Древняя Русь, отмечено в книге, впервые столкнулась с мусульманами в лице хазар, обращенных арабами в ислам в 737 г. В XIII в. после татаро-монгольского завоевания Русь была включена в обширную Монгольскую империю, а в 1312 г. ее правитель Хан Узбек официально провозгласил главенство ислама во всей Золотой Орде, покончив с другими культами, но сохранив христианство на Руси.
За два с половиной века она прошла извилистый и трудный путь от вассалитета к восстановлению утраченной государственности. Московское княжество, подчеркивает автор, взяло верх в борьбе с наследниками-конкурентами, возникшими на руинах Золотой Орды. Она присоединила в XVI в. Казанское ханство, Астраханское, Сибирское, и в конце XVIII в. — Крымское.
Продвигаясь на юг и восток, Россия к XIX в. неизбежно превратилась в многоконфессиональную, полиэтническую евразийскую державу. На этом пути были и конфликты, и войны народов друг с другом, которые перемежались культурными, торговыми и другими контактами, взаимным соприкосновением.
Зачастую непросто, с большими жертвами мусульмане интегрировались в жизнь России. Она, пишет автор, выполняла миссию посредника между Востоком и Западом: в разные периоды этой миссии были свойственны разные формы и идеологические окраски.
Россия играла роль канала модернизации бытия российских мусульман, их приобщения к современной жизни, подчеркивается в книге. В конце XVII в. Москва отказалась от принудительного крещения мусульман, затем их уравняли в правах с остальными жителями империи. В 1789 г. в Уфе был создан первый муфтият, управлявший религиозными делами общины. Ислам с конца XVIII в. стал официально признанной, недискриминируемой религией в империи. В конце XVIII в. татарская знать получила права русского дворянства.
В XIX в. Российская империя вела военные кампании на Кавказе (1817-1864 гг.) и Средней Азии (1864-1881 гг.). Автор трактует их через призму тогдашней глобальной игры. Политика Санкт-Петербурга диктовалась экономическими и стратегическими соображениями империи. Р.Г. Ланда отмечает ее такие мотивы как стремление защитить местных христиан и мусульман от произвола Османской империи и Ирана, за спиной которой стояли Англия, Франция. Европейские державы не останавливались перед попытками возбудить население Кавказа и Средней Азии против России.
Присоединив эти районы, отмечается в книге, Россия не только решила проблему своей безопасности, но и способствовала искоренению в них рабства, феодальных междоусобиц, модернизации жизни, культуры, втягивания их в индустриальное развитие и рынок.
В разных городах империи, в т. ч. с немусульманским большинством, возводились мечети: перед 1917 г. в ней насчитывалось около 50 тыс. мечетей со школами при них.
В то же время в книге подробно освещается вклад мусульман в организацию государства и местной администрации, в их политическую ткань, военное дело, быт и другие сферы на разных этапах российской истории, который был гораздо более значимым, чем ранее предполагали. Заметным было также заимствование российской власти у Орды и ее наследников методов управления, различных институтов власти и учреждений (почта, таможня, казна) и т. д.
В монографии отмечены такие аспекты, как вхождение в русскую дворянскую среду знатных выходцев из Орды, получавших от русских князей в управление города и области и права сбора дани. По данным автора, к XVII в. около 20% русской знати (156 из 915 семейств) были потомками ордынцев, о чем говорят фамилии ряда известных родов, имевших восточно-тюркские корни.
Многие традиции и обычаи ислама, вплетаясь в канву бытия, предопределили идентичность и менталитет его носителей, живших в России. Они оставили свой след и в процессе этногенеза русского народа в силу его многовековых контактов и соприкосновения с разными этносами.
Видное место в своем исследовании Р.Г. Ланда уделяет деятельности представителей национальной интеллигенции и элиты из мусульманских регионов империи в XIX — начале XX вв. Описывая судьбы и наследие таких просветителей, как идеолога мусульманских либералов (джадидов) Исмаила-бея Гаспралы, азербайджанца Мирзы Ахундова, казаха Чокана Валиханова и других, хорошо знакомых с русской культурой, автор высоко оценивает их вклад в модернизацию мусульманского общества в России.
