Перспективы российско-иранских отношений

Существенное влияние на развитие российско-иранских отношений оказывает процесс установления контактов между лидерами этих государств. В связи с этим можно отметить, что первая встреча Хасана Роухани и Владимира Путина состоялась в Москве в ноябре 2003 г. Тогда Роухани в качестве секретаря Высшего совета национальной безопасности Исламской Республики Иран (ИРИ) провел переговоры с российским руководством по вопросу собственного ядерного досье. В частности, он заявил, что вопреки Уставу ООН, США пытаются передать этот вопрос на рассмотрение Совета Безопасности. По мнению иранской стороны, этого было нельзя допустить. В ответ президент Путин заметил: «Иран является участником Договора о нераспространении ядерного оружия, сотрудничает с МАГАТЭ, поэтому обращение в Совет Безопасности ООН лишено смысла».

Именно на этой встрече Хасан Роухани в присутствии журналистов заявил, что Иран приостановил подачу гексафторида урана в газовые центрифуги, установленные на опытном предприятии по обогащению урана в Натанзе. Президент Путин был доволен, что преимущественное право объявить об этом было предоставлено Москве. Вскоре факт такой приостановки был подтвержден инспекторами МАГАТЭ.

В результате проведенных в Москве переговоров Роухани добился поддержки России по вопросу ядерного досье как на уровне Совета Безопасности ООН, так и в Совете управляющих МАГАТЭ. Это позволило Тегерану избежать международных санкций, которые вполне могли быть введены против ИРИ со стороны Совета Безопасности ООН уже в 2003-2004 гг. Одновременно Роухани удалось установить личные отношения с Владимиром Путиным.

Вторая встреча Хасана Роухани и президента Путина состоялась в феврале 2005 г., когда стоял вопрос о привлечении зарубежных стран к урегулированию иранского ядерного кризиса. Необходимость в этот состояла в том, что переговоры с «большой тройкой» ЕС зашли в тупик. В последнем случае иранское ядерное досье могло попасть на рассмотрение Совета Безопасности ООН.

В ходе этой встречи Владимир Путин ничего Хасану Роухани не пообещал, но согласился выступить посредником между Вашингтоном и Тегераном с целью урегулирования ядерного кризиса. Изменение позиции российской стороны было обусловлено тем обстоятельством, что ИРИ больше не могла продлевать процесс приостановки обогащения урана в Натанзе. Владимир Путин проинформировал иранскую сторону, что, в случае возобновления работы в Иране газовых центрифуг, ядерное досье ИРИ с высокой степенью вероятности попадет в Совет Безопасности ООН. И Россия этому не сможет помешать.

Вышеизложенное убеждает в том, что в 2003-2005 гг. Россия вела с Ираном партнерский диалог в ядерной сфере. Она не искала себе каких-то дополнительных преимуществ и пыталась помочь в разрешении ядерного кризиса. Подобную политику Москва пыталась проводить и в дальнейшем, несмотря на мощное давление со стороны США и других западных государств. Хасан Роухани, как никто иной, это хорошо понимает.

Установленный ранее контакт между Владимиром Путиным и Хасаном Роухани пока в полном объеме развить не удается, несмотря на обилие двусторонних встреч. И для этого существует несколько причин. Во-первых, Хасан Роухани представляет собой сложную для восприятия политическую фигуру, близкую одновременно и консерваторам, и реформаторам. Поэтому его политику трудно спрогнозировать, особенно учитывая зависимость Роухани от Верховного лидера Али Хаменеи.

Во-вторых, победа Хасана Роухани на президентских выборах 2013 г. могла вернуть контроль над исполнительной властью в стране в руки иранского духовенства, недовольного стремительным ростом политического, военного и экономического могущества Корпуса стражей исламской революции (КСИР) при Махмуде Ахмадинежаде. И в 2014 г. президент Хасан Роухани попытался ограничить деятельность КСИР в экономической сфере. В ответ на это была развернута война компроматом против президентского окружения, которое обвинили в коррупции. В результате победил КСИР, поэтому в конце 2014 г. Хасан Роухани был вынужден публично высоко оценить деятельность КСИР в экономической сфере.

В-третьих, Москва выражала крайнюю озабоченность расширением американо-иранских контактов на уровне государственного секретаря США Джона Керри и министра иностранных дел ИРИ Мохаммада Зарифа. Позднее такие озабоченности только усилились, когда США и ИРИ стали осуществлять ограниченное военное сотрудничество и взаимодействие спецслужб в Ираке. Последнее имело место и на территории Афганистана.

