В предыдущем тексте мы описали то, как власть пытается подобраться к Мун Чжэ Ину. При том, самыми убойными антимуновскими обвинениями являются не те, что связаны с коррупциями, а те, где виднеется «северокорейский след», так как они обвиняют главное достижение Муна – улучшение межкорейских отношений. Консерваторам важно показать, что этот межкорейский курс Муна на деле представлял собой оплаченные кровью бесплодные уступки, а возможно, и был источником коррупционной деятельности.
Первый блок обвинений касается смерти Ли Дэ Чжуна и «дела рыбаков -убийц», благо сотрудничать со следствием он отказался. Консерваторы не могли не уцепиться за такое. Во-первых, не сам ли Мун в 2016 требовал, чтобы Пак Кын Хе сотрудничала со следствием, потому что закон один для всех? Во-вторых, допрос бывшего президента не является беспрецедентным. Во времена правления Ким Ен Сама Бюро направило письма с вопросами бывшим президентам Чон Ду Хвану и Ро Тхэ У в связи с подозрительным строительством плотины вблизи демилитаризованной зоны и коррупционным скандалом в оборонной сфере.
Затем, с сентября 2022 года в консервативных кругах распространяются показания некого высокопоставленного сотрудника национальной разведывательной службы, согласно которому администрация Муна готовилась к визиту северокорейского лидера и потратила на это немалые деньги. Утверждается, что ради этого покупались подарки, недвижимость, в которой северяне должны были останавливаться, мебель для этой недвижимости и даже роскошная яхта, которую планировалось подарить Киму. В частности:
- В июне 2019 года разведслужба приобрела в Пхаджу (район, прилегающий к границе) виллу стоимостью 1 600 млн. вон ( 1,37 млн.долларов), где во время визита и подготовки к нему могли бы остановиться северокорейцы из рабочей группы. Дополнительный шик в том, что А)вилла якобы принадлежала близкому соратнику тогдашнего директора службы Со Хуна. Б)здание занесено в реестр недвижимости как двухэтажное, на деле оно было трехэтажным. Это указывало на то, что здание было отремонтировано незаконно. Кроме того, рыночная цена такой виллы — от 600 до 800 млн. вон (от 513 000 до 684 000 долларов), так что переплатили бодьше чем вдвое.
- Стол на вилле стоил 60 млн.вон (51 000 долларов, годовая зарплата офисного работника) опять таки при том, что дорогие столы для конференц-зала стоят обычно около 10 млн.вон (8500 долларов).
- На строительство банкетного зала и жилых помещений на острове Чеджудо (предполагалось, что Кима повезут туда) было выделено 22 млрд. вон (18,8 млн. долл) .
- Кроме того, спецслужба приобрела подержанную яхту стоимостью от 600 до 700 млн. вонн (от 513 000 до 598 000 долларов), стоящую на якоре в Инчхоне. Формально «для обучения сотрудников», фактически для того, чтобы покатать Кима по морю. Расходы на техническое обслуживание яхты составляют от 40 до 50 миллионов швейцарских франков в год.
- Куда ушли эти деньги, неизвестно, но «предполагается», что в любом случае речь идет о нецелевом расходовании, на котором явно кто-то хорошенько нажился.
А в октябре 2022 г. депутат-консерватор Пэ Хён Чжин предал гласности документы, согласно которым в 2021 г. Сеул предложил инвестировать миллиарды долларов в развитие инфраструктуры Северной Кореи путем совместного проведения Олимпийских игр-2032 с Пхеньяном. Согласно предложению, которое администрация Мун Чжэ Ина направила Международному олимпийскому комитету 1 апреля 2021 года, улучшение инфраструктуры до уровня, необходимого для проведения спортивного мероприятия в Пхеньяне, стоило более чем в 22,6 трлн вон (15,7 млрд долларов); для Сеулу это обошлось бы дополнительно в 5,9 трлн вон. Среди предлагавшихся проектов — строительство высокоскоростной железнодорожной линии между двумя городами, Олимпийской деревни в Пхеньяне и линий электропередачи и связи, включая инфраструктуру сети 5G. В дополнение к расходам на инфраструктуру, планировалось привлечение инвестиций для Северной Кореи, — дескать, если санкции в отношении Северной Кореи будут ослаблены, поддержка со стороны международных организаций, таких как МОК, значительно уменьшит ее финансовое бремя.
Однако в качестве места проведения Игр-2032 выбрали Брисбен, хотя депутат Пэ остался при мнении, что администрация Муна, возможно, пыталась использовать Олимпийские игры как средство обхода санкций для финансовой поддержки режима.
Еще одно неприятное обвинение касается контрабанды валюты в КНДР. Как мы отмечали ранее, прокуратура РК расследует утверждения о том, что в 2018-19 гг. компания Ssang bang wool тайно отправила миллионы долларов США в Китай и деньги были отправлены в Северную Корею.
17 ноября 2022 г. глава «Силы народа» Чон Чжин Сок заявил, что «дело перерастает в скандал со взяточничеством с участием Северной Кореи и администрации Мун Чжэ Ина». Якобы Ssang bang wool отправил Пхеньяну около 6,4 миллиона долларов и деньги были доставлены Ким Ен Чхолю, руководителю Отдела единого фронта, курирующему межкорейские отношения. В деле была и KH Group, которая подарила северокорейским чиновникам 10 наручных часов Rolex.
По мнению Чона, это делалось с разрешения спецслужб и Голубого дома, чтобы заключить сделку по проведению саммита в Ханое в 2019 году между Соединенными Штатами и Северной Кореей. «Если деньги, незаконно отправленные в Северную Корею, были использованы для разработки ядерного оружия ее лидером Ким Чен Ыном, правительство Мун Чжэ Ина должно быть привлечено к ответственности».
Тем не менее, прямых обвинений против экс-президента следствие пока не выдвигает, потому что и консервативные прокуроры, и СМИ хорошо понимают, что эти обвинения будут рассматриваться под микроскопом и любые ошибки/несостыковки демократы раздуют как состряпанные обвинения в рамках политической мести. В этом они, как можно заметить, отличаются от демократов, чьи обвинения в адрес Пак Кын Хе и Ко обычно строились по моделям «он не мог не знать, а значит, наверняка являлся главным выгодоприобретателем» или «как может быть неправдой то, о чем говорит весь народ».
Можно сказать, что этот «бумеранг» в Муна ещё не прилетел, однако ситуация развивается, и потому посмотрим, что ждёт Мун Чжэ Ина впереди.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