Рассматривая место ислама и роль мусульман в событиях после Октября 1917 г., Ланда заключает, что большевикам удалось привлечь на свою сторону значительную часть мусульман России. Выдвинутые ими лозунги уважения национальной и религиозно-культурной самобытности, за равноправие всех проживавших на территории империи народов, несомненно, отвечали чаяниям большинства верующих.
В ходе гражданской войны большевистскому руководству удалось предотвратить отделение населенных мусульманами Крыма, Кавказа, Поволжья, Сибири и Центральной Азии. Ученый объясняет это во многом «бездарной, самоубийственной политикой белого движения в отношении ислама, способностью РКП(б) придерживаться весьма гибкой тактики в отношении мусульманского населения».
В его среде выдвинулись и завоевали авторитет ряд видных общественных деятелей, хорошо знавших обычаи и нужды своих народов, как Мулланур Вахитов, деятель социального и национального освобождения Султан-Галиев и другие, которые эволюционизировали с позиций национализма и панисламизма к поддержке революции.
После установления советской власти и всеобщей атеизации общества по исламу, как, впрочем, и по другим конфессиям, были нанесены удары: мусульмане были лишены своих судов, различных благотворительных учреждений, вакуфного имущества. Автор напоминает о пагубных последствиях незаконных сталинских репрессий, жертвой которых стали мусульмане и их регионы еще за 10-15 лет до их применения во «всесоюзном масштабе».
Тем не менее, несмотря на эти темные стороны, указывает ученый, советский период ассоциируется с такими зримыми результатами модернизации общества, как рост экономики, сферы просвещения и социальных гарантий, расцветом национальных культур и началом формирования гражданского самосознания мусульман.
В СССР быстрыми темпами росло население мусульманских районов и республик: по данным автора, в 1959 г. мусульман насчитывалось 22,5 млн. чел. (10,7% всего населения), в 1989 г. их было 54 млн., до 80% мусульман открыто признавали себя верующими.
Ланда считает, что в рамках «социума общей судьбы» в СССР структуры, уклад местного общества и учреждения ислама достаточно гибко приспособились к сосуществованию с реалиями советской модели и государства. Он отмечает процесс сближения мусульманских народов с другими народами страны, особенно с русскими, в т. ч. — в социокультурном и личностном плане.
В книге уделено значительное внимание событиям, связанным с началом перестройки с середины 80-х гг. XX в., которая сняла в России запреты на свободное удовлетворение религиозных потребностей мусульман. Их массовое лавинообразное возвращение к верованиям и традициям своих предков вылилось в процесс, названный исламским возрождением. Он охватил практически все республики и регионы, население которых по традиции исповедовало ислам. В книге приводятся акты, говорящие о настоящем буме строительства храмов, выпуска религиозной литературы, открытии новых религиозных учебных заведений, наметились признаки политизации ислама.
Отмечено, что в годы перестройки религиозная принадлежность, унитаристская роль ислама не смогли противостоять в исламских регионах напору национализма, в некоторых случаях агрессивного, раздорам между единоверцами.
Исследователь констатирует, что в политической борьбе местные национальные, региональные, порою сепаратистские настроения и силы возобладали над исламистами, а бывшие партийно-административные номенклатуры переиграли фундаменталистов и встали у власти практически везде в республиках ислама СССР.
В книге рассмотрен ход событий в последние два десятилетия на Северном Кавказе, в частности, в Чечне.
Взаимопонимание и взаимодействие исламского мира с Россией, ее людьми, экономикой культурой, образованием и во многих других сферах – естественный итог тысячелетних контактов между ними. Закрепление этих межцивилизационных связей в обновленной России постсоветского времени способствовало и способствует совместному преодолению серьезного политико-экономического кризиса нашей страны в ХХ-ХХI вв., делает вывод автор книги.
Книга «Россия и мир российского ислама» привлекает тем, что ее автор, глубоко проникая в суть событий, дистанцируется от идеологической ангажированности или штампов, опирается на огромное количество источников. Их список занимает более 50 страниц.
Думается, что выход этого фундаментального труда объемом более 500 страниц крайне актуален и станет хорошим пособием для тех, кто хочет иметь полную и верную картину об исламе в России в прошлом и в настоящем.
Юрий Зинин — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник МГИМО(У).