Главными задачами своей администрации Хасан Роухани определил восстановление экономики, испытывающей растущее давление санкций, и нормализацию отношений с Западом. При этом, речь не шла об отказе от иранских принципов. По мнению президента Роухани, нужно было обуздать американскую силу, вставшую на пути иранского экономического прогресса. Но эта задача оказалась чрезвычайно сложной в реализации.

Очевидно, что прогресс ирано-западных отношений зависит от успешности разрешения ядерного кризиса. Однако фактически это не произошло и после достижения 2 апреля 2015 г. в Лозанне (Швейцария) между представителями ИРИ и «шестерки» международных посредников по урегулированию иранского ядерного кризиса (пять постоянных членов Совета Безопасности ООН и Германия) «промежуточных договоренностей» об основных принципах Соглашения по иранской ядерной программе. Эти договоренности являются больше пиар-акцией, чем попыткой в действительности урегулировать ядерный кризис. Причина этого состоит в том, что указанное соглашение не основано на принципе «поэтапности и взаимности», а его осуществление, как минимум, затянется на 10 лет. Не произойдет и снятия с Ирана всех односторонних санкций. В первую очередь это касается США, где администрация Обамы может пойти только на приостановку таких санкций. В результате Иран сохранит свой ядерный потенциал, который в будущем может быть использован для создания ядерного оружия, а США получат возможность контролировать иранскую ядерную деятельность с помощью инспекторов МАГАТЭ. Это больше означает фиксацию нынешнего уровня иранской ядерной программы, чем разрешение рассматриваемого кризиса.

Возвращаясь к рассмотрению российско-иранских отношений, нужно обратить внимание, что 13 сентября 2013 г. Хасан Роухани принял участие в саммит ШОС, который прошел в Бишкеке. Это стало его первым зарубежным визитом в качестве президента страны. На полях саммита президент Роухани встретился на двустороннем уровне с президентом России Владимиром Путиным и председателем КНР Си Цзиньпином. В ходе этих встреч состоялся обмен мнениями по сирийскому кризису и иранской ядерной проблеме, который выявил близость занимаемых позиций. Однако никакого прорыва в развитии отношений не произошло, что говорит о трудности этого процесса с новым иранским руководством.

В Москве по-прежнему сохраняются опасения, что Тегеран сможет существенно улучшить отношения с Западом в обход России, поэтому РФ заинтересована в установлении более тесных (партнерских) отношений с Ираном. В ИРИ по этому вопросу пока проявляют осторожность. По мнению российских экспертов, «этому способствуют два блока причин: экономический и политический. Первый состоит в том, что главной заботой нынешнего иранского руководства является улучшение экономической ситуации в стране, существенно подорванной санкциями (в этом отношении скорее поможет Китай, чем Россия)… Во-вторых, нынешнее иранское руководство нацелено на прямые переговоры с Соединенными Штатами». Состоявшийся 27 сентября 2013 г. в Нью-Йорке телефонный разговор президентов Обамы и Роухани лишь подтвердил это.

Тем не менее, внутри ИРИ сейчас наблюдается тенденция, благоприятная для развития российско-иранских отношений. Она обусловлена постепенным ослаблением влияния Али Акбара Хашеми-Рафсанджани, самого богатого человека ИРИ, бывшего президента страны и сторонника сближения Ирана с Западом. Именно он активно способствовал приходу к власти Хасана Роухани. Хашеми-Рафсанджани очень надеялся стать новым Рахбаром (Духовным лидером) ИРИ. С этой целью он ранее возглавлял Совет экспертов (именно эта структура избирает Рахбара). Но неожиданно для многих Совет экспертов возглавил не Али Акбар Хашеми-Рафсанджани, а аятолла Мохаммад Йезди, ранее руководитель судебной системы ИРИ. Последний является жестким противником Запада.

В Иране сейчас рассматривают вопрос о преемнике Верховного лидера Али Хаменеи, но нынешнее состояние его здоровья не столь плохое, как об этом любят говорить в СМИ. Через 10 месяцев состав Совета экспертов полностью переизберут. Сторонники реформаторских сил надеются, что им удастся изменить там положение в свою сторону. Но более вероятно, что именно консерваторы там укрепят свои позиции. Это будет способствовать укреплению российско-иранских отношений.

Помимо этого, очередным тестом для Хасана Роухани станут в следующем году выборы междлиса (парламента ИРИ). Усиление там позиций консерватор будет свидетельствовать о том, что Хасану Роухани будет трудно остаться президентом на второй срок.

