобном внешнеполитическом и внутриполитическом фона сама президент тоже дрейфует вправо просто потому, что у нее не остается другого выхода. Наладить диалог с левыми она не может, потому что левые этого категорически не хотят. Любые инициативы правящего лагеря (кто бы их ни предлагал) позиционируются именно как ее план и влекут за собой ее демонизацию. К этому добавляются довольно неприятные личные нападки как со стороны южнокорейских левых, так и со стороны северян, которые тоже весьма не церемонятся в выражениях, — достаточно взглянуть на северокорейские листовки и карикатуры. И если на Юге подобный стиль присутствует в основном у негосударственных организаций, которые занимаются забросом листовок на Север, в КНДР подобные обороты встречаются и в официальных текстах, что не может не раздражать, и это копящееся раздражение накладывает некоторый отпечаток на принятие политических решений.

Что же до шестисторонних переговоров, то после восьми лет перерыва неподготовленной аудитории сложно вспомнить, отчего именно в переговорном процессе наступила столь долгая пауза, но востоковедам это вспоминается легко. Вина тут как минимум лежит не только на Северной Корее, а как максимум – и не столько на ней. Процесс застопорился как раз тогда, когда в РК во власти оказались консерваторы, и если до того РК вместе с РФ и КНР стремилась посадить США и КНДР за стол переговоров, после этого оказавшиеся у руля ветераны холодной войны местами оказывались даже радикальнее американцев, отчего процесс встал.

Однако, на взгляд автора, подобная тактика контрпродуктивна. Во-первых, лимит давления имеет свой предел, и, более того, отказ от диалога, санкции и «бряцанье оружием» не заставят Пхеньян поступать так, как хотели бы в Сеуле. Скорее, наоборот, это может вызвать новый виток обострения, так как на силовые действия там обычно отвечают аналогично. Так, уже пошли слухи про подготовку к новому ракетному пуску.

Во-вторых, изменившаяся международная обстановка приводит к ситуации, когда Север как союзник может оказаться ценнее, чем Север как неприятный партнер, чьи действия угрожают общей безопасности. Пекин бы приструнил Север, будь у него реальная возможность сделать это, но пока надо выбирать между самовольным Севером и его отсутствием. Именно поэтому активные попытки южнокорейцев обрабатывать Москву и Пекин пока остаются без результата.

Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».