Санкции, которые Совет Безопасности ООН принял весной 2013г., предусматривают целый ряд мер, направленных против исследований и создания баллистических ракет. Среди них — замораживание активов и запрет на поездки ряда северокорейских чиновников и бизнесменов в другие страны, замораживание активов таких организаций, как Вторая академия естественных наук и Корейская корпорация по импорту сложного оборудования.
В рамках данного тренда всем госучреждениям, иным предприятиям, банкам, организациям и физическим лицам, находящимся под юрисдикцией РФ, запрещаются осуществление консультационной помощи организациям из КНДР, а также оказание им услуг, связанных с поставкой, изготовлением, эксплуатацией или использованием предметов, материалов оборудования, товаров и технологий, которые могут содействовать осуществлению ядерной программы Пхеньяна.
Кроме того, в санкциях содержатся запреты на ввоз в КНДР целого ряда оборудования и материалов: смазочных материалов, клапанов, специальной коррозионно-устойчивой стали, керамических композитов, вакуумных насосов. Нельзя ввозить в страну и «ювелирные украшения с жемчугом», ценные минералы, алмазы, сапфиры, изумруды. В список попали яхты, автомобили класса люкс и универсалы, а также гоночные спорткары.
Конечно, при желании эту новость можно истолковать как «Россия наконец-то присоединилась к международному сообществу и ввела санкции против КНДР». Однако если копать глубже, можно обратить внимание на следующее.
Во-первых, мы сделали это последними. Даже позже Китая. Со времени, когда мы должны были это сделать, прошло более полугода. Это явно не говорит о том, что Москва горит желанием присоединиться к санкциям. Непонятно даже, насколько здесь сыграл свою роль визит Путина в РК, где ядерная программа КНДР тоже стала мишенью дежурной критики.
Тем не менее, Россия сделала нужный реверанс в сторону международного сообщества, и причина подобных шагов объяснялась автором не раз. С одной стороны, нам дорога приграничная стабильность, и из Москвы хорошо видно, что статус-кво, в рамках которого Корейский полуостров не является горячей точкой, является меньшим из зол. С другой стороны, мы не должны без нужды противопоставлять свою волю международному сообществу. Кроме того, при прочих равных безъядерный Корейский полуостров, конечно, лучше, чем ядерный.
И сдерживать ядерные программы КНДР является нашей стратегической целью хотя бы потому, что в стратегической перспективе разыгрывание Пхеньяном ракетно-ядерной карты выше определенного предела, наоборот, осложнит и отношения между нашими странами, и ситуацию безопасности в регионе в целом. Об этом мы тоже не раз говорили.
Во-вторых, присоединение к санкциям во многом является церемониальным жестом. Принимая во внимание текущий уровень экономических связей между КНДР и РФ, мы можем смело запрещать поставки туда тех товаров, которые туда не только никто не поставляет, но и поставлять не собирается. А с формальной точки зрения все чисто – препоны поставлены, хотя на деле никто от этого не пострадал.
Затем обратим внимание на то, что перечень товаров, которые «могут способствовать развитию ракетно-ядерной программы КНДР» может трактоваться как очень широко, так и очень узко. Да, при желании туда могут попасть и азотные удобрения, из которых можно сделать взрывчатку, и цемент, из которого можно сделать бетон для строительства очередного реактора, но вероятнее всего российская власть будет трактовать список запрещенных товаров гораздо уже, относя в него только то, что имеет к ядерной программе прямое, а не косвенное или сугубо теоретическое отношение.
Конечно, северяне вряд ли воспримут эту новость с радостью. Во-первых, потому что с формальной точки зрения Россия оказалась в одном лагере с недругами Пхеньяна, с другой – потому что серая зона толкования может оказаться дополнительным рычагом давления в случае возможных проблем в двухсторонних отношениях. Но полагаю, что дальше официальных или неофициальных выражений неудовольствия дело не дойдет. Потому что в Пхеньяне, думаю, привыкли, что Россия всегда, с донной стороны, присоединяется к подобным заявлениям, и по северокорейскому вопросу и она, и Китай всегда голосуют едино. Так что означенную новость не стоит воспринимать ни как «Кремль, наконец, дал отпор ядерному шантажу», ни как «Москва предала своего стратегического союзника в регионе». Кремль преследует свои цели, в данном контексте скорее не навредив ни одним, ни другим.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