Серьезным сдерживающим фактором для развития взаимоотношений между РФ и ИРИ является крайне низкий двусторонний товарооборот (в 2014 г. он составил менее 1 млрд долл.). Эту ситуацию можно качественно улучшить за счет создания общего счета или общего банка для взаиморасчетов в национальных валютах, а также реализации крупных проектов в экономической сфере: строительство двух энергоблоков на Бушерской АЭС, сооружение «энергетического моста», участия российских компаний в реконструкции иранских железных дорог, и значительного расширения сотрудничество на рынках газа и поставок сельскохозяйственной продукции, частично замещающие потери России от введенных против нее санкций со стороны Запада. Рассмотрим далее некоторые из этих проектов более подробно.

Реализация проекта «энергетического моста» предусматривает экспорт 500 МВт российской электроэнергии в Иран, строительство в ИРИ новых генерирующих мощностей и практически полную модернизацию иранских распределительных электросетей. Его стоимость составляет от 8 до 10 млрд долл. В связи с решением Тегерана перейти на взаиморасчеты с Москвой в национальных валютах, серьезного «удорожания» контракта для двух стран не произойдет.

Помимо этого, летом 2013 г. АЭС в Бушере под контролем со стороны МАГАТЭ была запущена на полную мощность. Это позволило поставить вопрос о строительстве там еще двух энергетических блоков мощностью порядка 1,2 (1,5) ГВт каждый. Такое строительство предполагает передачу иранской стороне некритичных для ядерного распространения технологий. Его рассматривают как продолжение уже реализованного контракта.

В настоящее время российские специалисты проводят инженерные изыскания на площадке будущих второго и третьего энергоблоков иранской Бушерской АЭС. Окончание их работ запланировано на август 2015 г. Это позволит получить исходные данные, необходимые для начала проектирования. Реальное их строительство может быть начато уже нынешней осенью. На указанных энергоблоках, помимо выработки электроэнергии, будет осуществляться масштабное опреснение морской воды.

Планируется, что через 8 лет второй энергоблок Бушерской АЭС будет введен в эксплуатацию, а еще спустя два года — третий. Соответствующий контракт на строительство двух новых энергоблоков АЭС «Бушер» был подписан в Москве в конце января 2015 г. в рамках очередного раунда консультаций по сотрудничеству России и Ирана в сфере мирного атома.

Еще одно направление, развитие которого возможно в интересах двустороннего сотрудничества, состоит в проведении российскими специалистами комплексной оценки безопасности иранских ядерных объектов. Потребность в этом обусловлена как отсутствием опыта у иранских специалистов и соответствующего содействия со стороны МАГАТЭ, так и наличием в ИРИ морально и физически устаревших ядерных установок. В первую очередь это имеет отношение к Тегеранскому исследовательскому реактору, где продолжительная работа при отсутствии свежего ядерного топлива привела к существенному снижению мощности работы реактора. Это сделало крайне проблематичным саму возможность тестирования для этого реактора ядерного топлива иранского производства.

Рассматривается также вопрос о поставках в Иран пяти дивизионов ЗРК С-300ВМ Антей-2500 взамен ранее не поставленных пяти дивизионов ЗРК С-300ПМУ-1. Соответствующее предложение было официально оправлено в Тегеран три месяца назад. Если это ИРИ не устроит, то возможно обсуждение вопроса в поставках ей С-400 «Триумф», но для этого нужно согласовать не только их стоимость, но и сроки поставки, так как в сентябре 2014 г. был подписан контракт на поставку 4 дивизионов таких ЗРК в Китай на сумму 1,9 млрд долл. А Вооруженные силы РФ до 2020 г. должны получить 56 полков С-400.

Таким образом, прежнее состояние российско-иранских отношений, которое характеризовалось как «настороженное партнерство», является пережитком прошлого. Для разрешения общих региональных проблем в Сирии, Ираке, Афганистане, Йемене или Нагорном Карабахе нужно более тесное двустороннее сотрудничество. Этого же настоятельно требует и складывающаяся экономическая ситуация, неблагоприятная для наших государств ввиду действия против нас односторонних финансово-экономических санкций со стороны Запада. Ее улучшение на двустороннем уровне вполне возможно путем реализации вышеуказанных проектов. При этом не следует преувеличивать опасность изменения мировых цен на нефть и выхода на европейский рынок иранского природного газа в случае снятия с ИРИ соответствующих односторонних санкций.

В условиях же некоторого улучшения отношений Ирана с Западом для установления реального российско-иранского партнерства нужно, в первую очередь, сформировать новую общую повестку для переговоров, отказавшись от таких проектов, как обмен иранской нефти на российские товары. Одновременно все более насущным является переход от двустороннего военно-технического к военному сотрудничеству. В настоящее время такая повестка для переговоров готовится. Ее утверждение может состоятся во второй половине нынешнего года, если состоится первый в истории официальный визит в Тегеран президента Владимира Путина.

Владимир Евсеев, кандидат технических наук, заведующий Отдела Кавказа Института стран СНГ, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».